Алексо Тор - Цитадель Теней

— Прямое нападение на кагэми влечет за собой строгое наказание, — киборг перевел взгляд на лапы Крысы. С них все еще капа кровь т'эрки.

Кеа чертыхнулся и жестом приказал со-виа уходить:

— Ты все равно не сможешь доказать, механическая игрушка.

Пятерка скрылась из виду, окинув место расправы довольным взглядом. Пусть их и прервали, свое девчонка получила.

Киборг подошел к т'эрке и опустился рядом с ней на колени. Он осторожно подложил руку ей на шею, нащупывая пульс. Удары еле чувствовались.

Фурри и денром бросились на поиски подруги. Они могли быть на нее сколь угодно обижены, но подвергать ее жизнь опасности они не желали. А то, что т'эрка в опасности, не стоило и сомневаться. После ее выходки, от которой были в шоке все кагэми, Кеа точно пожелает отомстить. Как только пятеро кагэми покинули зал, волко-лисы с химерой бросились за ними, но что-что, а уж прятаться и скрываться Сацуи могли. Друзья потеряли их из виду практически сразу же. Они решили обыскать ближайшую территорию к главному зданию и спустя минут десять, заметили удаляющихся в сторону от сада тех, кого искали. Фурри уже хотели броситься за ними, когда денром обратила их внимание на другого кагэми. Тот копошился около дерева. Чуткого носа двух хищников достиг металлический, чуть сладковатый аромат. Кровь.

Кагэми кинулись в сторону источника запаха. Когда они достигли деревьев, их глазам предстала ужасная картина. Киборг держал на руках израненную и изуродованную т'эрку.

— Векс, — голос Гебуры дрожал от рвущегося наружу гнева и страха за малышку. Он смотрел на своего со-виа холодным как лед, взглядом, — отдай ее мне.

Киборг молча передал раненную с рук на руки. Белая шерсть фурри тут же окрасилась кровью.

— Мялгина жива? — в глазах неки стояли слезы. Хесед втянул воздух около т'эрки и утвердительно кивнул.

— Векс, что здесь пррроизошло? — фурри давно знали киборга. Как и у них, его виа был Декен, но занимал он ранг тайро. Уже несколько лет синеволосый кагэми тренировал навыки со своим Амо. Время от времени он устраивал спарринг с братьями.

— Прямое нападение на кагэми, — любую фразу киборг говорил без каких либо эмоций. Такой была особенность расы шу'гал[33]. И синие волосы. Не являлись редкостью для них и механизированные тела. При частых войнах в своем родном миру, они постоянно теряли конечности и заменяли их на механику.

— Это были кагэми виа Сацуи?

— Да.

— Я порррву их на мелкие части! — Гебура сорвался на дикий рык.

— Своядж, сначала нам надо обррработать ее ррраны. Пойдем.

Хесед кивнул в знак признательности Вексу и, вместе с братом и маленькой девочкой-кошкой, направился в комнаты. Сначала они решили залечить раны в комнате т'эрки, но стоило им открыть дверь, как запах гнили коснулся их обоняния. В шоке и растерянности от увиденного, они направились в свою комнату-пещеру, что бы заняться малышкой.

Первым же делом, с подругой на руках, Гебура погрузился в водоем. Маленькие водяные дракончики стайкой поднялись из глубин, окружая хрупкое тело девочки. Они поглощали болтающиеся куски плоти, обрабатывали края ран. С помощью змеек регенерация ускорилась. Но не достаточно. С ребенком на руках зверю пришлось не меньше часа находиться в воде. Все это время Хесед утеплял их настил — подкладывал мох, листву, цветы. Харита же караулила у кромки воды и как только замечала, что Гебура начинает погружаться, подхватывала его и помогала удержаться на воде.

Как только раны стали напоминать небольшие шрамы и перестали кровоточить, Гебура передал малышку брату а сам выбрался из воды. Трое кагэми осторожно уложили девочку на мягкую траву. Т'эрку била мелкая дрожь. Чтобы согреть подругу, фурри легли с двух сторон, положив свои мохнатые хвосты на девочку. Денром пристроилась у ее ног.

Ей не снилось прекрасных снов о волшебных местах, с молочными реками и кисельными берегами. Не было и ужасных кошмаров, с психом-убийцей, что резал людей своей перчаткой, на которой были тонкие лезвия. Не было ничего. Кроме теплой, обволакивающей темноты.

Когда т'эрка проснулась, все ее тело ужасно болело. Ей тяжело было даже вздохнуть. Даже моргать и то было больно. Малышка скосила глаза. На правом плече покоилась морда Гебуры, на левом — Хеседа. В ногах калачиком пристроилась Харита. Видя своих друзей рядом, понимая, что они не отвернулись от нее, девочка расплакалась. Слезы катились по ее лицу, грудь вздымалась при каждом глубоком вздохе. Малышка прикрыла рот руками, чтобы не разбудить кагэми, но чуткий слух фурри уловил приглушенные всхлипывания и две пары глаз одновременно поднялись на нее.

— Ты в порррядке? — голос Гебуры звучал очень тихо и грустно.

— Ррраны все еще саднят? — даже у Хеседа слышалась сострадание в голосе.

— Простите, — девочка глотала слезы. — Простите меня. Мне не следовало уходить. Я причинила вам боль. Я не хотела. Не хотела, чтобы вы страдали. Простите. Простите. Простите. Я не подумала. Я вообще не умею думать! Я — дура. Своим поступком я сделал только хуже. Простите.

— Успокойся. Мы пррростим тебя. Только ррраскажи, зачем ты это сделала? Зачем ты покинула Цитадель?

Девочка утерла слезы, глубоко вздохнула, но рыдания душили ее, не позволяя успокоится. Гебура ткнулся носом в ее щеку в попытке подбодрить. Только спустя несколько минут беспрерывных слез, малышка смогла успокоиться достаточно, чтобы начать свой рассказ.

— Дома, в моем мире, очень давно, я жила вместе с мамой. Она очень любила меня, а я ее, — робкая улыбка появилась на устах девочки. — Каждый день был счастливее предыдущего. Мы были только вдвоем и нам этого хватало. Потом мама встретила человека, которого полюбила. Он был добрый и ласковый. Мы сразу же понравились друг другу, — малышка не заметила, как непроизвольно начала пропускать сквозь пальцы густую шерсть Хеседа. Тот не прерывал ее. — Мы стали одной большой семьей. Нам многие завидовали, я знаю. Никогда в нашем доме не происходило ссор. А потом, — девочка сглотнула и замолкла. Ее глаза снова наполнились влагой.

— Пррродолжай. Мы слушаем, — голос Хеседа был непривычно теплым и мягким. Сейчас он очень походил на своего брата.

— Потом произошел тот ужасный случай, — девочка всхлипывала через слово. — Мы возвращались с мамой домой, и произошел взрыв… Много крови…и смерти. Мама умерла, — слезы текли по детскому личику. — Погибла, защищая меня. Она умерла, а я осталась. Мне очень больно от этого.

Т'эрка расплакалась в полный голос. Фурри не торопили ее. Они понимали, насколько тяжело ей сейчас рассказывать им все это. Сколько времени ей пришлось держать столько боли в себе? Неудивительно, что каждое слово ей давалось так трудно.