Варварская вера - Александр Пугачев
Не умеющие торговать амазонки продавали своё оружие и продовольствие по сверхнизкой цене, а покупали — по высокой, чем охотно воспользовались римляне и начали присылать к ним корабль каждые две недели. Однако ближе к лету девушки спохватились и скорректировали цены на продажу, подняв их в десятки раз. Римляне, привыкшие к закупке товаров именно у амазонок, были вынуждены платить по новым ценам, благодаря чему экономика Фемискиры взлетела. Фалестрида была приглашена к царице на церемонию, где в окружении амазонок и представителей Римской империи её торжественно поблагодарили за неоценимый вклад в сотрудничество и зарождающуюся дружбу двух государств.
Ещё в конце зимы Мирина, Профоя и несколько амазонок Фалестриды родили дочерей. А в конце весны, в день семилетия Кимы, родилась дочь и у Ипполиты. Забота о новорождённой, которую царица назвала Артумой, сильно повлияла на её жизнь и затронула всё племя. Были свёрнуты все военные кампании, а стратегия амазонок сменила курс на финансовое развитие, в чём торговая инициатива Фалестриды сыграла главную роль.
Гибель Гарпы повлияла на Орифию крайне негативно. Та искала сочувствия у своих сестёр, однако им было не до неё: Ипполита была занята своей дочкой, а Пенфесилия — Клименой. В итоге Орифия ушла с головой в торговлю с римлянами, введя новую систему налогообложения и следя за её функционированием. Царица задействовала указом новую систему, отменив старую, но ознакомляться и изучать её не стала — доверилась опыту сестры.
Взрослея, дети Фемискиры подружились с Ликой, однако та предпочитала дружить лишь с Кимой, называя её «самой любимой и хитрой Лиской». Две подруги помогали друг другу в учёбе и на тренировках, в парных состязаниях всегда боролись вместе.
Кима больше не видела во снах Афродиту и не встречала её лису Арфу, из-за чего пришла к выводу, что Лика — та самая подруга, с которой её на всю жизнь связала богиня. Скрывая своё знакомство с Афродитой, Кима никому не рассказывала свой сон с её участием, а тем более — о тех символах и вещах, которые её связывали с Олимпом. Рисунок, на котором были нарисованы Афродита и Арфа, Кима бережно берегла, каждый раз уходя от ответа на вопросы о его авторе. Девочка считала, что как только она расскажет, что этот рисунок — подарок богини, та на неё сразу обидится и рассорит её с Ликой.
А ссориться с Ликой Кима совсем не хотела.
V
В Фемискире наступил торжественный день, который все амазонки ждали с тех пор, как Ипполита родила Артуму, — десятилетняя преемница царицы сегодня проходила посвящение в амазонки. У стен города были выстроены все воительницы племени. Ипполита созвала даже пограничные войска, которыми после смерти Гарпы стала командовать Текмесса, беловолосая амазонка Фалестриды с орлиным зрением.
Семнадцатилетняя Кима стояла в строю рядом со своей сверстницей Ликой и внимательно смотрела в лес, где недавно исчезла Артума. Девочка взяла с собой лук и две стрелы, планируя вернуться с двумя трофеями, чтобы принести жертву и Аресу, и Артемиде. Ипполита заметно нервничала и переживала за дочь, поэтому повернулась к амазонкам спиной, чтобы не выдать своего волнения.
— Пс! Лиска! — Лика шёпотом окликнула Киму, а когда та повернула к ней голову, улыбнулась. — Как думаешь, кого Артума принесёт в жертву?
— Главное, чтобы не лягушек, а то будет неловко, — прошептала Кима и тихо захихикала.
— Угу, как Андромаха это сделала на своём посвящении. Второй царицы лягушек нам не надо! — Лика в голос засмеялась и попыталась найти взглядом Андромаху в строю, но амазонок вокруг было слишком много, поэтому она опять направила взгляд в сторону леса.
Ипполита смотрела сквозь далёкие деревья, неосознанно шагая в ту сторону, куда ушла Артума. Через несколько минут она разглядела свою дочь, с перерывами несущую большое тело. Девочка с трудом волокла его по земле, однако помогать проходящим посвящение было запрещено. Царица с волнением следила за дочкой, в мыслях прося Олимп, чтобы той хватило сил.
В строю амазонок начались разговоры:
— Это кто? Кого она тащит?
— Тело большое и коричневого цвета…
— Неужто медведь?
— Вряд ли, скорее детёныш медведя.
— В любом случае, это знатная жертва…
Текмесса осматривала рядом стоящих с ней в строю Профою, Фалестриду и Ксанфу, слушая, как те спорили о том, как же Артуме удалось всего двумя стрелами одолеть медведя. Ксанфа утверждала, что это далеко не медведь, потому что ни одна стрела не пробьёт его шкуру; Фалестрида спорила с ней и говорила, что новое поколение амазонок и не на такое способно; а Профоя соглашалась с Фалестридой, однако заявляла, что медведь был убит в голову, и даже, возможно, в глаза.
— Это детёныш медведя. И я отсюда вижу, что из его глазниц торчит по стреле, — Текмесса сказала это очень уверенно, поэтому у подруг не возникло сомнений в её правоте, — подождите…
Амазонка выбежала из строя и направилась к Ипполите, крича об опасности впереди. Однако царица и сама уже видела, как в направлении к Артуме мчалась медведица. Выхватив меч, она устремилась к дочери, а Текмесса вернулась к строю, зазывая воительниц помочь.
Артума замерла около трупа медвежонка, с испугом смотря, как на неё двигалась его мама. Поравнявшись с девочкой, медведица откинула её несильным ударом и склонилось над своим ребёнком. От удара Артума отлетела на несколько метров. Она припала к земле, боясь пошевелиться.
Ипполита подбежала к медведице сзади и воткнула в её спину меч. Она повисла на ней, разрезая её плоть вдоль позвоночника. Медведица заревела от ярости и резко повернулась, замахнувшись лапами. Удар пришёлся Ипполите в правый висок. Оглушённая и дезориентированная, царица упала на спину.
Вблизи послышались голоса, рёв медведицы, звуки боя, однако она лежала безучастно и смотря в ясное небо, слегка скрытое листвой деревьев. Кто-то склонился над ней и начал что-то говорить. Затем с неё сняли шлем и понесли во дворец.
На уличной скамейке сидели Кима с Ликой и обсуждали утреннюю ситуацию. Был поздний весенний вечер, и солнце понемногу уходило за горизонт, на прощание освещая
