Межесвет (СИ) - Федорченко Юлия

Госпожа Келлер ничуть не тосковала по мужскому обществу, и в эту комнату не входил никто, кроме горничной и ее самой. Любовь являлась не более чем фантазией, слова были пусты, а обещания нарушались — ей не исполнилось и пятнадцати, а она уже это знала. Точно так же красивые платья и изысканная еда были приложением к чему-то большему, что действительно имело вес: власти. Она состарится и подурнеет, а перед ней все равно будут преклонять колени — разве не об этом следует мечтать?

Дейдре отложила зеркало и затушила лампу. Еще один негромкий скрип возвестил, что Кольм перестал наваливаться на дверь. Девушка повернулась на бок, прикрывшись шелковым одеялом, и выжидающе смотрела на полоску света у порога, но тень не двигалась. Это было для него нетипично: раньше мальчик уходил, как только она гасила лампу. Дейдре закрыла глаза и расслабилась. Ей чудилось, что Кольм, измученный страстью, бесшумно входит в спальню и на цыпочках крадется к ее постели. Вот он ставит колено на кровать и наклоняется, матрас прогибается под тяжестью его тела…

Твердая мужская рука легла ей на рот, и это заставило ее открыть глаза. Сначала она не могла понять, что происходит, и почему Кольм делает это вместо того, чтобы целовать ее. Но силуэт, нависший над ней во тьме, был значительно выше молодого пажа и принадлежал взрослому мужчине. Кто-то чужой проник в замок, решила Дейдре, и ей следует немедленно позвать стражу. Но пришелец, скорее всего, вооружен. Что, если он разгневается и убьет ее в случае сопротивления? Пока что она лежала не двигаясь.

— Сейчас я уберу руку, — сказал незнакомец. — Не кричи.

Она кивнула. Он отвернулся от нее и зажег лампу, постучав по стеклу костяшками пальцев. Голубоватый свет озарил его лицо, и Дейдре ощутила страх: на чужаке была сетчатая маска, как у рабочих с болот. В замковых стенах им не грозила опасность отравления, как неоднократно доказывал ей отец, и она верила ему, но все равно не хотела возвращаться сюда из столицы — и ни один здравомыслящий человек не захотел бы. Ее родовой замок из серого камня с мраморной крошкой не шел ни в какое сравнение с величием Аверны Лимы, белого города-дворца, построенного в форме опрокинутой чаши. Узкая спиральная лестница опоясывала город, словно цепь, сады поражали ошеломляющей разновидностью растений, привезенных со всех концов света, в прудах плескались рыбы с яркой окраской, площадки пересекали искусственные ручьи. Это было место для избранных, к которым Дейдре больше не принадлежала.

Но этот человек — что ему здесь нужно? Он проник сюда тайком и носил маску, чтобы скрыть свое лицо, а не из боязни вдохнуть болотные испарения. В какой-то момент в девушке вспыхнула надежда — а вдруг король передумал, и незнакомец доставит ее к нему? Тогда почему он не явился к ней при свете дня, как полагается?

Ланн прервал ее размышления:

— Где твой отец?

— Спит, — шепотом ответила Дейдре. — Ты собираешься меня похитить?

— Нет.

Она разочарованно вздохнула.

— Тогда зачем ты здесь?

— Отведи меня к нему.

Дейдре понравилось абсолютно все: таинственный вид пришельца, его странный нездешний говор, прямой, решительный взгляд. Она приподнялась, одеяло с шелестом соскользнуло с ее плеч. Девушка хотела расстегнуть незнакомцу маску, но он не позволил, отшатнувшись.

— Ты наемный убийца?

— Нет.

— Откуда мне знать, что это правда?

В коридоре раздались шаги, и Ланн не ответил, метнувшись к двери. Полоску света на полу то и дело загораживала тень: кто-то мерил шагами площадку перед комнатой Дейдре. Охранник внезапно остановился, будто почуяв неладное. Потом он окликнул:

— Госпожа Дейдре?

Голос принадлежал Кольму. Девушка взглянула на Ланна в ожидании распоряжений, он приложил палец ко рту и отрицательно покачал головой. Паж немного помолчал и повторил попытку, повысив голос:

— Госпожа Дейдре! С вами все в порядке?

Она не знала, как лучше поступить. Кольм вряд ли справится с чужаком, зато сможет отвлечь его и поднять шум. Вести Ланна к отцу она не собиралась — он не сделал ей ничего дурного, но было бы глупостью поверить человеку, прокравшемуся в замок под покровом ночи. Больше она не успела ни о чем подумать, так как дверь с треском распахнулась, и в спальню ввалился бледный от волнения Кольм.

— Госпожа!

В руках он сжимал меч для тренировок. При виде чужака в маске его пробила дрожь, колени невольно подкосились, и мальчик с трудом устоял на ногах. Чуть отдышавшись, паж выставил меч перед собой, и Дейдре подивилась его отчаянной смелости: вместо того чтобы позвать стражу, Кольм собирался сразиться с незнакомцем, и чем — деревянным мечом! Невзирая на серьезность положения, девушка не смогла сдержать смех. Кольм одарил ее коротким взглядом и смутился, покраснев до кончиков ушей, но меч не выпустил.

Ланн растерялся. Кольм и Дейдре были всего лишь детьми, и он не хотел причинять боль одному ребенку на глазах у другого. Паж наступал, его руки тряслись. Госпожа Келлер тем временем выскользнула из постели, завернулась в упавшее одеяло и прошествовала к двери.

— Куда ты? — спросил Ланн, проследив за ней взглядом.

— Позову отца. Ты же хотел с ним увидеться? — с этими словами она прошмыгнула в коридор.

Ульцескор собирался броситься вдогонку, когда паж преградил ему путь. Полгода назад один из рыцарей научил Кольма основным фехтовальным позициям и показал несколько приемов, и в ответственный момент мальчик понял, что без труда может воскресить их в памяти. Оставалось лишь проверить свои знания на практике. Усилием воли Кольм унял дрожь, замахнулся и нанес удар такой поразительной силы, на которую вообще был способен мальчик его возраста и телосложения. Ланн закрылся рукой, его лучевая кость взорвалась болью, и это подействовало отрезвляюще. Откинув край плаща, он снял с пояса клинок. Раздобыть оружие оказалось нетрудно: ульцескор срезал ножны у незадачливого стражника, прикорнувшего на посту. Меч был излишне тяжелым и не нравился Ланну, но за неимением лучшего сойдет и такой.

Кольм моргнул и попятился, в его глазах промелькнул страх. Дороги назад больше не было: он разозлил чужака, и тот убьет его. В свете лампы блеснуло лезвие, Кольм зажмурился и вскинул над головой свой меч, но не успела последняя молитва слететь с его губ, как дерево с треском разлетелось пополам, а холодная сталь уперлась ему в глотку. В ожидании смерти бесконечно тянулись секунды, клинок все еще леденил кожу. Наконец Кольм приоткрыл один глаз.

— В следующий раз рассчитывай силы, — произнес Ланн. — Не можешь победить — сдайся. Откажись от борьбы.

Он убрал клинок. Кольм сразу почувствовал себя лучше.

— Так делаешь ты? — с вызовом спросил паж.

Ланн ничуть не обиделся.

— Я поступил так всего однажды, — сказал он, — и это спасло мне жизнь.

На лестнице послышался топот ног и лязг тяжелых доспехов. Ланн опустился в глубокое кресло, закинув ногу на ногу, и принялся ждать. Кольм выпустил из рук обломок меча и изумленно наблюдал за чужаком, не собиравшимся спасаться бегством.

Спустя минуту в комнату в сопровождении четырех стражников вошел сам Логан Келлер в льняной рубашке и широких штанах, подвязанных веревочным поясом. Его растрепанный вид и простая одежда свидетельствовали о том, что его только что вытащили из постели. Ульцескору с первого взгляда понравился этот старик с длинной белой бородой, похожий на монаха. Ланн не соизволил встать при его появлении, и Келлер оказался проницательнее своей дочурки и сразу догадался, с кем имеет дело. Нет, чужак не был ни засланным шпионом, ни ассасином, если вел себя настолько смело, но старик все равно принял необходимые меры безопасности. По его знаку стражники направили на Ланна копья с наконечниками длиннее древка. На одном из копий, рядом с дисковым ограничителем, раскачивался белый фонарь.

— Сними маску, — хрипло велел старик.

Дейдре выглянула из-за плеча отца, все еще кутаясь в одеяло. С нарочитой медлительностью Ланн расстегнул ремни на затылке и стянул маску. Стражник шагнул к нему, держа наизготовку копье, лампа повисла в дюйме от щеки ульцескора. Лицо Логана сначала побагровело, будто он решил, что кто-то сыграл с ним злую шутку, а потом залилось мертвенной бледностью.