Хэммонд Иннес - Исчезнувший фрегат

То, что самолет Сандерби направлялся на американскую станцию в Мак-Мёрдо, ничего не меняет, поскольку ключевое слово здесь «обычно».

— Этот полет был необычным по двум причинам. Во-первых, самолет совершил вынужденную посадку в Порт-Стэнли для устранения неполадок в электрике. Именно поэтому Сандерби и попал на борт. Во-вторых, он, будучи гляциологом, вполне мог уговорить пилота отклониться от курса на восток. Понадобилось бы совсем небольшое смещение с прямого маршрута от Порта-Стэнли к проливу Мак-Мёрдо, чтобы он мог взглянуть на шельфовый ледник и то место, где «Эндьюранс» Шеклтона попал в ледовую ловушку и в конце концов затонул.

Его мысль состояла в том, что американцы обычно не доставляют грузы с Фолклендских островов. Я спросил его, откуда вылетел Гомес, и он ответил:

— Из Ушуайи, как утверждает Родригес. Это аргентинская база на юго-западе Огненной Земли, в проливе Бигл. Не самое лучшее место для вылета, как мне сказали, но, возможно, это было частью испытания.

— Вы говорили, что он дозаправлялся. Видимо, у него был запланирован какой-то маршрут полета.

Уорд немного помолчал.

— Гомес испытывал самолет. Вероятно, он был модифицирован для работы в условиях Антарктики. На севере Антарктического полуострова у аргентинцев есть база с короткой взлетно-посадочной полосой. Марамбио она называется, если не ошибаюсь.

Его слова звучали неуверенно, будто он пытался сам для себя все это уяснить.

— Возможно, его последний перелет начался оттуда. Отчасти он, должно быть, проверял возможность дозаправки в воздухе, поскольку Родригес в своей книге пишет, что он дозаправлялся где-то над морем Беллинсгаузена, а это далеко на запад от того района, где погиб Сандерби.

— К чему вы клоните? — спросил я. — Хотите сказать, что, как только его дозаправили, он воспользовался возможностью попробовать найти обломки американского самолета?

— Нет. Самолет утонул. Думаю, в этом не может быть никаких сомнений.

— Что тогда?

— Не знаю.

Голос его стал тихим, почти шепот.

— Это просто мысли вслух.

Он обернулся ко мне.

— «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей». Помните это? — спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

— Цитата из Библии, да?

— Откровение Иоанна Богослова, — улыбнулся он мне. — Удивительная вещь. Вам следует прочесть. Когда допьете свой коктейль, — прибавил он уже прагматичным тоном, — советую вам отложить Прескотта на потом, выключить свет и немного поспать. Когда мы прилетим в Лиму, в аэропорту нас уже будет ждать машина. У вас есть международные водительские права?

Я кивнул.

— Отлично. Вы поведете ее. Это сэкономит нам время. Есть вероятность того, что начнут проверять подлинность моих прав…

Он похлопал по стальной руке в перчатке, покоящейся у него на коленях.

— С иностранцами иногда возникают некоторые проблемы в этой связи.

Демонстративно закрыв свою книжку, он откинул спинку кресла и улегся спать.

— Сначала заедем в отель. Я хочу поговорить со швейцаром, если он у них там есть. Потом направимся к побережью и Панамериканскому шоссе, будем ехать всю ночь. О’кей?

— Да, — сказал я.

— Будем вести и спать по очереди. При благоприятных условиях завтракать будем уже в Кахамарке.

Затем с обсуждения насущных вопросов он неожиданно перешел к цитированию драматическим шепотом без тени шотландского акцента:

— «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет». Патмос, — пробормотал он. — Я был там очень недолго пару лет назад. На вершине острова там белая крепость-монастырь. Когда-то она была полна сокровищ, но, стоя на зубчатой башне и глядя на Эгейское море, я не думал ни о чем ином, кроме этого апостола Христа, сидящего в своей келье, в маленьком монастыре, что на склоне горы, и записывающего необыкновенные откровения, которых был удостоен. Был ли он безумцем? Император Домициан осудил его, так что он, наверное, римлянам таким казался. Тем не менее это замечательная книга.

Он поудобнее устроился в своем кресле.

— Ну ладно, посмотрим, подходят ли нам эти строки, когда будем на перевале через Анды.

Выключив свет у себя над головой, он закрыл глаза и сразу же, похоже, уснул.

Прибыв в Лиму, мы потратили немало времени на прохождение формальных процедур. Опять работники миграционной службы задавали ему вопросы о его профессии, на этот раз дойдя даже до поиска слова «букинист» в англо-испанском словаре.

— Как видите, помогает, — сказал Уорд, когда мы шли к зоне выдачи багажа. — Он был так занят выяснением значения слова «букинист», что едва ли взглянул на наши визы. И ваша профессия консультанта по консервации древесины ему тоже встречается далеко не каждый день.

Он улыбался, становясь на наше место у ленты багажного транспортера. Когда мы наконец забрали всю его многочисленную кладь, на прохождение таможни у нас ушло даже больше времени, чем в Мехико, поскольку он решил развернуть свой длинный портплед прямо там, на скамье, чтобы добраться до своей непромокаемой одежды.

— Наверняка она нам понадобится в Пунта-Аренас. Айрис говорила, что там, в Магеллановом проливе, сумасшедшие ветры с дождями чуть ли не каждый день. Вы лучше свою штормовку тоже сейчас достаньте. Там, в горах, идет дождь, по словам этого милого паренька с паспортного контроля. Он сказал, что слышал об этом утром по радио. Местами еще и наводнения. El Niño делает свое дело, Родригес был прав.

Все, кроме штормовок, сумок с вещами первой необходимости и портфелей мы оставили в камере хранения аэропорта, и, с учетом того, что он мне сказал о дождях, я был удовлетворен, когда мы пришли в пункт проката автомобилей, увидев, что он остановил свой выбор на полноприводном «Лэнд Крузэре». Пока он подписывал договор и страховку, девушка вынесла бандероль из маленькой комнатушки позади конторки.

— Это оставили вам, señor. Принес курьер из «Librería Universal». Пожалуйста, заплатите за доставку.

Он кивнул, даже не взглянув на бандероль, которую она положила на стойку.

— Книги, — сказал он.

Она подтвердила и попросила наши водительские права, затем повела наружу, где в тени дерева стоял наш автомобиль.

— В нем, пожалуй, не так комфортно, как в обычном седане, — сказал Уорд, как будто извиняясь, — но, черт возьми, в такой стране лучше не рисковать.

Он открыл дверь и бросил бандероль с книгами на заднее сиденье вместе со своими вещами.