Александр Казанцев - Обычный рейс (Полярные новеллы)
У причала кипела работа. Начался аврал. Работали все без исключения: и начальник полярной станции, и Нина, и Виктор, полярник, получавший у нас уголь, и научные сотрудники, и мы — пассажиры. Таковы арктические традиции.
Одного только географа не было. Раз мне показалось, что вдали, на куполе ледника, мелькнула фигура лыжника. Может быть, это был он.
Дня через два аврал закончился. Грузы — продовольствие, бензин, оборудование, ящики, доски — все было на берегу. Забирали грузы со станции — пустые бочки. Предстояло взять и медвежат, которых ждали в зоопарке. Я помог перенести со склада ящик, куда решили поместить зверей.
Виктор и Нина привели на цепи Мишку, а Машка шла за ними кроткая и покорная. Пока готовили доски, чтобы забить ими ящик, Мишку привязали на цепь к бочке с керосином. Машка доверчиво бродила около ящика, попадаясь всем под ноги. Но Мишка был настроен не так мирно. Он стал реветь.
— Ну, чего ревешь? — увещевал его Виктор. — В столицу поедешь. Всегда сытно кушать будешь.
Мишка принялся рвать цепь. Ошейник не выдержал и лопнул. Медвежонок бросился наутек. Машка следом за ним.
Виктор ринулся за медвежонком, на ходу снимая полушубок. Догнав Мишку, он упал на него, как вратарь на мяч, и накрыл медведя полушубком.
— Вот чудак… — задыхаясь, говорил Виктор, лежа на медведе и стараясь просунуть руки под передние лапы зверя. — В зоопарке… ведь не в клетке будешь жить.
Однако Мишка возмущенно ревел и сопротивлялся. Только потом мы узнали, что Мишке удалось цапнуть своего противника за руку.
Виктор выпрямился, подняв завернутого в полушубок медвежонка. Мишка орал истошно, бил всеми четырьмя лапами, вертел мордой, но был беспомощен.
Виктор, покраснев от напряжения (медвежонок весил не меньше куля с углем), нес Мишку к ящику. Машка покорно шла следом.
Так Мишка попал в ящик, где и замолчал.
Тут заволновалась Машка. Она была спокойна до тех пор, пока слышала голос друга. Но теперь она стала реветь, бегать вокруг, тревожно нюхая снег.
Виктор беспечно подошел к ней, но медведица уже что-то почуяла. Взволнованно засопев (медведи при тревоге сопят), она отбежала от него. Виктор прыгнул к ней, но Машка увернулась, Виктор решил применить уже испробованный метод: окинул полушубок и бросился на Машку. Машка (она была сильнее Мишки) легко вырвалась и ударила противника по лицу.
Медвежья пощечина!
Виктор отлетел от медведицы на добрых два метра. К нему кинулись, чтобы поднять его, но он вскочил на ноги и пустился за Машкой.
Виктор настиг медведицу у берега, но она бросилась в бухту. Ее преследователь влетел по колено в ледяную воду. Подбежав, Нина силой вытащила Виктора на берег.
Машка плыла к льдине.
Через некоторое время все успокоилось. Медвежонка увезли на пароход.
Машка вылезла из воды и поплелась к своему столбу. Она подпустила к себе Нину, которая принесла ей еду, но есть не стала.
Виктор позвал Нину и дал ей веревку с петлей. Нина хотела надеть петлю на медведицу.
Девушку пытались отговорить, но она сказала:
— Это ведь не медведь. Это только Машка. И потом… в зоопарке ей будет хорошо, а здесь… она погибнет. Ей придется… погибнуть…
Все мы наблюдали за тем, что произойдет.
Нина подошла к медведице, протянула руку с веревкой.
Медведицу словно подменили. С глухим ревом она увернулась. Тогда Нина навалилась на медведицу, оседлала ее, схватив со спины руками и ногами. Она применяла силу к своей любимице, чтобы спасти ее.
Машка зарычала, но Нина не отпускала. Медведица тряхнула Нину, но та продолжала ее держать. Виктор был уже в нескольких шагах. Но тут медведица сбросила с себя девушку. Что-то белое взметнулось над местом схватки: не то снег, не то пух… Вместо безобидной Машки мы увидели свирепого сильного зверя. Виктор смело бросился на него все с тем же полушубком. Зверь пустился бежать. Оба они скрылись за магнитным павильоном.
Мы подбежали к Нине, но она уже встала. Ее курточка была разодрана, над землей кружился гагачий пух, по руке текла кровь. Оказывается, медведица сильно укусила ее.
— Ничего мне так не жаль, как курточки, — сказала Нина, морщась от боли. — Ведь этот пух — подарок… Какая глупая, глупая Машка… Как же ее спасти?
Нину повели на станцию, чтобы сделать перевязку.
Вернулся запыхавшийся Виктор.
— Застрелить надо медведя, обязательно застрелить, — сказал он. — Но только тайно от Нины. Знаете, как она любит Машку.
С Виктором согласились. Нельзя взрослому зверю оставаться с людьми на полярной станции.
Был вечер. Над бухтой горела долгая северная заря. Все изменилось вокруг. Прозрачно-оранжевое небо, зеленоватая вода, белые льдины на ней, темно-красная громада Рубиновой скалы и темный силуэт нашего корабля. А дальше — в проливе между бухтой и соседним островком — причудливые ледяные громады. Некоторые напоминают дом с провалившейся крышей, некоторые снежную горку со скатом в воду. А самый большой айсберг походил на древнюю ладью с высоким носом и кормой.
Вдруг я заметил на одной из ближайших льдин медведицу. Она неподвижно стояла, вытянув морду вверх к кораблю, и напоминала изваяние. Слитая с льдиной, словно сама сделанная изо льда и снега, медведица проплывала мимо корабля. Но она была не изо льда, она была живая, она тоскливо ревела!
Я услышал ответный рев с корабля. Мишка узнал подругу.
Течение быстро пронесло медведицу мимо. Стоя на берегу, я заметил, как Машка спрыгнула в воду и с ловкостью дельфина поплыла к берегу. Она выбралась на камни и побежала к полярной станции, рыча тихо и жалобно. Ей попадались собаки. Они отбегали в сторону, будто уважая чужое горе.
Машка побежала по берегу против течения и снова бросилась в воду.
Через несколько минут она была на новой льдине и вновь поплыла мимо корабля. И вновь ревели разлученные друзья.
Потом Машка опять забежала против течения по берегу… Можно было удивляться этому необыкновенному упорству. Снова и снова проплывала Машка мимо корабля.
Люди с изумлением смотрели на нее. Не слышно было шуток.
Моряки прощались с полярниками: пароход уходил перед рассветом.
Пришел мой спутник — географ. Все это время он работал над статьей о ледниках бухты Рубиновой. Я должен был отвезти рукопись в Москву. Из-за этой статьи он не участвовал в аврале. Товарищи охотно освободили его от всех обязанностей, но он слышать об этом не захотел и добровольно принял на себя обязательство топить баню в течение всей зимы.
— Итак, наши трофеи: статьи и медвежонок, — сказал я, взяв рукопись.
— Какой медвежонок? — удивился доктор географических наук. — Разве здесь были медведи?
