Джеймс Кервуд - Охотники на волков
— Может быть, они ходить на факторию за продовольствием. Ваби подскочил.
— Муки, ты разрешил загадку! Все теперь распутывается. С минуту он молчал, а потом стал объяснять свою мысль:
— Конечно, я могу ошибаться, но вот как можно было бы восстановить всю картину этого происшествия. Во-первых, Болл и оба француза могли случайно или каким-либо иным образом открыть золотую жилу. Они стали рыть землю и рыли ее, пока не истощилось продовольствие. Во-вторых, они, вероятно, собрали некоторое состояние, маленькое или большое, мы этого в точности не можем знать. Когда продовольствия не стало, было решено, что оба француза пойдут за подкреплением на факторию. Вабинош-Хоуз был в то время ближайшим пунктом, куда они могли бы адресоваться. Прежде чем пуститься в путь, они убивают Джона Болла, чтобы затем овладеть его долей золота. В-третьих, они отправляются в путь, захватив с собой ровно столько золота, сколько надо было, чтобы расплатиться за товары. Быть может, было действительно неблагоразумно разжигать зависть других авантюристов, с которыми они могли столкнуться в фактории. Несколько же самородков могли не обратить на себя внимания. Добравшись до этой хижины, они сделали привал. Тут Планту или Ланглуа, во всяком случае одному из них, приходит на ум отделаться от своего компаньона, как они отделались уже от Болла, завладеть чертежом, мешочком с самородками и, наконец, всем запрятанным богатством. Они вступили в драку и убили друг друга. Вот и все!
— Браво! — воскликнул Род. — У вас удивительная сообразительность, Ваби.
— И богатства, собранные ими, мы найдем зарытыми где-нибудь вблизи третьего водопада.
Но Мукоки помешал мальчикам достроить их воздушные замки:
— Обед подан! — закричал он.
Глава XV. В снегу
До сих пор Род не сказал ни слова о таинственных следах, которые он заметил в ложбине. Свиток из березовой коры всецело захватил приятелей.
Когда же волнение улеглось, и все приступили к еде, молодой человек рассказал о странном появлении и исчезновении вунга, по всей вероятности какого-нибудь лазутчика. Но Род не выдал своей тревоги. Ему хотелось, чтобы и Ваби, и Мукоки наслаждались блаженством покоя. Они не могли понять поведения вунгов. Факт тот, что вунги по каким-то загадочным причинам точно так же, как и они, старались избежать встречи, не попадаться им на пути. Они избегали и прямого нападения и засады, которую так легко было устроить в этих местах. Явная пассивность неприятеля, бродившего, тем не менее, вокруг и около них, была в высшей степени странной. Но покой, который царил сейчас, успокаивал Ваби и Мукоки. Быть может, они думали, что для тревог будет еще время, когда опасность станет более реальной.
Рассказ Рода не произвел какого-нибудь особенного впечатления, и все стали разрабатывать план открытия трех водопадов.
Было решено первые изыскания поручить Мукоки, человеку более выносливому, чем оба мальчика, и лучшему, чем они, ходоку. На следующий день, снабженный провиантом он должен был с утра двинуться в путь, а Род и Ваби заняться в его отсутствие капканами.
— Мы должны найти, по крайней мере, первый водопад, прежде чем вернемся в факторию, — заявил Ваби. — Таким образом, у нас останется хоть некоторая, быть может, мнимая уверенность, что наши выводы правильны. Но если наша конечная цель отстоит действительно на сто миль отсюда, то нам придется отказаться от поисков золота в этом сезоне. Мы вернемся в Вабинош-Хоуз и там спокойно подготовим новую экспедицию, возобновим запасы продовольствия и подберем подходящие орудия. Сделать это можно будет не раньше будущей весны, после таяния снегов и наводнений, которые за ним следуют.
— Это и я думал, — сказал Род, — но тогда я не буду уже с вами. Вы ведь знаете, Ваби, что у меня есть мать и что она одна-одинешенька.
И на глаза его навернулись слезинки.
— Да, я знаю, — сказал Ваби, положив руку на плечо товарища.
— Вероятно, ее ресурсы сейчас истощились. Быть может, она была больна или больна сейчас. Все надо предвидеть…
— Конечно, вы должны вернуться к ней, получив деньги за пушнину! — горячо закончил Ваби мысль Рода. — Пожалуй, я смогу даже сопровождать вас. Как думаете, будет ей приятно снова повидаться со мной?
— Ну конечно! — воскликнул Род. — Она любит вас так же, как и меня, Ваби! Она будет хлопать в ладоши, когда увидит вас… Вы говорите серьезно? Да?
— Определенно я ничего не могу обещать. Могу сказать вам только одно: если только смогу, то поеду с вами.
— А ты, Мукоки? Хочешь поехать с нами?
Старый индеец состроил свою гримасу, закудахтал, заворчал, но не проронил ни слова. Ваби ответил за него:
— Ему хочется, — сказал он, — остаться при Миннетаки. Он ее настоящий раб. Знаете вы это, Род? Нет, нет, Мукоки не поедет, держу пари. Он останется в фактории и будет охранять мою сестру, чтобы она не пропала, не поранила себя или не была снова похищена вунгами. Так, Мукоки?
Мукоки качнул головой сверху вниз, и на лице его показалась блаженная улыбка. Потом он пошел к выходу, открыл дверь и выглянул наружу.
— Снег! — закричал он. — Снег! Двадцать пять тысяч дьяволов! Старый индеец произнес самое страшное свое проклятие, которым пользовался только в случаях чрезвычайной важности.
Род и Ваби хором вторили ему. Ни разу еще юный горожанин не видал такого снега в северной тайге. Наступал час великого снегопада, обычного в полярных странах. В этом году он сильно запоздал.
Снежные хлопья падали мягко и лениво, ни малейшее дуновение ветра не колыхало их. Спускалась белая и безмолвная стена, глухая, непроницаемая для глаза и такая густая, что казалось, воздух сжимается под ее тяжестью так, что становилось невыносимо трудно дышать.
Род подставил ладонь руки, и в один миг на ней вырос целый холмик снега. Он переступил порог и сейчас же превратился в снежный пригорок, едва распознаваемый товарищами. Когда через минуту он вошел в хижину, его покрывал густой слой снега.
Снег валил беспрерывно весь день и всю ночь.
Утром Род услышал порывы ветра. Ветер завывал, свистел и ревел в ветвях соседних деревьев и ударялся в стены старой хижины. Род встал, раздул огонь в печке, Ваби и Мукоки все еще спали.
Он попытался отворить дверь. Дверь оказалась заваленной снаружи. Он открыл окно, и целая глыба снега свалилась на него. Нигде не было видно просвета.
Обернувшись, Род заметил Ваби. Он завернулся в свои одеяла и посмеивался над Родом, который оцепенел от удивления и страха.
— Итак, милый друг, что же стряслось на этом злополучном свете? — спросил Ваби с печальным вздохом. — Не собирается ли снег похоронить нас с вами?
