Бернард Коннерс - Искатель. 1992. Выпуск №4
— Да, не повезло, Лила, — сказал Кланси с искренней симпатией. — Как ты думаешь, когда сможешь открыться?
— Ну, я точно не знаю, — проговорила мадам, обиженно поджав губки. — Недели через две… если будет на то воля Божья.
Пинг! — произвел звук маленький колокольчик вверху двери.
Это был легкий мелодичный звук, нечто подобное звяканью двух стаканов с мартини. Джей открыл дверь найравиллской аптечки, и в этот момент его окликнул мощный голос с другой стороны улицы.
— Хелло, Джей.
Он повернулся и увидел высунувшегося из пивной Теда Саммерса. Джей обрадовался: он искал Теда в Линденвальде.
Они устроились в углу, подальше от стойки.
— Как чувствует себя мистер Уоллингфорд? — спросил Джей.
— Хорошо, хорошо. Он совсем как прежде. Можно подумать, и не болел никогда. Ходит повсюду, полдня проводит у телефона — все нормально. Был микроинфаркт. Видел бы ты его в больнице. С трудом удерживали в постели…
Скоро стало очевидным, что Тед уже успел некоторое время посидеть в пивной. Лицо немного покраснело, он был разговорчивее обычного. Джей вспомнил, что иногда по пятницам, если позволяли дела, Тед приходил сюда пораньше.
— Теперь ты, Джей, поработал в ФБР, — ну и как, хочется тебе сделать там карьеру?
— Мне кажется, вы сами знаете ответ, — сухо заметил Джей.
— А почему бы и нет? Ты можешь высоко подняться.
— Да, это так, — согласился Джей. — Никто из по-настоящему способных агентов не хочет работать в высшем управленческом аппарате, так что конкуренции нет. В этом, по-моему, основной дефект Бюро, его самое уязвимое место. Получается дикость какая-то…
— Мистер Уоллингфорд тоже так говорит, — кивнул Тед. — Что, директор действительно такой тиран?
— Отчасти дело в этом, но главное — вся система Бюро устроена так, что агенты не стремятся к повышению. В большинстве организаций обязательно есть конкуренция за ключевые места, а у нас лучшая работа — в поле.
— Н-да… А ведь это подтверждает то, что сказал недавно мистер Уоллингфорд.
— Что именно?
— По его словам, директор не хочет уйти в отставку, потому что считает: никто из ближайшего окружения не способен занять его место…
— Я хочу спросить мистера Уоллингфорда, нельзя ли о ним повидаться завтра, — переменил тему Джей. — Мне довелось услышать кое-что тревожное для нас. — И он пересказал свой разговор с Симом Кланси о «Деле Кто».
— Я уверен, что мистер Уоллингфорд знает о «Деле Кто» намного больше, чем Кланси, — заявил Тед. — Эту отборную группу возглавляет Хоукинс.
— Я тоже в этом уверен. И еще у меня сложилось впечатление, что Хоукинс и ею группа специально все запутывает. Но если кто-то в Бюро нашел свидетельницу, которая может опознать в людях Хоукинса тех, с кем Такер ушел с аэровокзала, то дальше будет совсем просто. И знаете, о чем я думаю, Тед? Как это отразится на нас с вами? Мы же все можем оказаться на электрическом стуле.
Джей умолк, не спуская глаз с собеседника. Было очевидно, что тот обеспокоен.
— Я еще кое-что выяснил сегодня утром, — продолжал Джей. Он вкратце передал информацию, полученную от Билла Долана, при этом внимательно наблюдая за реакцией Теда. — Так что, сами видите, Крикет Кент, Персик и Эверп Хоукинс — одно лицо, женщина. Вы знали, что — Хоукинс женщина, Тед?
— Конечно, нет. Джей, ты опиума накурился? Как это Хоукинс может быть женщиной, черт возьми? Согласен, на педика он похож немного, но женщина? Исключается!
— А какие у вас есть доказательства, что это не так?
— Ну, если бы Хоукинс был женщиной, мистер Уоллингфорд обязательно знал бы об этом. И я тоже.
— Я уверен, мистер Уоллингфорд не все вам говорит, — заметил Джей.
— Да, это верно, — признался Тед. — И, правду сказать, я о Хоукинсе очень мало знаю. Мистер Уоллингфорд полностью доверяет этому человеку и передал ему часть своей власти. А то, что ты говоришь, звучит нелогично. Например, зачем это Хоукинсу работать в университете?
Джей пожал плечами.
— Штат Ныо-Мекснко — это нечто вроде центра шпионской активности, потому что там сосредоточено много секретных объектов. Хоукинсу необходимо проводить в тех местах много времени, а для этого нужна оперативная база — прикрытие. Какое-то положение вблизи аэропорта, обеспечивающее мобильность. Больше всего для этих целей подходит университетский архив, где можно работать дня два в месяц. Выдавая себя за женщину, он был в полной безопасности, мог и за мной следить, и всеми другими делами заниматься.
— Ну ладно, даже если он женщина — во что я не верю, — зачем ему маскироваться под мужчину, Эвери Хоукинса?
— Совершенно очевидно, я не знаю всего, Тед, но некоторые предположения высказать могу. Вы говорили, что мистер Уоллингфорд взял Хоукинса к нам прямо из юридической школы, правильно? Почему же он его не заслал сразу в ФБР? Пользы было бы больше. Возможно, потому, что Хоукинс, будучи женщиной, не мог стать агентом. Женщин-агентов не бывает. Такое правило у директора.
— Но разве ты не ответил сам на свой вопрос, Джей? Хоукинс работает в Бюро — он заместитель директора. Значит, он должен быть мужчиной.
— Ха! Могло получиться и так: директор наслышался о Хоукинсе и дал указание сделать его агентом. Потом, когда Хоукинс уже служил в Бюро, ни у кого не хватило смелости сказать директору, что он сделал агентом женщину. О директоре и не такое говорят…
Тед Саммерс недоверчиво покачал головой.
— Ну, в вашей организации действительно промывают мозги. Неужели ты всерьез думаешь, что все могло получиться таким диким образом?
— Послушайте, Тед, вы просто не знаете директора. Можно быть гермафродитом, но если он говорит, что ты мужчина, — все, для Бюро ты мужчина. — Он помолчал. — Но я целовал не мужчину.
Теда Саммерса его слова нисколько не убедили.
— Я с твоими рассуждениями не согласен, но понять тебя могу. Конечно, тебе обидно, что ты целовал мужчину. Психологически это…
— Бога ради!
— Ладно, ладно. Кстати, Хоукинс может оказаться завтра здесь. Я собираюсь…
— Правда? Почему вы мне сразу не сказали? — прервал его Джей. — Вы уверены, что он приедет в Линденвальд?
Тед кивнул.
— Я только сегодня услышал.
— А что вы слышали? Вы же знаете, как это для меня важно. Сколько он здесь пробудет?
— Ну, мне известно немного. Вроде бы он останется до утра. Уоллингфорд велел приготовить гостевую комнату.
— Может, я смогу его увидеть, — задумчиво проговорил
Джей, откидываясь на спинку стула. Перед глазами стояла Крикет. Но какой она будет в роли Эвери Хоукинса? Что скажет ему? Будет ли она любезной? Резкой? Смущенной? Какая-то неловкость у нее должна проявиться. Ей, очевидно, трудно притворяться мужчиной. Или явится ему совершенно невозмутимой? В конце концов репутация Эвери Хоукинса — не пустяк. Блестящий, злобный — Барракуда? Нет, такой она не была. Никакая барракуда не могла бы целовать его так нежно.
