Валентин Аккуратов - Искатель. 1964. Выпуск №4
Немцы потопили несколько судов, а корабли охранения, в свою очередь, отправили на дно вражескую субмарину. Сообщение о бое конвоя с фашистами обошло все газеты. Разрабатывая предстоящую беседу с Абстом, Карцов восстановил в памяти подробности. И сейчас он уверенно называет дату и приблизительное место происшествия.
— Что же, корабли конвоя не подбирали людей с торпедированных судов?
— Не знаю. Скорее всего, нет. Там такое творилось!.. Мне кажется, уцелевшие транспорты увеличили ход, чтобы быстрее уйти от опасного места.
— Как же вы спаслись?
— Конвой был атакован, когда смеркалось. Несколько часов я провел среди обломков, которыми кишела вода. На мне был надувной жилет, и я подобрал еще один.
— Где это произошло?
— Полагаю, в Баренцевом море.
— А вы представляете, где сейчас находитесь?
— В общем да.
— Путь из Баренцева моря к нам вы проделали на своем надувном жилете, вплавь?
Карцов улыбается шутке Абста.
— Этот путь я проделал на борту судна, которое спасло меня. Я и еще несколько человек были подобраны британским госпитальным судном. Как оказалось, оно шло в эти воды. Насколько я мог понять из разговора матросов, где-то здесь расположена военно-морская база союзников.
— Как вы снова очутились в воде? Что сталось с судном?
— Его тоже торпедировали.
— Торпедировали госпитальное судно?
— Да, и сравнительно недалеко отсюда.
— Немецкие подводники потопили госпитальное судно, которое несло отличительные знаки?
— Судно имело огромные кресты на бортах и на палубе и тем не менее получило в бок две торпеды. У вас, вероятно, есть возможность проверить мои слова. Ведь это произошло совсем недалеко. Впрочем, я не сказал, что торпеды были немецкие. Разумеется, я их не видел. Но через четверть часа после гибели судна, когда я барахтался в воде, появился самолет. В километре от меня он сбросил в море бомбы. Кого он бомбил? Вероятно, подводную лодку.
— Чей самолет?
— Не знаю. Мне было не до него. Я был занят тем, что поддерживал оглушенного взрывом человека. К счастью, он быстро оправился. Рассказывать дальше? У вас столько иронии в глазах.
— Продолжайте.
— Как вам угодно. Итак, неподалеку мы увидели перевернутую шлюпку. Нам удалось поставить ее на киль. Оказалось, что это спасательный вельбот. Он был полон воды, но воздушные банки держали его на плаву… Вот и все. Остальное сделали течение и ветер.
— Вас пригнало сюда?
— Скалу мы заметили ночью, при свете луны. До нее было километров пять. В вельботе не имелось весел, его несло мимо. Наши силы были на исходе, но мы все же решили пуститься вплавь. В воде скоро потеряли друг друга: зыбь, темнота… Дальнейшее вам известно.
— Выходит, вы были не один?
— Выходит, так.
— Кто же был ваш спутник?
— Врач, — отвечает Карцов, выкладывая свой главный козырь. — Один из врачей госпитального судна. Англичанин. — Он выдерживает паузу. — Индиец по происхождению.
Снова запутавшись в цепочке, попугай висит вниз головой, отчаянно хлопает крыльями и кричит. Но Абст не обращает на него внимания. Он поспешно направляется к шкафчику у стены, шарит по полкам.
Карцов встает, освобождает лапки попугая, сажает птицу на жердочку. Уголком глаза он видит: Абст развинчивает круглую белую коробочку.
— Как звали индийца? — спрашивает Абст, возвращаясь к столу.
Карцов морщит лоб, щурится. Нетерпение Абста столь велико, что неожиданно для самого себя он произносит:
— Рагху…
— Рагху Бханги! — кричит Карцов. Он хватает Абста за руки, всматривается в глаза. — Вы назвали его! Боже, какое счастье! Он здесь, он подтвердит все!
Абст молча глядит на Карцова.
ГЛАВА 12
Восьмой день пребывания Карцова в подземелье Абста.
Как обычно, обед приносит Глюк. Но еды на этот раз слишком много. И две кружки с кофе.
Поставив обед на столик, он извлекает из кармана штанов широкую плоскую флягу, пододвигает ногой табурет и садится.
— Буду есть с вами.
Карцов отмечает: Глюк говорит ему «вы». Знаменательная перемена.
Между тем рыжебородый достает два алюминиевых стаканчика, наливает в них из фляги, поднимает стаканчик.
— Я так скажу, доктор: вы молодчина, что сумели выкарабкаться. Другой ноги бы протянул от всех этих передряг! А вы выжили. Будьте здоровы, доктор!
Они с аппетитом съедают суп — густой, наваристый. В опустевшие миски Глюк накладывает консервированную свинину с картофелем, подливает соус. Ест он жадно и много. Вскоре распускает широкий пояс, на котором висит кобура с пистолетом, а потом и вовсе снимает его и вместе с оружием кладет на пол.
Лязгнула дверь. Входит радист.
— Вот ты где, Густав, — говорит он. — Ну-ка, быстрее к шефу.
— Черт, — ворчит Глюк, — и здесь нет покоя!..
Они выходят.
Слишком поспешно, отмечает Карцов. И не заперли за собой и пистолет забыли на полу.
Опустив глаза, он рассматривает черную матовую кобуру, из которой наполовину вывалился тяжелый парабеллум. Обойма, конечно, пуста. Или патроны разряжены. В общем примитивно…
Вскоре Глюк возвращается. Бросив беглый взгляд на пистолет, садится за стол, вновь разливает спирт.
— Послушайте, доктор, — вдруг говорит он, — где вы жили в России?
Карцов отвечает.
— Понятно. А Украину знаете? Это правда, там такая земля: палку воткни — и растет? Бывали на Украине, доктор?
— Не приходилось.
— Жаль. — Рыжий задумчиво оглаживает бороду. — Ну, а Кавказ? Какова земля на Кавказе? Скажем, где-нибудь у Черного моря?
— Хорошая земля. Кругом сады: виноград, чай, апельсины.
— И апельсины? — удивляется Глюк.
По мере того как Карцов рассказывает о Черноморье, немец все больше волнуется.
— А свиней там можно разводить? — вдруг спрашивает Глюк. — Свиньи, доктор, это верный доход, уж я знаю!
Рыжий объясняет. Каждому, кто хорошо воюет, фюрер обещал землю и работников на востоке. Можно обосноваться, где только захочешь. Лично он полагал остановить свой выбор на Украине. Но коли так благодатен Кавказ, то тут и думать нечего — Кавказ у теплого моря. Только бы побольше работников!
— Уж я заставлю их повозиться с землей, — ухмыляется Глюк, — уж они у меня потрудятся!..
Через день Карцова вновь конвоируют к Абсту.
— Вас ждет добрая весть, — торжественно провозглашает Абст. — Властью, данной мне фюрером, объявляю вас воином германского рейха. Прочтите бумагу вслух и подпишите.
Карцов читает: «Я клянусь: я буду верен и послушен фюреру Германской империи и народа Адольфу Гитлеру, буду соблюдать законы и добросовестно выполнять свои служебные обязанности, в чем да поможет мне господь».[11]
