Гринер и Тео. Роза для короля - Белякова Евгения Петровна
— Это уже немало, но нет. — Маг снова взялся за работу. — Белые хранят знания. Они лучшие лекари. Они изменяют тело мага, когда он обретает Цвет. Без их помощи мы жили бы столько же, сколько обычные люди… И погибали бы при столкновениях с тварями из Проколов в девяти случаях из десяти. Ты думаешь, маги сильнее, выносливее, быстрее других лишь для того, чтобы было чем похвалиться перед девушками в деревне?
— Нет, конечно, — покраснел Гринер. Не потому, что такая мысль пришла ему в голову… ну, почти такая. А потому что он понял, что Дерек заметил, как он заулыбался при словах «сильнее». Юноше стало стыдно.
Дерек внимательно посмотрел на Гринера. Паренек еще очень неуверен в себе. Это почти так же плохо, как если бы он думал, что является воплощенным совершенством. Почти, потому что из второго варианта получился такой, как Кендрик. Уж лучше первый…
— Мы такие, чтобы как можно лучше защищать людей, живущих в этих краях. Не будь мое тело изменено, я бы погиб при первом же столкновении с тварью из Прокола.
— А какое оно было? — с любопытством, скрывающим его радость от изменения темы, спросил Гринер.
— Расскажу как-нибудь… Еще о чем-то хочешь спросить?
— Конечно! Проколы появляются везде? И в море, и в Лионе? Или только у нас?
Дерек мысленно извинился перед учеником. Вопросы он задавал отнюдь не тупые, а самые что ни на есть важные.
— В Лионе тоже. Там работают три пары магов. В море… тоже есть кому присмотреть, да и не часто они там возникают. А в Араханде…
— О, да, про Араханд забыл…
— Ничего. Так вот в Араханде они не появляются вообще. Уже много сотен лет.
Гринер даже вилы, которыми раскидывал солому по стойлу, уронил и, выпрямившись, уставился на Дерека.
— Да, да. Арахандские маги давным-давно нашли какой-то способ. Теперешние, к сожалению, не помнят, какой именно — и Проколов там не было уже… чуть больше тысячи лет. Следующий вопрос?
— Э-э-э… Я понял, что Черные — это ударная сила, Белые ищут и лечат, а Серые распознают тварей, так? — Гринер взялся за вилы. Хорошо, что он одел перчатки, а то отвыкшие от грубой работы руки покрылись бы волдырями.
— С Серыми все не так просто, — ухмыльнулся Дерек. — Не знаю, их такими сотворил Создатель или они сами придумали это развлечение — но они очень… как бы сказать… склонны к тому, чтобы… вершить судьбы.
— Угу, — помрачнел Гринер, ощутив внезапную злость. Он стал резкими движениями разбрасывать солому, да так, что большую ее часть умудрился насыпать себе на голову. — Например, красть королевских младенцев и подбрасывать их чужим людям.
Дерек сделал вид, что не заметил реакции ученика, и продолжил объяснение спокойным тоном:
— Причем не всегда они вмешиваются напрямую. У них есть особая магия — они чувствуют линии судеб и идут по ним… Иногда они действуют вполне конкретно — слово тут, поездка туда, убеждение, советы, расспросы. Иногда — даже не зная, к чему именно приведет их поступок, они просто чувствуют, что так надо — роняют на мостовую монетку или же красят проходящую мимо девицу в рыжий цвет. И только потом выясняют, а могут, кстати, так никогда и не узнать, что оброненную ими монетку подобрал нищий… смог накормить семью, и не опустился до грабежа. Не убил в темном переулке того, кто сыграет потом значительную роль в будущем. Или некий купец встретил рыжую девицу, влюбился и женился на ней. И у них родился сын, вырос и принес много добра людям. Разве ты никогда не замечал за Тео странных, нелогичных поступков?
Гринер задумался.
Один раз Тео спустила по реке лодки рыбаков, отвязав их от шестов на пляже. Другой раз, когда они ездили за покупками в Дагорею, столицу графства, на территории которого жила Тео, она зачем-то рассыпала на улице леденцы. И в той же Дагорее, тем же днем, только чуть позже, столкнула с моста в воду абсолютно постороннего человека. Свесившись с моста, она извинилась перед жертвой, посетовав на свою неловкость, но Гринер видел, что она проделала это нарочно. А тот случай, когда она нахлобучила на голову стражнику ведро помоев, предварительно украв его в замызганной таверне? А он-то считал эти поступки частью ее эксцентричной натуры…
«Какое счастье, что я не Серый», — с облегчением подумал юноша.
Дерек дожидался, пока ученик выйдет из задумчивости, прислонясь к столбу.
— Еще вопросы? — улыбаясь, спросил маг.
— Да, в общем, все, — махнул рукой Гринер.
— Тогда залезь наверх и побросай оттуда вниз соломы побольше — про запас.
Ученик послушно поднялся по деревянной лестнице на сеновал. Дерек, сложив лопату в последнюю тачку с грязной соломой и навозом; развернул ее и покатил к выходу из конюшни. Уже поворачивая за угол, добавил:
— Закончишь — будет твое первое практическое занятие. Выйти из конюшни.
Гринер, все еще обдумывая странности жизни Серых, рассеянно кивнул.
Надо же… интересно, как это у них бывает? Они просто чувствуют что-то вроде зуда? Или им шепчет на ухо неведомый голос — кинь монетку, кинь!
С работой он закончил быстро, благо основную ее часть уже сделал. Сено приятно пахло — юношу так и тянуло улечься в него, зарыться с головой и поспать… Но, раз Дерек обещал ему задание, разлеживаться он не имеет права. Нет, маг не станет его ругать, просто пожмет плечами, и неизвестно еще, когда устроит следующее испытание… Гринер оставил вилы наверху и спустился по скрипящей лестнице. Если…
Не дойдя до своей рубашки, перекинутой через дверцу стойла, Гринер почувствовал, как что-то тянет его за ногу. Рывок — он резко вдохнул, — и вот он уже висит кверху ногами.
От неожиданности Гринер запаниковал. Правда, быстро справился с этим чувством, но ясности ситуации это не прибавило.
— Что за… — он посмотрел вниз… то есть вверх, где сейчас была его нога. Он определенно висел в воздухе, будто кто-то привязал его к стропилу невидимой веревкой. — Я идиот… — простонал юноша. — Дерек сказал не «выйди из конюшни», а «выйти из конюшни». Это и есть задание!
Он расслабился и осмотрелся магическим зрением. Так и есть. Тусклая красноватая веревка охватывала его икру, а другим концом обвивала балку. И узлов на ней было…
— Спокойно… — в критические минуты Гринер начинал разговаривать сам с собой… ну, и когда не было никого поблизости, могущего принять его за сумасшедшего. — Я просто ее развяжу…
В стойле неподалеку раздался шорох.
— Хорошо бы это была крыса, — сказал Гринер своему сапогу, пытаясь магически зацепить кончик «веревки».
Шорох усилился. Юноша вскинул голову и увидел, что солома, та самая, которая еще десять минут вела себя вполне мирно — когда он раскидывал ее по полу, — собирается в кучу, одновременно скручиваясь в жгуты.
— Ну да, ну да, как я мог подумать, что Дерек предложит мне всего лишь повисеть вниз головой часок…
Веревка все никак не хотела развязываться, и Гринер понял, почему. Узел был не простой, а с закавыкой — по сути, она врастала в саму себя. Значит, пытаться справиться с ней обычным способом, как с любой простой веревкой, не стоит. Юноша покосился на стойло. «Монстрятник» бы тут не помог, потому что ни на одной его странице Гринер не встречал таких созданий. Оба крупные, похожие на собак, но свитые из соломы — как куклы на Майский день.
«Если вокруг них надо будет всего лишь потанцевать с ленточками, я справлюсь», — внутренне усмехаясь, подумал Гринер. Раздалось рычание — вполне себе натуральное.
— Соломенные псы, прекрасно… — зашипел Гринер. — Ну-ка…
Он вспомнил уроки Дерека — как вызывать огонь и направлять его. Что же, хороший способ проверить его память… он сконцентрировался и запустил в ближайшего пса струю пламени. Тот вспыхнул мгновенно, не успев даже рыкнуть. Второй сгорел так же быстро, и Гринер вернулся к веревке.
Спустя пять минут пыхтения он справился… и даже не забыл подхватить себя в воздухе, чтобы не сломать шею при падении. Встал на ноги, пригладил волосы и взглядом победителя оглядел конюшню. Потянулся было за рубашкой…
