Ирина Фельдман - Клуб негодяев
— Да я ни за что не смогу так сделать, — в отчаянии сказал я. — Я же такой трус.
Андрей переменился в лице. Его как будто что-то разозлило.
— Никогда, запомните, никогда не принижайте себя, — он так пристально смотрел мне в глаза, что я боялся моргнуть. — Вы способны на многое, и вы уже это доказали делом. Разрыли могилу, уехали в другую страну, погнавшись за призрачной надеждой. Не ради низменных корыстных целей. Вами двигало желание узнать правду, пускай и горькую. Вы рискнули многим для того, чтобы понять, кто вы. После всего этого вы не имеете права называть себя трусом.
Я отвёл взгляд. Речь Андрея мне не воодушевила, наоборот. Я решил закрыть эту тему:
— Ясно.
— Нет, пока вам ничего не ясно. Вы должны это осознать, а не бездумно отмахиваться от моих нравоучений.
Хедвика вовремя пришла мне на помощь.
— Андрей, твои нравоучения его не спасут от гибели. Посоветовал бы что-нибудь действительно дельное. И лучше что-нибудь более компактное, чем эти деревяшки. Толку от храбрости, если ему сил не хватит, чтобы с ними управиться?
— Спорить не буду, ты всегда права, — Андрей отложил в сторону мешок. — У меня ещё есть экстракты чеснока и серебра. Для вампиров это смертельный яд, только вот его нельзя просто так подсунуть: они живо учуют отраву.
Я заприметил обшарпанную коробку с вырезанными на ней крестами.
— А как насчёт распятий?
— О, здесь тоже есть нюансы.
Андрей навесу открыл коробку. В ней по формочкам были разложены флаконы с мутным содержимым, бархатные мешочки и пара потемневших распятий. В центре располагалась Библия в ветхой обложке.
— Распятие может быть сильным оберегом, но рассчитывать только на него не стоит. Вампиров отпугивает не крест, а вера. Они не ходят в храмы, не из-за обилия религиозной атрибутики, а из-за того, что эти места намоленные.
Я не выдержал и, без спроса взяв один флакон, поднёс его к свету. В бесцветной жидкости плавал осадок.
— Это что — святая вода?!
— Сами же видите, что нет, — сердито ответил Андрей. — Вот жулики! Я ещё понимаю, когда вместо священной земли обычную насыпают, но подсунуть вместо святой воды содержимое ближайшей лужи… Никому верить нельзя. Не удивлюсь, если мои серебряные пули не из серебра.
— Как можно наживаться на таком…
— Если совести нет, можно на чём угодно наживаться. Ваш дед, кстати, сам промышлял подобными вещами. Притворялся охотником на нечисть и за деньги вбивал колы в трупы на радость мнительных невежд.
— Господи!
— Вот-вот. Очень жаль, что кроме «Pater noster» вы на латыни ничего не знаете. В дневнике много всего любопытного. Неприятно, что почерк неряшливый, местами откровенно неразборчивый. Прочитал я далеко не всё, но по диагонали проглядел…
— Ты что-то говорил про серебряные пули, — перебила его Хедвика.
— Да, они у меня есть. Только здесь получается как с колом.
— Вампир не даст в себя выстрелить? — уточнил я.
— Абсолютно верно, — Андрей положил коробку назад и стал протирать испачканные руки платком. — Неподготовленный человек практически не имеет шансов в одиночку расправиться с вампиром. Обычно действуют группами и всегда, когда вампир беззащитен, то есть пока он спит. Иначе охотник становится добычей. Причём растерзанной и съеденной.
Хедвика хмыкнула.
— Мда, ребята. Нам даже команду не из кого собирать. Роберт обязательно сделает что-нибудь не так, от тебя помощи не дождёшься, а одна я не пойду. Зачаровать вампира гораздо сложнее, чем человека.
Я даже не обиделся на её нахальное заявление. От меня толку точно не будет, а Андрей занял позицию созерцателя. Да и я бы ни за что не отпустил Хедвику одну.
— По-моему, всё это бесполезно, — нехотя предположил я.
Андрей послал мне ещё один укоризненный взгляд.
— Что за упаднические настроения? Ещё не всё потеряно. Начинайте уже мыслить широко! Если невозможно применить стандартные способы, нужно проявить немного смекалки.
Я ничего не ответил. Его советы, может быть, и ценные, но уж очень абстрактные. Хотя чего ожидать от человека, который теорию предпочитает практике?
Или я слишком многого хочу от других? Почему я должен перекладывать свои проблемы на чужие плечи? Надо же, в конце концов, самому что-нибудь придумать.
— У нас есть рука славы, — выдавил я из себя после напряжённой паузы.
Мне до сих пор было трудно свыкнуться с таким своеобразным наследством. Я еле скрывал отвращение.
Зато Андрей заметно повеселел.
— Очень хорошо, что мне не пришлось вам подсказывать! — с этими словами он снял с каминной полки тёмный свёрток. Быстро и аккуратно развернул ткань с корявой руки.
Его радостная улыбка казалась мне неуместной. Даже принуждённой, как будто он через силу пытался разрядить атмосферу.
Хедвика нетерпеливо подошла к нему и взяла коробок спичек.
— Один палец, — подсказал Андрей.
Как только Хедвика поднесла горящую спичку к коричневому мизинцу, рука славы вспыхнула. Все пальцы по очереди неторопливо распрямились.
Какая же она всё-таки гадкая. Как живая, зараза…
— Берите, — Андрей сунул мне её под нос, — сейчас не до брезгливости. Представьте, что если вы её не возьмёте, то очень скоро от вас и руки не останется.
После такого «обнадёживающего» совета пришлось сдаться.
На ощупь в руке славы не было ничего ужасного. Сухая, жёсткая, изборождённая морщинами. С закрытыми глазами её можно было легко принять за ветку старого дерева. Но мне было не по душе от того, что это часть человеческого тела, и к тому же атрибут чёрной магии.
Андрей словно не замечал моего замешательства.
— Надеюсь, вы к ней уже привыкли? Посмотрим. Откройте шкаф… Нет, не рукой. В смысле, рукой, но не своей… То есть она, конечно, ваша…Не вынуждайте меня ругаться при даме! А теперь что вы замерли, как изваяние?
— Я не умею этим пользоваться.
— Вы сказали «не умею», а подразумевали «не хочу». Рука славы быстро улавливает мысленные приказы. Вы не хотите открывать шкаф с помощью магии, поэтому он до сих пор закрыт.
С тихим стоном Хедвика прижала ладонь к лицу.
— Какой упрямый, — пробормотала она. — Он умрёт, а будет отстаивать свои принципы до последнего вздоха.
Одно слово — женщины! Почему они такие непостоянные?
— Ты же сама говорила, что этой штукой нельзя пользоваться, — огрызнулся я.
Хедвика не подхватила агрессивный тон. Она скрестила руки на груди и приблизилась ко мне на пару шагов.
— Да, с чёрной магией лучше не иметь дела. Она приносит боль и развращает души. Ты же хочешь не этого. Так что можно рискнуть победить зло его же оружием.
