Орден Прометея - Одран Нюктэ
Да, всё в этом мире продается и покупается. Разве что, кроме братской любви…
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ЛАЗАРЬ В ГОРОДЕ
Утро было как обычно. Сизые тучи плыли над городом, чуть не задевая брюхом шпиль ратуши. Шел дождь, но и без того промокший до нитки путник не ускорял шаг. Он не ехал верхом ни на лошади, ни на осле. У него и денег не было ни гроша. И везти ему было нечего – все его имущество он нес на себе: серый плащ, узкие черные штаны, сандалии на деревянной подошве, коричневая рубашка. Все самое ценное – за пазухой. Там лежала бумага, заверенная зеленой печатью со знаками креста и меча. Это было удостоверение личности на имя Лазаря, посланника Великой Инквизиции по особым поручениям. Оно открывало любые двери и развязывало любые языки. Кроме бумаги, еще одна ноша отягощала Лазаря. Да, маленькая металлическая трубка с припаянными барабаном, ручкой и спусковым крючком. Изобретатель сего никогда не вернется домой из казематов Священной Инквизиции, зато Лазарь чуть-чуть приблизился к Богу благодаря этой чудесной вещице. Право выбирать между жизнью и смертью теперь перекочевало рабу Божьему Лазарю. С вещицей он сдружился и управлялся с ней ловко. Огромным плюсом для него являлось неведение окружающих, что подобная штуковина содержит в себе семь смертей. Да, семь смертей вошли тихим утром в город…
Он остановился в таверне 'Веселящий шнапс', снял комнату на втором этаже и, не позавтракав, отправился на разведку. Его, как приезжего, интересовало всё – кто чем живет, занимается, кто в городе наиболее влиятельные люди, что любопытного происходило за последний месяц. Народ Ротебурга говорлив и ласков с незнакомцами, так как твердо верует в то, что такие прожженные плуты, как ротебуржцы, обведут вокруг пальца любого и поимеют от того немереную выгоду. К обеденному перерыву город облетела весть, что путешественник в сером плаще расспрашивает про осквернителей могил и колдунов. Так как поведать что-либо вразумительное на данную тему горожанам было сложно, они с радостью переключали разговор на начальника налоговой полиции, графа Ротмунда. Ну, и далее, по кругу – про аббатство Вольфгартен, брата Маркуса, доктора Хехта, экзорциста Константина и палача Анри. Далее – о прибыли питейного заведения, будущем урожае, вчерашнем урагане, смешном случае у Восточной заставы… на этом обычно беседа прерывалась, Лазарь благодарил и растворялся в толпе.
Так прошел день. К вечеру пересуды улеглись, о чужаке забыли за свежими новостями минувшего дня. Ночь была сырой, глухой и безлунной. Она поглощала звуки и скрадывала шум. Что творилось той ночью на кладбище Фалленгард – неизвестно. На утро там были найдены три трупа в черных рясах с капюшонами, на груди у каждого был вышит красным шелком череп с оскаленными в крике челюстями. Рядом валялись заступы и лопаты, испачканные в земле. Две могилы были разрыты, из одной наполовину вытащен гроб с телом усопшего. Работа была явно прервана на середине, и неудачливые гробокопатели убиты. Что за неведомая сила застигла их? Ни синяков от удушения, ни следов от ударов дубины, ни ран от кинжала или рапиры. Горожане, разгоняемые полицией, сошлись во мнении, что либо это кара небес, и некромантов поразила молния, либо граф Ротмунд опередил палача Анри и, не дожидаясь суда, прикончил преступников в свое удовольствие. Сошлись на том, что, по-любому, еретики заслужили наказание.
День пролетел незаметно, в обычных хлопотах и делах. Болтали много, но только повторяли и без того скудные факты да досужие вымыслы. На месте происшествия побывали председатель городского Совета Орелий Линтал, начальник сыскной полиции Максимилиан Харт и доктор Тома Хехт. Они осмотрели тела убитых, посовещались шепотом и оставили все, как есть.
Стемнело. Аббат Маркус с масляным фонарем, как обычно, перед тем, как закрыть главные ворота на ночь, совершал обход сада, что прилегал к часовне Катарины-Молельщицы. Между деревьями пролетали светлячки, сильно пах шиповник. На синем небе пока не было звезд, но погода обещала быть ясной и солнечной. Все было в порядке, и Маркус уже взялся за тяжеленный засов, как створка деревянных ворот легонько приотворилась. В щель протиснулся незнакомец, с ног до головы закутанный в серый плащ. Не проронив ни слова, он вытащил из-за пазухи бумагу и протянул аббату, но не отдал, а держал до тех пор, пока Маркус, подсвечивая себе фонарем, не прочел ее до конца. Аббат пропустил гостя с вежливым поклоном в сад и закрыл за ним ворота. Молча и быстро они прошли по аллее к приземистому зданию часовни, миновали его и с черного хода спустились в полуподвал, где находилась келья Маркуса.
Они расположились в помещении с низкими потолками, заставленном шкафами с книгами. Келья неправильной формы, напоминавшей вытянутую каплю, чья овальная часть являлась входом, а заостренная – кончалась тупиком, служила сносным жилищем своему хозяину. Лазарь презрительно покосился на жесткое каменное ложе, заменявшее святому отцу постель. Вероятно, оно осталось здесь от какого-нибудь основателя-великомученика. Зачем терзать себя подобным неудобством нынешнему аббату – Лазарь не понимал. Они сели за грубый стол, сколоченный из досок примерно в то же время, что и вытесано ложе. Аббат поставил путнику кувшин кваса и тарелку белого хлеба.
– Отведайте, Посланник, потом – говорите. И если вам позволяет обет, снимите капюшон – я люблю, когда глаза собеседника открыты.
Лазарь отпил немного, отломил краюху, но капюшона не снял.
– Не сочтите
