Леонид Платов - Архипелаг Исчезающих Островов
Знаю, что, по скромности, он будет отрицать или умалять свое участие в общем деле. Судите о его роли сами.
В тот вечер Андрей и я зашли к нему отвести душу. Так уж было заведено: чуть что – идти к Степану Ивановичу.
Не с пустяками, конечно, – с чем-нибудь важным. Степан Иванович умел распознать сразу: о важном ли будет разговор, о пустяках ли, о том ли, что действительно важно, но считается пустяком.
– Садитесь, курите, – пригласил нас Степан Иванович. – А я уж собрался посылать за вами. Что случилось? Похудели, смотрите сентябрем…
– Да ведь на дворе сентябрь, – попробовал я отшутиться.
– Ну, не настаиваю – не хочешь, не говори. Посидим, покурим, помолчим…
– Это верно, – согласился Андрей. – С хорошим человеком и помолчать хорошо. А поговорить – и того лучше. Мы ведь шли к вам поговорить, Степан Иванович.
– Понимаю. Где-то не ладится у вас. Где же?.. Может, поссорились, хотите, чтоб помирил?..
Степан Иванович опустил абажур настольной лампы так, чтобы свет не бил нам в глаза. Зато его лицо было теперь хорошо освещено: немолодое, с морщинками у глаз и рта, пожалуй даже не столько участливое, сколько спокойно-выжидательное и тем не менее очень располагающее к откровенности.
– Тут, видите ли, Степан Иванович, – сказал я, – надо начинать издалека…
И я рассказал все, что уже известно читателю.
Андрей, по старой привычке предпочитавший молчать, лишь уточнял подробности.
– Да-а, корни глубокие, – задумчиво протянул Степан Иванович. – Вон, стало быть, откуда – еще из Весьегонска тянутся.
– Поставить бы этого Союшкина на место!
– Или, наоборот, снять с места, – поправил Андрей, сердито кашлянув.
Степан Иванович поморщился:
– Снять, поставить, уволить, назначить… Примитивно рассуждаете! Допек вас Союшкин? Понимаю. Да в Союшкине ли дело? Что за фигура Союшкин?
– Не, погодите, – сказал я. – Тут дело в чем? Степан Иванович? Если станут прислушиваться к нему, экспедицию не разрешат. Скажут: “Зачем? Все ясно без экспедиции, Союшкин хорошо разъяснил”. А надо обязательно экспедицию!
– Обязательно, – подтвердил Андрей. – Земля есть, Степан Иванович! – Он перегнулся через стол и убедительно забормотал, загибая пальцы: – Первое: зигзаг льдов! Второе: свидетельство землепроходцев семнадцатого века! Третье: песец приблудный! Четвертое: интуиция подсказывает…
– Дошли уж и до интуиции!
– Нет, вдумайтесь, Степан Иванович…
– Тогда почему руки опускаете? Знаете, чувствуете, что земля есть, – деритесь, пробивайтесь к ней!
– Да вопрос-то какой! Ответственный, сложный. А мы недавно с университетской скамьи!
– И очень хорошо!.. Учиться плавать нужно на глубоком месте: на глубоком сама вода держит.
– Союшкина вон пузыри держат.
– За иностранный авторитет уцепился…
– И уезжать нельзя! Были же на совещании, слышали, что говорил директор? Надо Петрова и Власова заменить. На кого здесь дело оставим?..
– А Афанасьев?
– Старик болен. В печати выступает редко… После его статьи Союшкин присмирел, а сейчас снова захлопотал. И все вежливенько так, с полупоклонами: “наш уважаемый…”, “наш маститый…”, а по сути…
– Чуть отвернешься – снова свое.
– Вот-вот! А главное – нужна земля, чрезвычайно нужна в этом районе Арктики!
– Нужна?
– По зарез! Сами посудите, Степан Иванович! Ведь Восточно-Сибирское море не только наименее изученное из всех наших арктических морей, но и наиболее трудное для навигации.
– Восточно-Сибирское и Чукотское, – с педантичной точностью поправил Андрей.
– Ну да, оба моря. Здесь, на последнем этапе Северного морского пути, обычно сложная ледовая обстановка…
– Очень сложная! Согласился Степан Иванович.
– Да, вы же бывали там! Это при вас “Сибиряков” потерял руль? А вспомните: где погиб “Челюскин”?
– Что же предлагаешь?
– Не предлагаю, а говорю. Очень кстати здесь была бы земля. На тех координатах, что указывал Петр Арианович, в самом центре всей этой ледовой кутерьмы. И чтоб на земле – зимовка, полярная станция!
– Для наведения порядка в Восточно-Сибирском море?
– Вот вы смеетесь, а я серьезно говорю. Не для порядка – для ледовых прогнозов!
– Да понял, понял! Сразу же понял. – Степан Иванович успокоительно закивал.
– Если бы на этих координатах была полярная станция, куда легче стало бы нашим мореплавателям. Шли бы вперед с открытыми глазами. Могли бы предвидеть изменение ледовой обстановки и соответственно выбирать то или иное решение. Никаких случайностей! Все продуманно, взвешено, проверено! Через каждые два-три часа радиограммы на корабль: “Тяжелые льды надвигаются со стороны полюса недоступности… Земля Ветлугина (это так называется станция, понимаете?) советует отстояться на ближайшей базе…” Или “Обстановка улучшилась. Рекомендуемый Землей Ветлугина курс”… Дальше указание курса…
– Убедили: с землей лучше, чем без земли.
– Не просто лучше Степан Иванович, – необходима земля!
Наш собеседник сосредоточенно смотрел на абажур настольной лампы, стараясь что-то припомнить.
– У Ветлугина нет об этом, – вдруг сказал он. – Я читал Ветлугина.
– Да. Это в развитие идей Ветлугина. Петр Арианович не знал, как пригодится России его земля. Ведь Северный морской путь стал нормально действующей магистралью только в наши годы…
– Значит, дополнили учителя, пошли, дальше, чем он? Мечта, романтика – на вполне реальной, даже утилитарной основе?.. Это хорошо! – Откинувшись на стуле, Степан Иванович ласково смотрел на нас. – Итак: практически (он сделал ударение на слове “практически”) очень важно, чтобы земля была там, на указанных Ветлугиным координатах?
– Сами видите.
– Вижу.
Степан Иванович встал из-за стола, прошелся по комнате. Мы с надеждой смотрели на него.
– Союшкин – что! Союшкин – вздор, – рассуждал он вслух. – “Убрать, снять”… Нет, не то… Спор о земле становится академичным, упирается в тупик. Это опасно! Какой же выход?..
Он подумал, остановился у окна, быстрым, сильным движением распахнул его настежь.
– Вот! – обернулся к нам. – Это, я считаю, и есть выход!
В комнату ворвался свежий сентябрьский ветер. Закачались полосы табачного дыма. Листки бумаги зашевелились, как живые, и поползли по столу. А вместе с холодным воздухом в окно плеснул шум вечерней Москвы: звонки трамваев, голоса людей, проходивших под окнами, обрывок песни, передававшейся по радио.
