Джеймс Лусено - Тысячелетний сокол
— Эта гостиница с гигантскими крыльями — точная копия здания на планете Тайферра, — объясняла она.
— Где делают бакту.
— Именно. А сады — вон там — повторяют сады на Оссусе. А теперь посмотри сюда… узнаешь?
Девочка вгляделась в зубчатые башни причудливого замка, перед которым высился колоссальный фонтан.
— Это Хейпс?
Лея кивнула:
— Казино зовется «Семь лун». Если хочешь, сходим туда завтра.
— Наверное, будет очень странно.
— Ты права: странно. Но ведь и весело.
Аллана обвила руками Леины плечи и тесно прижалась к ней.
— Я люблю тебя, бабушка, — прошептала она на ухо.
Прикрыв глаза, Лея нежно обняла внучку:
— И я тебя тоже.
Девочка отстранилась, и Лея улыбнулась:
— Госпожа Амелия.
Хихикнув, Аллана подбежала к соседнему окну. Лея поднялась и пошла в направлении своего супруга, который разговаривал с тремя детьми Сикса Труви от первого брака. Как и многие постоянные обитатели Осеона-7, они прибегали к помощи хирургических процедур и других омолаживающих техник, чтобы сохранять привлекательную внешность. Лея остановилась на полпути, залюбовавшись диковинной скульптурой в форме двойной спирали.
— Она с Алдераана?
— Ее сделали там, — подтвердил Дун, старший из трех детей, загорелый, высокий и подтянутый. — Но затем скульптура много лет стояла в президентском люксе в гостинице «Манараи» на Корусканте. Нам повезло заполучить ее на недавнем аукционе.
Повернувшись, Лея стала осматривать другие скульптуры:
— Они все подлинные?
— Если бы… Мы, безусловно, стремимся сделать «Гранд-Осеон» предельно аутентичным. К несчастью, почти все предметы искусства с Корусканта республиканской эпохи осели в руках коллекционеров. Но наши репродукции — музейного качества.
Неспешным прогулочным шагом они подошли к Хану, который сидел в кресле рядом с дочерью и младшим сыном Сикса. Дроид накрыл для них небольшой фуршет из закусок и напитков.
— О чем же вы хотели поговорить с моим отцом, капитан Соло? — спросил Дун.
Хан отставил бокал:
— О «Тысячелетнем соколе».
Дочь Труви усмехнулась:
— Самый знаменитый корабль Галактики. Или скандально известный?
— Немного и так и сяк, — кивнула Лея.
Дун весело покачал головой:
— Наш отец так гордился тем, что когда-то владел «Соколом». — Он повернулся к Хану. — Он следил за вашими подвигами так, будто ощущал себя чуточку причастным. У нас есть несколько снимков, где наш папа запечатлен вместе с «Соколом» — если вам интересно…
— Да! — воскликнула Аллана и подскочила к ним.
Они сдвинули кресла, сев лицом к небольшому голопроектору. Дун пультом включил устройство и ввел нужные настройки в меню. И перед ними возник «Сокол» — трехмерное изображение в метр шириной, — и он был точно такой, каким увидел его Хан в тот день, когда корабль впервые показал ему Лэндо.
— Вот папа в кабине пилота, — прокомментировал Дун.
Хан наклонился вперед, и по лицу его расползлась широкая улыбка.
— Только посмотрите: всего одна пара кресел. — Он прищурился. — Приборная панель была такой простенькой… А навикомпьютер «Рубикон» — тот же самый.
— Над иллюминатором не висят игральные кости, — вставила Лея.
Хан скорчил гримасу.
— А вот еще снимок: папа что-то чинит или…
— Тормозной двигатель левого борта, — подсказал Хан. — Уж и не сосчитать, сколько раз я с ним возился.
— Здесь он внутри корабля…
— Кают-компания, — сказал Хан. — И стол для дежарика на месте! Ваш отец, должно быть, снял его позднее, потому что столика не было, когда корабль достался Лэндо. Я поставил новый, чтобы уважить моего напарника — Чубакку.
— Прославленного вуки, — протянул Дун.
Хан уставился в пол и кивнул.
Молчание нарушила Лея:
— Лэндо упоминал, что выиграл корабль у вашего отца на Беспине, в турнире по сабакку.
— Верно, — ответил младший брат Дуна.
Соло поднял взгляд:
— Он объяснил, почему вдруг поставил «Сокола» на кон?
Наследники Сикса Труви расхохотались.
— О да, еще как объяснил, — вымолвил наконец Дун. — Это весьма занимательная история — если, конечно, у вас есть время.
Хан откинулся в кресле:
— Этого добра у нас навалом.
Глава 15
Сикс Труви был заядлым, до мозга костей игроком — из уважения к памяти отца, как он часто уверял. Он научился делать ставки в раннем детстве и еще до своего восемнадцатилетия покинул благополучный Корулаг, чтобы стать профессиональным игроком. В отличие от отца, который играл только на свуповом тотализаторе, Сикс, достигнув зрелого возраста, делал ставки везде, где их принимали: гонки на карах, матчи по шин-бре, партии в ларо, пазаак, «точку пять» и сабакк. Он играл в рулетку и кости, ставил на погоду, демографическую кривую и колебание цен на сальциевые бобы. Огромные богатства попадали ему в руки и тут же утекали сквозь пальцы. Кредиты у Труви не задерживались: он тут же спускал их на вино, женщин, роскошные гостиничные номера, костюмы из мерцающего шелка и хромированной кожи. Нередко он тратил больше, чем выигрывал, и тогда за ним тянулся шлейф из неоплаченных долгов, обманутых друзей и брошенных женщин.
На какое-то время его единственным пристанищем стал юркий фрахтовик ИТ-1300, когда-то названный «Тысячелетним соколом» и оснащенный гиперприводом первого класса, столиком для игры в дежарик и надфюзеляжной лазерной пушкой. Но управление кораблем, уже пятьдесят пять лет как бывшим на ходу и состоящим наполовину из неродных деталей, требовало определенной ловкости, а Сикс был мастак разве что тасовать карты, сгребать в карман выигрыш, да наспех корябать долговые расписки. Сикс любил «Сокола», но тот выжимал из него все соки. Постоянно требовался то новый гиперпривод, то электронный мозг; тысячу мелких деталей нужно было подтянуть, подкрутить или же вовсе заменить. И все же Сикс никогда всерьез не думал о продаже фрахтовика или обмене его на корабль попроще — по крайней мере до тех пор, пока внезапная поломка «Сокола» не помешала ему вовремя поспеть в клуб «Иноземец» на Корусканте на важный турнир с высокими ставками. И Труви понял, что ему отчаянно нужен по-настоящему крупный выигрыш, который позволит не только вести жизнь, к которой он привык, но и полностью отремонтировать корабль, по милости которого он не вылезал из долгов. Так что, когда один родианец намекнул ему, что хатты устраивают невиданное пари, Сикс тут же ухватился за свой шанс обеими руками.
— Что за игра? — начал он выпытывать у родианца.
