Анастасия Киселева - Феникс, восстающий из пепла
Юноша вернулся в покои. Штаны длинные и обтягивающие. Черную рубашку он, поколебавшись, все-таки сменил на белую майку-безрукавку. Приметней, но удобней. Волосы тщательно завязал в хвост, чтоб ни одна прядка не выбилась. Обувь оставил в комнате. И выйдя из комнаты, выпустил на волю заготовленное плетение.
Наверное, со стороны это смотрелось странно донельзя — юноша подпрыгнул на пороге, ухватился за верхнюю планку дверной рамы, подтянулся и… пополз по стене. Тело неимоверно тянуло вниз, в правой руке стреляло болью от плеча до локтя, человеческое восприятие обиженно бастовало, но Венджер полз. Полз, распластавшись по стене, уподобившись пауку, способности которого он на время позаимствовал. Вот и потолок. Следилка осталась позади, теперь главное не перепутать направление. Спустится он позднее, пока у него есть в запасе время.
То, что задумал Венджер, иначе, чем самоубийством назвать было нельзя. Клэнетера ничего не говорила про результаты собрания, но Венджер интуитивно чувствовал, что прозвучало там что-то, связанное с ним. Несколько раз он за завтраком ловил на себе задумчивый взгляд эльфийской Владычицы. После возвращения из Старграда она словно заледенела и отдалилась. Это тревожило. Можно было подождать и попытаться разузнать что-то постепенно. Не будет же наставница избегать своего воспитанника все время. Но интуиция вопила во весь голос, побуждая действовать немедля. А интуиции Венджер привык доверять.
На счастье Венджера Владыки спали порознь, и покои его наставницы находились в достаточной близи от ученических. Спуститься с потолка. Десять шагов по коридору. С помощью зеркальца осторожно заглянуть за угол. Первые двери — к Владычице. Второй дверной проем за ними — к Владыке. И по паре стражников перед каждым входом. И это еще не самый опасный участок!
Венджер начал заклятие. Четыре константы, равное распределение силы. Филигранное сплетение силы и воли. Эльфийские маги использовали временной вакуум в особых случаях для спасения тяжело раненных, стоящих на пороге Прамира. В шпионских целях заклятие применялось впервые.
О том, что достиг успеха, юный маг понял по тому, как резко потемнело в коридоре, и застыло пламя факелов. Он медленно приблизился к первой паре караульных, постоял перед ними, проверяя недвижимость, и ужом скользнул в покои.
Крадучись миновал приемную. Здесь ему доводилось бывать по три-четыре раза на неделе. Скользнул к внутренней двери. Сюда его не пускали. Внутри было просторно. Шторы были прикрыты неплотно, и в спальню проникал лунный свет. Угадывались очертания огромного гардероба и туалетного столика. И двух боковых дверей, одна из которых, несомненно, связывала спальню Владычицы с покоями Владыки. Лишнее напоминание о соблюдении осторожности. Босые ноги щекотал мягкий ворс ковра. Но внимание Венджера было приковано к огромной кровати под балдахином.
Клэнетера разметалась на простынях, пышные локоны свисали через край кровати, одеяло сбилось на бок, но дыхание было размеренным и спокойным. Юноша стал у изголовья, беззвучно подышал на холодные пальцы и осторожно коснулся висков эльфийки. Робкими движениями он пробирался сквозь пласты воспоминаний существа, увидевшего мир почти шесть столетий тому назад. Накопленные эльфийкой знания завораживали, юный маг с трудом напоминал себе о цели визита. Но кое-что он, впрочем, успел почерпнуть. Мигрень на завтра была обеспечена и ему и Владычице.
Основная опасность для мага заключалась в полной потере чувства времени. Он не знал, сколько времени уже провел у ложа Клэнетеры — пару минут, час или сутки. Наконец он нашел цель своего ментального путешествия. Тьма вокруг него вспыхнула, налилась светом, и он с удивлением понял, что видит заседание Ковена глазами наставницы.
Высокий уютный зал, мягкий светло-зеленый цвет стен, светло-золотистая мебель. Резное кресло с высокой спинкой. Лица магов напротив. Неспешная внимательная беседа. И собственный голос, глубокое грудное контральто:
— Я не представлю вам сегодня ученика. К сожалению, он серьезно заболел практически перед отъездом.
— Не страшно. — Откликнулся тихий голос слева. — Мы с удовольствием познакомимся с ним в следующий раз.
Но смотрит Владычица не на говорящего. Это как удар под дых. Суровый маг, сгорбившийся в кресле напротив. Высокий, худощавый, с глубоко запавшими глазами под нахмуренными кустистыми бровями. У него темные глаза, намного темнее, чем у Венджера, и сейчас их взгляд отчаянно пытается поймать Клэнетера. Бесполезно.
Внезапно резко распахиваются высокие резные двери. В комнату быстрым шагом входит человек в церемониальном костюме. Невысокий, широкоплечий, склонный к полноте, с застывшем даже сейчас на лице профессионально вежливым выражением. Вот только голос и взгляд у него сейчас далеко не человеческие. И в его глубоком баритоне вибрирует тщательно сдерживаемая ярость.
— Владычица. Вы обещали представить нам своего ученика.
Глаза Славрода вспыхивают двумя угольками, когда он резко вскидывает голову. Голос Клэнетеры растерян.
— Простите, Старейший…
— Не прощу! — Отрезал вошедший. — Клэн, твой ученик недавно проходил практику в стороне Арандора.
— Что случилось? — Славрод.
— Ничего особенного. Я задержался. А все из-за того, последние дней пять я восстанавливал сущность девушки из Ольховиц, имевшей несчастье близко познакомиться с неким юношей. Ее память была полностью даже не стертой — выжженной! Пару суток она просто пробыла между жизнью и смертью, спасибо, подружки сразу спохватились. Мне удалось залатать ее личность, но из ее памяти полностью вылетели последние несколько месяцев. Не окажись меня рядом — потеря личности была бы необратима.
— Кто? — Седобородый насупленный гном.
— Я не хочу никого обвинять голословно. — Сбавив тон, произнес Старейший. — Но есть свидетели, видевшие, как она уходит с молодым высоким парнем в эльфийской одежде. А староста вспомнил, что в тот день к ним действительно приезжал маг — ученик от эльфов. Был третий день свадьбы, царила суматоха, происшествий было много, но таких катастрофических ни одного.
Владычица закрыла лицо руками.
— Я хотела его расспросить. Но он закрылся от меня. Я не рискнула ломать его щит — он был очень слаб.
— Клэн, — Славрод. — А чем конкретно заболел твой ученик?
— Трупной лихорадкой.
