Перевёрнутый мир - Оксана Васильевна Бирюкова
– Ну, что? В аптеку, скупать комариную мазь? – спокойно спросила вопившая три минуты назад подруга. В этом была вся Маша. Ольга кинулась к ней на шею со словами:
– Вернемся – проси, что хочешь.
– Хорошо, – зловещим голосом протянула Мария. – Уж я-то постараюсь. И помни! Ты сама мне это предложила, так что прошу запомнить эту минуту.
Подруги посмотрели друг на друга, Ольга сложила два пальца, поцеловала их и подняла к небу:
– Клянусь.
Обе прыснули от смеха и пошли искать ближайшую аптеку. Уже открывая дверь в аптеку, Ольга повернулась к Маше и сказала:
– Это не тьма-тараканья. Это место силы. Я тебе по дороге расскажу.
Глава 4
Четверг, 8 июля.
– Зачем вы приехали в нашу глушь? – спросил Игнат, неторопливо вышагивая рядом с Сергеем.
Сергей ответил не сразу. Мысли его еще были где-то там, в том молоке, которое, он был уверен, было по-настоящему, и ему все это не показалось, и он не сошел с ума. Но никаких объяснений ему не приходило в голову.
– Зачем? – переспросил Сергей.
– Меня к вам послали в командировку.
Начальника Сергея звали Николай Николаевич Скоба. Он и был похож на свою фамилию. Ходил всегда согнувшись, как металлическая скоба. И такой же металлический голос. Сотрудники так и не поняли, откуда взялся новый начальник и почему старого перевели, но сильно в это не вникали. Такими мелочами, как смена начальства, они не интересовались. У них были дела поважнее. Они занимались наукой, и называлась она сейсмология. Наука, которая изучает землетрясения, и благодаря которой мы знаем глубинное строение земного шара. Все ученые этого института занимались только научной работой, и до мирской жизни в большинстве своем им было все равно. После смены начальства дела института пошли в гору. Скоба обладал поразительной интуицией, и когда посылал своих сотрудников в ту или иную командировку, всегда получал нужные, а порой удивительные новости, которые передавал высшему руководству, а то в свою очередь давало очередные квоты на развитие и, соответственно, премии сотрудникам. Все были довольны и занимались только своими исследовательскими делами. Скоба вызвал Сергея и сказал ему, чтобы он сходил к Зинаиде в бухгалтерию и оформил командировку.
– Едешь в Омск. Вернее, в Омскую область. Нужно будет проверить данные, полученные со спутника. Все инструкции получишь в отделе у Гриши. Все, иди.
Сестра Сергея называла Скобу «неприятный человек». Она его видела один раз, когда забегала на работу к Сергею за ключами от квартиры. Сергей вынес ключи к проходной как раз в тот момент, когда Николай Николаевич выходил из машины, чтобы пройти через проходную, и Сергей их представил. Действительно, у начальника был очень тяжелый взгляд. Как говорит сестра: «Он меня просканировал и пригвоздил к асфальту». Сергей конечно посмеялся и сказал, что Юля слишком нежная и просто не общается с людьми таких профессий. В ее окружении сплошные поэты, литераторы, артисты. Но отчасти он был с ней согласен. И в эту минуту, когда тот его послал в командировку – особенно. У них с сестрой на эти выходные были свои планы, и теперь они рухнули в одну минуту. Но начальник есть начальник. Сергей считался отличным специалистом с очень хорошей интуицией, которая, как бы это ни звучало смешно, была не последней составляющей в их интересном деле. Поэтому он здесь и оказался.
Сергей замолчал. Он вспомнил, что несмотря на то, что у них с сестрой были планы на выходные, и он чувствовал раздражение от того, что нужно их отменить, странное чувство в душе говорило ему, что нужно ехать. Ну как это объяснить Игнату?
– Понимаете, когда я приехал сюда, у меня сложилось впечатление, что я здесь уже был. Но я точно знаю, что в этих местах я никогда не был. Я родился совсем в другом городе. Наши с сестрой приемные родители никогда не выезжали в эти края и никогда не рассказывали ни о каких родственниках отсюда. Поэтому я с уверенностью говорю, что исключаю вариант, что это место мне может быть знакомо. Но это странное ощущение не покидает меня с момента прибытия в ваши края.
Сергей помолчал. Лес просыпался. В воздухе зажужжали дикие лесные пчелы, защебетали птицы: дрозды, синицы, соловьи, трясогузки. Пауки деловито готовились к новому дню, раскидывая паутину между кустов и деревьев. С дерева на голову посыпалась ореховая шелуха, значит, это запасливая белка готовит себе тайничок с едой. Лес раскрашивался разноцветными всполохами животного мира и оживал с первыми лучами солнца. Сергей вздохнул:
– Здесь у меня появилось состояние как будто духовного обновления, нового рождения, душевного подъема, внутреннего озарения какого-то.
Как-то стеснительно, выдавив из себя произнёс он неохотно.
– Хозяйка, у которой я остановился, уверяет, что здешние места лечат душу. Но не каждому удается прочувствовать местную энергетику. Она говорит, что это происходит только с человеком, у которого живая душа. А мертвые души в этом месте могут «загибнуть».
Сергей развел руками:
– Я ученый. Я не могу верить в этот бред. Но я не понимаю, что со мной происходит, и по совету хозяйки решил прогуляться к месту силы, как она считает, и побыть наедине с собой… Ну, а потом произошло то, о чем вы уже знаете.
Игнат слушал и понимал, о чем идет речь. Сергей ему нравился. Он его чувствовал.
– Те, чьи сердца и умы не развиты, чье восприятие концентрируется только на видимом, то есть только на том, что видят глаза… В общем, эти люди могут увидеть только поверхностное качество жизни. Реальность – это не только то, что видят глаза. Это намного шире и объемнее. Видимое и невидимое – едины в своем существовании на…—
запнулся Игнат на мгновение и продолжил, – на нашей планете. Но видеть и то, и другое не каждому дано. Человек на самом деле видит то, что он подготовлен увидеть, и замечает то, что в состоянии заметить. Ну, тебе не надо сейчас думать об этом. Тебе нужно отдохнуть как следует, выспаться. А вечерком приходи на чай ко мне. Моя изба на краю деревни стоит, не заплутаешь. Или спроси у любого местного, хоть и мало их совсем здесь осталось, но есть такие. И они покажут дом знахаря. Так меня они прозвали давно
Игнат дружелюбно улыбнулся. Они подошли к дому, в котором Сергей остановился. На пороге стояла встревоженная хозяйка. Увидев постояльца, она заохала, запричитала:
– Да как же так? Я же тебя послала прогуляться! Да я бы век себе не простила, если бы ты загиб. Да как же тебя угораздило заплутать-то там? Иль ты
