Мэтт Дикинсон - Отчаянные
— А теперь, Джози, лезь.
— Хэл? Что такое?
— Ныряй в дыру.
Хэл подтолкнул ее в спину. Джози соскользнула головой вперед в снежное углубление и во весь рост растянулась на боку. Хэл сбросил в дыру ее рюкзак, затем свой и следом залез сам. Рюкзаком Джози он заткнул вход и повалился на спину рядом с ней. Он едва не плакал от облегчения.
— Сейчас я тебя согрею. Помогу тебе продержаться ночь.
— Мы в лагере?
— Да, в лагере. В пятизвездочном.
Глава 10
Хэл стянул перчатки и осмотрел свои пальцы. Они были лишь слегка обморожены. Он расстегнул верхнюю непродуваемую куртку, затем нижнюю пуховую и сунул ладони под мышки. Согревающиеся пальцы ужасно болели, но он радовался, что не сильно повредил руки.
Джози спала. Стараясь не потревожить ее, Хэл открыл свой рюкзак и вытащил комплект для выживания в экстремальных условиях: облегченный спальный мешок, пенорезиновый матрас, газовую горелку, полный баллон бутана, небольшой алюминиевый котелок и два пайка по 1500 калорий каждый.
Сначала он расстелил спальный мешок. Это была задача не из легких — для этого ему пришлось откатить Джози к стенке. Потом ту же процедуру он проделал с пенорезиновым матрасом.
Теперь питье. Хэл знал, что им обоим необходимо выпить не меньше литра. Он взял горелку, привинтил к ней баллон с бутаном, затем принялся соскребать в алюминиевый котелок лед со стенки пещеры. Когда котелок был наполнен наполовину, Хэл накрыл его крышкой, поставил на горелку и поднес к ней зажигалку. Из-за низкого содержания кислорода в воздухе бутан долго не желал воспламеняться. Убежище наполнилось едким запахом газа.
Наконец горелка зажглась. Хэл смотрел на шипящее кольцо голубого пламени и — неожиданно для себя — провалился в сон. Очнулся он только минут через десять.
Лед в котелке как раз дотаивал. Хэл налил немного теплой воды в пластмассовую кружку и вскрыл пакетик с порошком какао. Высыпав порошок в кружку, он размешал его ножом до консистенции пасты и долил воды. Его организм изголодался по сахару и теплу, но сначала нужно было напоить Джози.
— На, попей.
Хэл приподнял голову Джози и поднес кружку к ее губам. Она отвернулась.
— Это какао. Ты должна его выпить.
Она начала пить маленькими глотками. Когда кружка опустела, Хэл снова наполнил котелок и поставил его на огонь.
Организм Джози остро нуждался в калориях. Хэл маленькими кусочками скормил ей двухсотграммовый мятный коржик, потом поел сам. Спустя несколько минут он почувствовал, как сахар растворяется у него в крови. Чуть позже он собирался разогреть упакованные в фольгу пищевые концентраты.
Хэл стянул с правой руки Джози четыре перчатки. Последнюю — шелковую — он отодрал с трудом: она примерзла к ладони. Джози подчинялась ему, едва ли сознавая, что он делает.
Глянув на ее пальцы, Хэл тихо присвистнул. Только мизинец и большой палец не были обморожены. Остальные три покрылись ужасными волдырями — признак обморожения первой степени; на кончиках пальцев кожа почернела. Если не принять срочных мер, у Джози могла начаться гангрена. Вторая рука была еще хуже: волдыри вздулись на четырех пальцах. Хэл лег рядом с Джози, сунул ее ладони себе под мышки. Джози что-то пробормотала, несколько раз окликнула его по имени. Хэл знал, что дикая боль в оттаивающих пальцах скоро заставит ее очнуться. Спустя десять минут Джози уже говорила осознанно:
— Что происходит? У меня горят руки.
Она инстинктивно попыталась вырвать у него свои ладони, но Хэл лишь теснее зажал их.
— Не дергайся. Потерпи немного.
Джози уткнулась лицом в плечо Хэла и впилась зубами в его куртку — ей было очень больно от того, что кровь заполняла капилляр за капилляром, клеточку за клеточкой.
Как только Джози смогла шевелить пальцами, Хэл позволил ей отнять от него руки, чтобы дальше она уже самостоятельно согревала их.
В котелке закипела вторая порция воды. Хэл снова развел какао, на этот раз добавив в жидкость пакетик мюсли. Половину варева он выпил сам, остальное с ложечки скормил Джози.
— Теперь то же самое нужно проделать с твоими ногами.
Она промолчала. Хэл и подумать боялся, в каком состоянии ее ступни. То, что нашлось убежище, значительно увеличило их шансы на выживание, но, если Джози не сможет идти, она все равно погибнет.
Бормоча молитвы, он начал снимать с нее ботинки…
* * *
Джози приподнялась на локте, чтобы выпить еще одну кружку горячей жидкости, которую протянул ей Хэл. Она не узнавала свои раздутые, обезображенные пальцы. Быстро опустошив кружку, она возвратила ее Хэлу.
— Сейчас приготовлю поесть, — сказал он.
Джози лишь кивнула в ответ. Говорить ей было трудно. Ноги горели после мучительной процедуры размораживания, но Хэл заверил ее, что утром она сможет идти. Глаза болели меньше: приступы пронзительной рези сменились ноющей пульсацией.
Джози поежилась. Тепла в снежном убежище хватало лишь на то, чтобы не окоченеть до смерти, но согреться она так и не согрелась.
— Не сдавайся, Джози, крепись, — повторял Хэл.
Хэл дал Джози отдохнуть. Она поела и попила, а сон, он надеялся, поможет ей восстановить необходимые для спуска силы. Если еще осталось, что восстанавливать.
Хэл взглянул на часы. Половина четвертого. Он нащупал рацию и вызвал лагерь.
— Тодд, ответь мне.
— Ну, как там у вас, Хэл?
— Я нашел укрытие возле Южной вершины. На рассвете продолжим спуск. Вышли нам навстречу шерпов с кислородом и питьем. Пусть постараются подняться как можно выше. Как понял?
— Понял тебя. Ты уверен, что Джози сможет идти?
— Я напичкал ее калориями, так что шанс у нее есть. Перед выходом вколю ей дексаметазон.
— Прости за то, что я сказал в тот раз. Я погорячился. И все же, если случится так, что Джози будет не в состоянии двигаться… — Тодд подыскивал слова.
— Ладно, хватит. Мне все ясно. Я отключаюсь.
Хэл замер, не понимая, что изменилось вокруг. Потом сообразил: он больше не слышит воя ветра. Значит, ураган стих.
* * *
Нима подтянул ремни рюкзака и в ожидании Лхакпы смотрел на ночное небо. Тодд стоял рядом и, пытаясь согреться, переминался с ноги на ногу.
— Который час? — спросил его Нима.
— Половина пятого.
— Ураган кончился. Зато снег теперь рыхлый. Не разбежишься. Рацию дашь?
— Эта — последняя, в которой еще не сел аккумулятор.
Нима заглянул в палатку, где собирался в дорогу Лхакпа:
— Поживей. Уже почти рассвело.
— Не могу я быстрее, — вспылил старший шерп.
Нима постарался сдержать гнев. Он знал, что Лхакпа сильно намучился за последние два дня, но своим упрямством тот уже начинал его раздражать.
