Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 5. Парящий мост в звездном свете
Хотя оба соперника не произносили ни слова, через какое-то время Харуюки ощутил некую эмоцию, возникающую между ними всякий раз, когда их аватары соприкасались.
Это было восхищение. Для Харуюки – восхищение невероятным оборонительным мастерством Черноснежки. И, скорее всего, для Черноснежки – восхищение каскадом воздушных атак Харуюки. Оба они испытывали невероятный, глубочайший восторг.
Внезапно Харуюки показалось, что он услышал голос.
«Аааа, понятно… вот оно что.
Это и есть "дуэль". Нужно только забыть все на свете, стать одним целым со своим аватаром и сражаться досыта. Даже если этот мир рассыплется всего через 1.8 секунды, даже если эта связь распадется через 1.8 секунды… Обычная невинная дуэль обязательно оставит что-то после себя. Она даст тебе что-то…
Райдер и я. Множество дуэлей, которые у нас с ним были, когда мы были младше, тоже наверняка… создали что-то бесценное… то, что осталось даже сейчас в сердцах нас обоих…»
Харуюки не знал, действительно ли он услышал эти мысли.
Потому что этот голос донесся до него в тот краткий миг между секундами, когда к правому кулаку Харуюки, который он уже десятки раз выбросил вперед, притронулась левая рука-меч Черноснежки; летящий миг, который даже временем нельзя было назвать.
В следующий миг эта таинственная сила притянула кулак к Черноснежке.
…Ох, «мягкая техника»!..
Харуюки стиснул зубы и приготовился противостоять отталкивающей силе, которая явно должна была последовать.
Однако ее не было. Черноснежка крепко прижала Харуюки к груди обеими руками.
– Э…
Харуюки застыл, не понимая, как реагировать на это неожиданное развитие событий; и на этот раз в его ушах раздался настоящий голос.
– Ты был великолепен, Харуюки-кун.
Э? Дуэль закончилась? Но у нас обоих еще полно хит-пойнтов, и время еще есть, правда?
В замешательстве проверив полосы хит-пойнтов, Харуюки вдруг осознал кое-что важное.
Шкала спецатаки Сильвер Кроу растратилась на постоянные короткие взмахи крыльев, от нее осталось меньше 10%.
В то же время шкала спецатаки Блэк Лотус благодаря бесконечному блокированию заполнилась и сияла ярко-синим светом от края до края.
– Впервые за два с половиной года я применяю этот прием. Спасибо, Сильвер Кроу. Отличный бой.
И одновременно с этими прошептанными словами руки Блэк Лотус, удерживающие Харуюки с обеих сторон, окутались ослепительным сине-фиолетовым сиянием.
– «Дес бай эмбрейсинг».
Как только Черноснежка произнесла название приема – раздался негромкий звук разрезания. Еще до того, как его эхо угасло, вся полоса хит-пойнтов Сильвер Кроу окрасилась багровым – быстро стала укорачиваться справа налево – и достигла нуля.
…Правда, какая же она крутая.
Сильнейшее за все время дуэли чувство восхищения переполнило грудь Харуюки, и одновременно перед его глазами появилась огненная надпись «YOU LOSE». К счастью, все тело Харуюки рассыпалось на серебряные полигоны еще до того, как ощущение от рассечения надвое добралось до его нервной системы.
Выбравшись из темноты, но еще не избавившись полностью от ощущения парения, Харуюки вернулся в реальность.
Открыл глаза, поморгал и посмотрел прямо перед собой – туда, где должно было быть лицо Черноснежки.
Но там его не оказалось. Потому что Черноснежка в какой-то момент прильнула к Харуюки, положила голову ему на левое плечо и обвила руками его спину.
– Аа, эмм, пого-…
Когда ощущение ее волос, щекочущих его щеку, и запах шампуня напрямую стукнули Харуюки по мозгам, он попытался подпрыгнуть на месте из положения сидя. Однако в том положении, в котором он был, провернуть столь ловкий трюк оказалось невозможно, и он просто потерял равновесие и откинулся назад. В панике он попытался восстановить прежнюю позу взмахом крыльев, но, конечно, на спине его физического тела подобного приспособления не имелось.
Харуюки шлепнулся спиной на матрас, и тут же стройное тело Черноснежки мягко приземлилось ему на грудь.
Харуюки застыл до состояния полного одеревенения и выпучил глаза; в комнате слышался лишь тихий гул кондиционера. Успокоиться, хладнокровно оценить ситуацию, потом действовать! Эта мысль висела в голове Харуюки, совершенно не схватывающего, что только что произошло.
Одиннадцать вечера, он лежит в своей кровати в тренировочном костюме. Пока что все нормально. Но на нем лежит Черноснежка в пижаме, обвив его руками, да еще сжимает руки все сильнее – это правда реальность? Для начала – как они вообще оказались в такой позе? Это что, какой-то вирус, заразивший весь город, или что?
– …Ты меня удивил.
Когда прямо в его левом ухе раздался голос, сбивчивые мысли Харуюки окончательно остановились.
– Ты… стал таким сильным, а я и не заметила…
Слушая полный чувств шепот, Харуюки не мог соображать вообще; его губы задвигались сами собой.
– Но, но в итоге ты победила почти вчистую, семпай…
– Это всего лишь разница в уровнях. Этот бой был гораздо более равным, чем тебе кажется. Мне пришлось изо всех сил обороняться против твоих воздушных атак, и это продолжалось невероятно долго.
– Пра… правда?.. – сомневающимся тоном пробормотал Харуюки. Он-то сам был искренне убежден, что разница в силе между ним и Черным королем подобна расстоянию от нижней станции космического лифта до верхней, а может, даже до геостационарной.
Но Черноснежка приподняла голову, посмотрела в глаза Харуюки в упор и слабо улыбнулась.
– Правда. Ааах… как бы мне хотелось, чтобы ты почувствовал, как я сейчас счастлива и тронута!
Ее глаза сияли; в них как будто вихрился и искрился звездный свет. От одного этого зрелища рассудок Харуюки вновь куда-то улетел. Он не знал, чье именно сердцебиение слышал, когда они вдвоем лежали, прижавшись друг к дружке.
Их лица были так близко, что кончики носов почти соприкасались; глаза смотрели в глаза –
Черноснежка тихим голосом продолжила:
– …По крайней мере я буду верить в тот путь, который я для себя выбрала. Я по-прежнему много о чем сожалею, но… то громадное время, что я провела в Ускоренном мире, то огромное количество дуэлей, через которые прошла, – это все было не напрасно. Потому что в конце этого пути я нашла и пригласила тебя…
Убрав правую руку со спины Харуюки, Черноснежка нежно провела пальцами по его щеке.
– Харуюки-кун. Я горжусь тобой.
Как только он услышал эти слова.
Весь страх перед положением, в котором он очутился, разом улетучился.
