Мемуары гейша - Maryna Ostromyr
Эльвира двумя руками вцепилась в чашку. Размышляла.
— Так странно. Много лет назад мне поручили узнать слабости и уязвимости этого человека, заплатили хорошие деньги. И я не справилась — хотя просчитать его было легче легкого, но слабостей я у него не нашла. А теперь я знаю его уязвимость, но не могу не продать эту информацию, ни обменять ее на услуги…
Эльвира? Не может продать кого-то? Уж точно не из-за моральных соображений.
— Почему? — вот, что она наврет?
— Потому, что это и моя уязвимость тоже.
Что за загадки дурацкие! Слишком Макс еще молодой для этих взрослых любовных дел. У него все просто — туда-сюда, без всяких вот этих драм и дурацких треугольников. А тут такое, как в бабском сериале… Уж от Эльвиры он такого не ожидал. Уязвимость у нее. Почему она не отобьет «номер два» у этого типа, если он такой уж мерзкий. Так ее и спросил, надоело быть мебелью.
— Страшный человек. Боюсь его, — призналась ведьма, которая ничего не боялась, — Сейчас он при должности, при связях, не могу связываться… Но я дождусь своего часа, я воткну нож в его спину. Я разрежу его на куски, на тысячу кусков…
Ну, наконец-то Эльвира вышла из ступора, вот этого вялого настроения. «Разрезать на тысячу кусков!» — это в ее духе, Эльвира пришла в норму. Больше она о своих личных делах не говорила с ним никогда.
6. НИЗВЕРГНУТЫЙ АНГЕЛ
Они занялись бумагами. Макс должен был отредактировать свои отчеты по системе Эльвиры перед сдачей дел в архив. Эльвира хранила все свои дела только на бумаге, никаких компьютеров — не доверяла, считала, что украсть данные — легче легкого. На бумажных носителях ее архив также выглядел не так, как в любом другом офисе — личные данные сотрудников, а тем более, клиентов, были зашифрованы псевдонимами, действия, которые совершались обозначались цифрами. Именно в эти цифры Максу следовало превратить эмоциональные и длинные отчеты, которые он писал сразу после каждого дела. Макс знал только некоторые обозначения. Например Л-17 значило “вступить в сексуальный контакт”, Л-24 — “вызвать эмоциональную привязанность”, Л-08 — “получить денежное вознаграждение”, а вот Л-09 значило просто “подарок”. Макс еще использовал в своей работе Д-01 “вызвать доверие”, Д-14 “попасть в жилище”, Д-25 “посетить рабочее место”, Д-16 “создать дружеские отношения” и еще всякие, которые обозначали цифрой и буквой результат сложных манипуляционных приемов, которые тоже, в свою очередь обозначались буквами и цифрами. Полного шифра не знал никто, ключ хранился только у Эльвиры в голове.
Макс сейчас видел, что бумажки, которые составлял он — вершина большого айсберга и даже в тех делах, где он наивно считал себя главным героем шоу, было еще много страниц, которых он совсем не понимал.
Зачем ей нужна такая странная система, даже в кино такого не видел? Зачем ей вообще хранить данные о всяких простаках и пройдохах, которые пользовались услугами ловкой ведьмы. Что это вообще у нее за агентство такое! Разве делают так другие гадалки, к которым приходят карты раскинуть?
— Кто владеет информацией, тот владеет миром, — повторила Эльвира второй принцип своего бизнеса, — ты отлично это понимаешь, Максик, недаром ведь спишь с моей секретаршей?
Макс смутился, но Эльвира потрепала его по голове, как хвалят способного ученика. С кем бы еще она занималась бумажной работой — секретарша слишком простодушная и честная для таких дел.
— Представляешь, из нашей семьи — одна кровь со мной, а такая бесхитростная и честная, выродок какой-то. Поэтому ее и держу — с помойки вытащила, выучила… Отличное прикрытие для моего уважаемого и легального офиса.
Блин! Да если придет сюда налоговая или прокуроры, то эта Эльвира, глазом не моргнет, сдаст свою прекрасноухую племянницу за всех отдуваться, как зиц-председателя.
— Я не дам ее в обиду, — предупредил Макс. Может, он и корыстолюбивая сволочь и делает всякие гадости за деньги, и уши без особой любви целует, но это вообще уже перебор, — Она — секретарша и никто больше.
— Ты то, что мне нужно, Максик, — ласково сказала Эльвира, снова потрепав ее по голове, — Проходимец, который не утратил этические принципы полностью. Иисус из преисподней.
Блин! Похвалила и обозвала одновременно.
Закончили заполночь. Вроде, как и поздно было, но Макс все равно решил к секретарше пойти — она ближе жила и сама его приглашала. Такие красивые у нее уши!
— Будешь проходить мимо охраны, попрощайся с ними вежливо, — сказала Эльвира, когда Макс почти ушел, — Скажешь им невзначай, что сегодня в обед групповушка была — я, ты и тот посетитель. А то ребята забеспокоились, прибежали, когда этот гнусный тип камеру заклеил — ну, я это им и сказала, чтобы не беспокоились, да чтобы вопросов не возникало, почему всех выгнала — первое, что в голову пришло…
— Хорошо, — почему Макс всегда с ней соглашается, даже когда она его подставляет? Ну, что за слабохарактерный болван!
…До конца своих дней Максу было стыдно за то, что он натворил. И виноватым себя чувствовал очень долго. Не знает, что на него нашло. Гораздо позже он разбирал эту ситуацию с психологом — тот предположил, что это было что-то подросткового бунта, который необходим для установления границ, для успешной сепарации от всемогущего родителя… Возможно и так, конечно. Но, когда это случилось, Макс не смотрел так глубоко, объяснял себе просто(как многие свои проступки): он напился. Ну, вот, его папаша напивался и творил, че хотел… А Макса наследственность дурная, вот и он такой же.
Причина пьянки была уважительная — встретил случайно армейского товарища, одного их друзей лучших за время службы. Друг продвинулся уже по армейской линии, но Макса не забыл, очень рад был повидать, переживал, что тот пропал. И где же Макс пропадал?
Ну? И что рассказать другу армейскому? Даже, если бы Макс не был связан по рукам подпиской о неразглашении, и страхом огласки правонарушений, которые он совершал, что он бы рассказал армейскому другу? То, отчего плевалась бы вся их армейская
