Ледяная могила(Роман приключений) - Жиффар Пьер

Старый ученый поднялся с места и сказал:

— Успокойся, дитя мое. Эта новая экспедиция все-таки состоится, хотя твой отец и оказывается снарядить ее. На этот раз нам не надо миллиона, нам хватит и четверти миллиона… А такие деньги мы найдем. Мы откроем подписку, и граждане Соединенных Штатов отзовутся на наш призыв. Да и сам Пауэлл, как ни строптиво он отнекивается, первым же и подпишет нам 25.000.

— Никогда, ни за что!.. — вскричал старый фабрикант.

— Подпишете, Пауэлл! Нельзя не подписать, когда все будут подписываться! Мы говорим о чести вашей семьи, вашего имени, о чести нашей страны. Я не богат, но я соберу все, что у меня есть, и наберу до 20.000.

— Я наберу столько же! — подхватила Эмма. — У меня есть свои деньги.

Старый ученый взял лист бумаги и написал наверху:

«Национальная подписка на экспедицию для поиска погибших на „Прокторе“».

— Ну, мой старый друг, — обратился он к Пауэллу, подавая ему лист, — начните! Ваше имя должно стоять во главе этого списка! Вы сами это хорошо понимаете!

Старик нахмурился, с минутку поколебался, но кончил тем, что взял перо, написал свое имя и поставил рядом с ним цифру 25.000.

IV

ЗАСЕДАНИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Вечером того самого дня, когда была получена телеграмма из Буэнос-Айреса и разыгралась только что описанная сцена в доме Пауэлла, было назначено экстренное заседание Пенсильванского географического общества в Филадельфии.

В 10 часов президент общества Джон Пертридж открыл заседание прочувствованной речью, в которой помянул погибших членов экспедиции Джорджа Макдуфа, граждан Филадельфии…

— Наше общество, — сказал он среди прочего, — еще с 1862 года объявило себя сторонником той мысли, что южная полярная область не должна резко отличаться от северной, что там есть свои материки, быть может, свои полярные обитатели. И знаменитые ученые, чьи имена начертаны золотыми буквами на этих стенах, разделяли это мнение.

— И были правы! — раздались возгласы среди многочисленной собравшейся публики. — Слава и честь им!

— Подобно многим европейским ученым, подобно знаменитому Куку, — продолжал президент, — эту же мысль разделяет и наш славный согражданин, профессор Макдуф, присутствующий здесь…

Буря аплодисментов и криков сопровождала эти слова президента.

— Он тоже сторонник существования Антарктиды, — продолжал президент. — Он сумел внушить это убеждение и своему сыну Джорджу. Воздадим же наш почтительный привет погибшим, и их близким, и тем, кто способствовал осуществлению принятой ими на себя великой задачи!

Все присутствующие поднялись с места, и в огромном зале несколько мгновений царило мертвое, благоговейное безмолвие.

Затем президент продолжал свою речь. Он вкратце напомнил собранию о главных экспедициях к Южному полюсу и заключил свое блестящее выступление словами:

— Наше отечество не могло оставаться чуждым и равнодушным к этим доблестным трудам на пользу географической науки. Благодаря щедрости господина Пауэлла («браво!»), наш незабвенный сочлен Джордж Макдуф (продолжительные крики «браво!») снарядил «Проктора» и отправился на нем в свое плавание, так много обещавшее и так печально закончившееся. По его письмам видно было, что он уже твердо стоял на пути важных географических открытий. Эти письма опубликованы в наших «Записках». Но Провидению не угодно было увенчать успехом труды наших дорогих сограждан. Теперь уже не остается сомнений в том, что они погибли. Мы ждем сейчас только подробного донесения нашего консула в Буэнос-Айресе.

Президент уже предложил было на этом и закончить заседание, как вдруг перед собранием предстала сухая и характерная фигура профессора Макдуфа.

— Прошу слова, — сказал он, обращаясь к президенту.

— Слово предоставляется профессору Макдуфу! — громко провозгласил президент.

— Я не мог ожидать меньшего от вашего великодушия, — начал Макдуф, когда смолкли громы приветствий, которыми его встретило собрание. — И если что-нибудь может сравниться с моей горестью, так это то утешение, что доставило мне ваше сочувствие. Да, жалейте меня, жалейте и эту молодую женщину, которая осталась теперь неутешной вдовой. Но, насытив свое горе, овладейте собой, как овладел собой и я, и приготовьтесь помочь мне в том, что мной задумано. Все мы, родственники, друзья и сограждане жертв этой катастрофы, не можем и не должны уклоняться от лежащего теперь на нас долга. Нам надо найти наших дорогих покойников и доставить их на кладбище у них на родине! (Всеобщее одобрение). Мне скажут на это, что океан не выдает свои жертвы, что он поглотил навеки всех участников экспедиции. Я отвечу, что ничто этого не доказывает. Мы знаем только, что судно погибло в волнах. Но почему не предположить, что людям с него удалось спастись на пловучую льдину, а с нее перебраться на материк? Увы, я не обманываю себя тщетными надеждами. Даже в самом благоприятном случае, то есть, если им и удалось попасть на твердую землю — я знаю, что они все давно уже погибли от холода и голода. Но все-таки останки их целы и должны быть вполне сохранны в их ледяной могиле. А если это допустимого неужели мы равнодушно бросим их там, на диком и неведомом юге, не сделав попытки вернуть их на родину? Я вижу здесь людей, близких погибшим. Вот Клерк, сын которого погиб вместе с моим Джорджем! Вы, Куртис, потеряли в этой экспедиции брата! У вас, Доккет, погиб племянник! Скажите все вы, прав ли я?

— «Скажите все вы, прав ли я?»…

Слов нет, новая экспедиция требует расходов; но неужели это остановит нас? Я уже произвел приблизительный подсчет этим расходам. Нам надо собрать 250.000 долларов. Но вот, на этом листе уже стоит подпись великодушного мецената погибшей экспедиции. Он пожертвовал на новую экспедицию 25.000. Я с своей стороны даю 20.000. И если мы обратимся, от имени нашего общества, ко всему населению Соединенных Штатов, то я уверен, что требуемая сумма будет собрана в самом непродолжительном времени. Вот все, что я хотел сказать!

Собрание с энтузиазмом приняло это предложение. Когда шум в зале мало-помалу стих, казначей общества заявил, что в настоящее время общество располагает запасным капиталом в 130 тысяч долларов. Если из этой суммы ассигновать на новую экспедицию 55.000, то вместе с взносами господ Пауэлла и Макдуфа собранная сумма достигнет уже 100.000. Таким путем общество положит почин делу, без сомнения, весьма для него почетному, и в то же время не особенно чувствительно нарушит равновесие своих финансов.

Когда и это предложение было единогласно принято, секретарь общества доложил, что он телеграфировал генеральному консулу в Буэнос-Айресе, прося его доставить полный текст показаний тюленеловов, нашедших обломки «Проктора». Несомненно, в этом донесении будут очень ценные сведения.

— Судно купить и снарядить недолго, — сказал один из присутствовавших на заседании, бравый и бывалый моряк Гарри Мольсон. — Но вот вопрос: кто возглавит новую экспедицию?

— Я! — ответил на этот вопрос профессор Макдуф. — Да, дорогие товарищи, я принимаю начальство над экспедицией. Разве я не имею на это особых прав? Не мой ли сын был главой погибшей экспедиции?

Предложение старого профессора было принято единодушно, но в этом согласии чувствовалось какое-то сомнение. Макдуф был стар и далеко не богатырского здоровья. Выдержит ли он принимаемую на себя роль?.. Профессор догадался об этих колебаниях.

— Отца, который отправляется на поиски своего погибшего сына, не сломят ни труды, ни лишения! — громко провозгласил он.

И, подав руку Эмме, он повел из залы едва стоявшую на ногах от волнения молодую женщину. Председатель объявил заседание закрытым.

V

ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ НОВОСТЬ

Прошло пять дней. Из главных городов Соединенных Штатов, вслед за воззванием географического общества, начался прилив золота в руки казначея общества, Герберта Крейга. Нью-Йорк, Бостон, Сан-Луи, Чикаго, Новый Орлеан, Сан-Франциско и Балтимор в общей сложности доставили в кассу новой экспедиции полсотни тысяч долларов. Ждали значительной суммы от ученых обществ, но они еще не успели ассигновать средства, потому что для вотирования кредитов им нужно было созывать экстренные собрания.