Семя Гидры (СИ) - Ларсен Вадим

     Работал Иван чётко, отлажено, намерено отгоняя мысли о найденном в самолёте трупе. И всё же стоило похоронить сикха. Вернее сжечь согласно его вере. Но раз так, лучше поджечь весь этот чёртов самолёт!

     Ивану жутко захотелось кофе.

     - Вскипяти воды, - попросил он вернувшегося Питера, сам же принялся разбирать вещмешок Гаррета.

     Сменное бельё, пара носок, опасная бритва, нераспечатанная пачка сигарет. Иван методично выкладывал стандартный джентльменский набор свойственный, наверное, каждому бобылю-англичанину. Брезгливости не было. Вряд ли покойник воспользуется теперь всем этим, а им пригодиться.

     В кармашке вещмешка нашлась пластиковая коробочка, а в ней пакетики подписанные рукописными латинскими надписями, содержащими недвусмысленные Barba, Nitra и Meta. Иван не разбирался в фармакологии - его знания ограничивались йодом и панадолом - но в этих непривычных медицинских названиях было что-то недобро пахнущее, запрещённое и плохо сочетающееся с бравым воякой. Неужели 'терминатор' баловался транквилизаторами, стероидами и анаболиками? Покривившись, Иван сунул коробку в карман.

     В завершении они с Питером укрепили на входе кусок кожаной обивки. Света значительно поубавилось, но и возросло чувство защищённости. Правду говорят: 'Твой дом, твоя крепость'.

     Пора было озаботиться в край расшатанными за последние дни нервами. Когда вода закипела, Иван бросил в котелок одну кофейную 'таблетку' и спустя минуту божественный аромат наполнил пространство.

     Иван большими глотками жадно пил горячий тонизирующий напиток и чувствовал, как возвращается в норму душевный баланс. Перестали дрожать пальцы. Адреналин отпускал налитые кровью мышцы. Складки на лбу разгладилось, и в глазах угомонились воинствующие огоньки.

     Питер тоже сделал несколько глотков и, наконец, решился задать давно мучавший его вопрос:

     - Что ты там видел, Иван?

     - Мы не взлетим, - спокойно сказал Иван. - Теперь в этом нет смысла. Может, самолёт и заметят с проходящего судна, но теперь о его местонахождении знают и другие... гм. Чёрт! Я нашёл спасательный плот, но куда нам на нём плыть? В открытый океан? Будем пробираться через скалу на северо-восток. Не может быть, чтобы здесь не оказалось поселений.

     - Но там же...

     - Теперь у нас есть крепкие канаты, - Иван предугадал смысл вопроса и с горечью подумал, что и сам теперь с трудом заставит себя перебраться через ту смертельную расщелину. И чтобы сколь-нибудь скрасить невесёлый разговор предложил: - Будешь мороженное?

     Питер отрицательно покачал головой. Его снова била лихорадка.

     - Тогда высыпаться, - распорядился Иван и лёг, накрывшись пледом.

     ***

     Из забытья его вывел грохот. Что-то тупое ударило в частокол стены. Ещё один удар, и ещё.

     Иван вскочил на ноги, дёрнул из кобуры ракетницу, другой рукой выхватил из ножен тесак. Ногой пнул лежанку Питера. Мальчишка мгновенно проснулся. Иван взглядом указал на пневмат. Питер понял и, не мешкая, схватил ружьё.

     - На пол, - одними губами приказал Иван. И на этот раз мальчишка всё сделал верно.

     На полусогнутых Иван подкрался к проёму, дулом ракетницы отодвинул кожаный полог и отпрянул назад. Что-то увесистое со свистом пролетело рядом с ним.

     Иван повалился навзничь, перекатился, прижался спиной к дюралевому щиту в стене. Тут же металлический звон саданул по ушам, словно над головой ударил колокол. Это снаружи тяжёлым, чем-то вроде кувалды, огрели по дюралю. Впечатление было таким, будто хижина подверглась обстрелу чугунными ядрами.

     Иван огляделся. На полу чернел булыжник размером с кулак. Угодив в край лежака, за которым прятался Питер, он оставил на полусгнившей древесине свежую борозду значительных размеров. Скорость полёта была впечатляющей. Попади он Ивану в голову - всё закончилось бы третьей смертью за столь короткое время и такой же глупой, как и две предыдущие.

     Иван прильнул к щели в стене. Никого. Кровавые лучи заходящего солнца окрасили кроны деревьев в бордо и, несмотря на лёгкие сумерки, пустырь перед хижиной просматривался вполне прилично.

     Иван подполз к лежанке, извлек из сумки найденный в самолёте фонарь, вернулся и направил луч в чащу леса. Скользящий рассеянный свет вырвал из вечерних теней сплетённые ветви деревьев, увитые толстыми 'канатами' лиан и в этот миг снова что-то увесистое - вероятнее всего камень значительно больший, чем прежние - шарахнул по дюралю, да так, что в листе образовалась выпуклость немалых размеров. Ещё пару таких попаданий и старая авиационная переборка прикажет долго жить.

     Иван навёл фонарь на то место, откуда вероятнее всего был произведён 'выстрел'. Блёклый луч осветил силуэт, принадлежащий половозрелому существу. Животное сидело на ветке, и было в нём что-то неуловимое, отличающее от обезьяны или ленивца. Длинное неестественно безволосое тело с конечностями похожими на человеческие и с впалым животом под пустыми отвислыми грудями. Голова торчала прямо из туловища, укрытая густым рыже-коричневым ворохом то ли шерсти, то ли волос. Но главное, что поразило Ивана - горящие глаза, близко посаженные на багровой морде и белый оскал зубов. Существо больше походило на нечто среднее между разъяренным бомжем, защищающим мусорный контейнер от сородичей и рыжим орангутангом, подобно тому, каких Иван видел в чиннайском зоопарке. Но в отличие от бесхвостых орангутангов, позади животного болтался длинный чёрный хвост.

     Рядом показался второй. То был ещё один представитель 'безволосой полуобезьяны'. Что-то длинное болталось у него спереди. Существо встало на ноги, выпрямилось и принялось проделывать своим длинным 'хвостом' широкие круговые взмахи. Только теперь Иван понял, никакой это был не хвост, а сплющенная лиана. Раскрутив её, существо сделало неуловимое движение, и вмиг огромный булыжник проломил ветхую стену хижины. Иван оцепенел. С руки у полуобезьяны свисала самая настоящая метательная праща!

     Фонарь дёрнулся, луч побежал по темнеющим кронам и Иван с ужасом констатировал - таких существ на ветках насчитывалось с добрую дюжину и у каждого по праще.