Эдгар Берроуз - Тарзан и потерпевшие кораблекрушение

Слон развернулся и двинулся к лесу. Тарзан с Патрицией оглянулись. Жители Чичен Ица в ужасе стояли на коленях.

– Об этом услышат их пра-пра-правнуки, – заметила Патриция.

В лагере «Сайгона» царило смятение. Люди потеряли надежду дождаться возвращения Тарзана. Многие из них предыдущей ночью не сомкнули глаз, и долгие утренние часы тянулись мучительно медленно. Настало время традиционного чаепития, а Тарзана все не было. Чай тем не менее подали, и когда компания села за стол и с унылым видом принялась отхлебывать чай из кружек, у всех в голове, должно быть, вертелась одна и та же мысль – им уже никогда не суждено увидеть Патрицию и Тарзана.

– Тебе не следовало отпускать этого подлеца на поиски Патриции одного, – сказала миссис Ли. – Конечно же, он скорее всего ее отыскал, и страшно представить, что с ней произошло потом.

– Ох, Пенелопа! – с горечью воскликнул полковник. – Почему ты так несправедлива к этому человеку. Он ведь ничего дурного не сделал, наоборот, только помогал.

– Ха! – произнесла Пенелопа. – Ты очень простодушен, Уильям. Я его сразу раскусила: он – пролаза, хочет добиться нашего расположения, а потом, вот увидишь, возмечтает жениться на Патриции. Разумеется из-за денег, которые достанутся ей по наследству.

– Мадам, – ледяным тоном произнес де Гроот. – Этот подлец, как вы изволили выразиться, Джон Клейтон, лорд Грейсток, английский виконт.

– Чушь! – воскликнула миссис Ли.

– Вовсе не чушь, – возразил де Гроот. – Мне об этом рассказал Краузе, когда мы сидели в одной клетке. А тот узнал от араба, который знал Тарзана много лет.

У миссис Ли отвалилась челюсть. Казалось, она сейчас осядет на землю, но она быстро взяла себя в руки.

– Нечто подобное я и предполагала, – сказала она спустя мгновение. – Я всего лишь критиковала его за склонность к нудизму. Почему вы раньше нам об этом не сказали, молодой человек?

– Не знаю, почему я вообще вам сказал, – ответил де Гроот. – Это не моего ума дело. Если бы он хотел, чтобы мы об этом знали, он сказал бы сам.

– Ой, а вот и он сам! – вскрикнула Джанетт. – И Патриция с ним!

– Как замечательно, – воскликнула Пенелопа. – Какая красивая пара – Патриция и лорд Грейсток.

Сидя на слоне, Патриция со своей высоты устремила взор в открытое море и, когда они с Тарзаном спустились на землю, бросилась к поджидающим их людям и, указывая в сторону рифов, закричала:

– Глядите! Корабль! Корабль!

Корабль находился далеко, и люди бросились разводить костер на берегу, а когда вспыхнуло пламя, стали кидать в него зеленые листья и поливать керосином, пока высоко в небо не взметнулся огромный столб черного дыма.

Де Гроот с несколькими матросами вышли в море на шлюпке в отчаянной, хотя и тщетной попытке дополнительно привлечь внимание корабля.

– Они не видят нас, – сказала Джанетт.

– А другого корабля может еще сто лет не быть, – промолвил доктор Крауч.

– Долго же нам придется ждать другого раза, а? – сказал Алджи.

– Они изменили курс, – крикнул Боултон. – Идут сюда.

Полковник прошел в свою хижину, и вернулся с биноклем в руках. Он долго всматривался в даль, а когда опустил бинокль, в глазах его блестели слезы.

– Это «Наяда», – сказал он. – И она действительно идет к острову.

В ту ночь, при свете тропической луны на палубе «Наяды» в удобных шезлонгах расположились две пары. Тарзан положил руку на ладонь Патриции.

– Сегодня утром, у священного колодца, вы, Патриция, в нервном возбуждении сказали кое-что, о чем мы оба должны забыть.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – отозвалась девушка. – Видите ли, тогда я не знала, что это невозможно, но сказала то, что чувствую, и это чувство сохранится навсегда.

– Тарзан! – позвал де Гроот с другого борта яхты. – Джанетт пытается убедить меня в том, что капитан не имеет права оформить наш брак. Но ведь она ошибается, верно?

– Я абсолютно убежден в том, что она ошибается, – ответил человек-обезьяна.