Борис Михайлов - Любовная лихорадка и золото скифов
— Куда?
— В Питер.
— Что случилось? Мы же решили. Надо собраться, завершить экскурсионный тур с немцами. Четыре дня, как минимум.
— Получил важное известие. В Питер заходит туристский лайнер с англичанами и среди них представитель фирмы, с которой собираемся сотрудничать. Сколько дней простоит теплоход в Питере, не знаю, возможно, день — два. Надеюсь подписать контракт. Его фирма берется поставлять электронику для запуска электродвигателей и реализовывать наши двигатели в европейских странах. Заполучить такого компаньона — перспектива стабильности на долгое время.
— Предлагаешь мне все бросить и немедленно ехать с тобой?
— Да.
— Я советую отправиться одному самолетом. Машину оставишь здесь. Вернешься, соберетесь, не торопясь. Вместе поедете, если не передумаете, — высказалась Евдокия Андреевна.
— Машину в залог, чтобы вернулся? — улыбаясь, спросила Елена у мамы, и повернулась к Игорю. — Без тебя некому встретить?
— Я начинал переговоры. Брось своих немцев, передай кому-нибудь. Ты принесешь мне удачу, чувствую. Без тебя возникнут осложнения. Утречком выедем и ночью уже в Питере. Поехали!
Поддавшись его напору, Елена позвонила Даше. Спросила, не выручит ли её с немцами. Даша была непреклонна.
— Никуда не поедешь, не отпускаю!
Она и сама могла выручить подругу, завершить тур с немецкими туристами, найти другого гида, но была в принципе против столь скоропалительно развивающегося романа подруги. Никакие доводы Елены на подругу не действовали.
— Бросишь группу, мне больше не подруга! О тебе забочусь больше, чем ты о себе. Голову потеряла!
Положив трубку, Елена, задумалась.
"Дашка права! Слишком тороплюсь". Пусть один съездит, заодно всё обдумает, и я разберусь со своими чувствами".
Евдокия Андреевна вышла, предоставила дочери самой решать. Лена виновато посмотрела на Игоря, прижалась к нему.
— Извини, Игорь. Поезжай один, я буду ждать тебя. Соберусь, закончу свои дела. Будешь каждый день звонить. Не надолго расстанемся. Проверим себя.
Игорь поцеловал ее.
— Будет не хватать тебя!
— Мне тоже. Поезжай один. Подготовь родителей.
В своей комнате Евдокия Андреевна вытирала слезы, тревожные мысли лезли в голову. "Что ждет дочь? Столько времени выбирала, не решалась. А тут, словно в омут с головой бросилась. Кто он, Игорь? Наговорить про себя можно что угодно. Что если, вернувшись в Ленинград, посоветуется с родителями, друзьями и передумает? А поедет, кем дочь будет выглядеть в глазах его родственников, тех же друзей"?
Игорь позвонил в Симферополь, спросил про самолет в Питер. Самолета сегодня не было. Завтра будет ночью. Предложили ночным рейсом через Москву, если распогодится. Пока три рейса задержаны. Москва не принимает.
"В Питере наверняка с погодой не лучше. Нет, ехать надо на машине. Да и перемещаться дома без машины как? Если сейчас выехать, завтра буду в Питере. Возможно, и успею встретиться с Брайеном". Поделился с Еленой.
— Не представляешь, как не хочу оставлять тебя!
Она вырвалась из объятий, посмотрела ему в глаза, улыбнулась.
— Не обманываешь? Может, избавиться от меня хочешь?
— Как можешь говорить такое!
— Пошутила.
— У меня все серьезно.
В итоге решили, что Игорь сегодня едет на машине. Закончит переговоры с англичанами и вернется за ней в Феодосию.
— Ночью не опасно? Налетит пьяный водитель, бандиты в форме милиции остановят.
Игорь прижал ее к себе, обнял.
— Все будет хорошо! Только меня жди. Вернусь, и больше не расстанемся.
Уже темнело, когда Игорь собрался, Елена проводила его до Советской и вернулась. С дороги Игорь, несколько раз звонил. Рано утром сообщил, что уже на Московской окружной.
***
Вся Старо — Карантинная улица обсуждала, как Нинке Полюткиной повезло, отхватила на постой двух иностранцев.
— Наших не брала, говорила, не нуждаюсь, муж достаточно зарабатывает, а валюту предложили, так сразу зануждалась.
— Что за иностранцы, если денег на гостиницу нет? Шантрапа.
— Валя видела, очень порядочные. Старикашка интеллигентный с сыном. Одеты, правда, чудно, а так вид порядочный.
— Интеллигентные, говоришь, тогда понятно, почему на приличное жилье денег не наскребли.
— За гроши Нинка не стала бы себя теснить, брать постояльцев.
Соседи, проходя мимо, обязательно заглядывали сквозь забор увидеть необычных постояльцев.
Вася Воробьев по прозвищу Воробей немцев не видел. Слышал, как обсуждали событие соседки на лавочке возле дома. Для улицы немецкие постояльцы сенсация. Со времен войны здесь не видели иностранцев. Пускать в город их стали недавно и останавливались они в "Астории" или дорогих частных гостиницах. Если приезжали в их окраинный район, так поглазеть на крепость.
Воробей только что освободился после четырехлетней отсидки в Житомирской зоне. За организацию преступной группы и квартирные кражи получил семь лет с конфискацией. За примерное поведение, и главным образом из-за головной боли начальства, как накормить голодных зеков, Воробей попал под амнистию. Мать без него распродала всё, что успела спрятать от конфискации и, вернувшись в родной город, Воробей оказался на мели. Мать перебивалась торговлей чужими овощами, и существовать за ее счет Воробей не мог, а жить как-то надо. Специальности никакой не имел. Найти работу в Феодосии и с профессией всегда было проблемой. На первое время помог старый дружок Думай. Его пацаны продолжали рэкетировать, сам он держал несколько торговых мест на обоих рынках, имел доход с казино. Воробью предложил присоединиться к пацанам. Предложение Думая Воробей посчитал ниже своего достоинства. Известие о немцах, поселившихся недалеко, подсказало: надо пораскинуть мозгами, как бы их "обуть".
"Узнаю, Александр Афанасьевич в море или дома? Если не в море, в дом пробраться опасно, может и пристрелить. Кто еще у них? Старая Дарья Васильевна, Нина. Старуха ходит в церковь, Нина по утрам на базар. Остается одна Катя и немцы. Днем они наверняка пойдут на море".
Выбрав момент, когда все разошлись, Воробей залез в дом. Где жили квартиранты, установил по разбросанным вещам. Перетряхнул их все, но ничего кроме крохотного телевизора не нашел, да и тот на половину разобранный, работает ли вопрос. Ни бумажника, ни документов. Из хозяйских вещей взять ничего не решился.
— Проклятые фрицы, все оставили в "Астории"! Ничем не поживиться, — выматерился Воробей, покидая дом.
Вечером встретился с Думаем и поделился идеей.
— Два немца — дурика сняли номер в "Астории", а поселились недалеко от меня в частном доме. Старый, писатель, набирается впечатлений от жизни простых людей. Люди не бедные. Как смотришь, потрясти?
