Артур Конан Дойл - Скандальная история в княжестве О...
— Никаких письменных обещаний жениться на ней не существует?
— Нет.
— В таком случае, я не понимаю, ваше высочество. Если бы эта молодая особа воспользовалась для своих целей письмами вашего высочества, каким образом она могла бы доказать, что они исходят от вашего высочества?
— Но почерк!
— Подделан.
— Моя почтовая бумага.
— Украдена.
— Моя печать.
— Подделана.
— Моя фотографическая карточка.
— Куплена.
— Но ведь мы на ней вместе сняты!
— О-о, это очень плохо! Подобной неосторожности ваше высочество не должны были допустить. Ваше высочество себя серьезно скомпрометировали.
— Я тогда был еще очень молод и не занимал престола. Мне теперь только тридцать лет.
— Нужно во что бы то ни стало добыть карточку.
— До сих пор все мои попытки были напрасны.
— Предлагали вы ей деньги?
— Она не идет ни на какие уступки.
— В таком случае, эти письма нужно украсть.
— Я уже пробовал это сделать, целых пять раз, и все напрасно. Два раза я велел обыскать всю ее квартиру. Один раз в дороге весь ее багаж был перерыт, и два раза ее саму обыскали.
— И писем не нашли?
— Ни одного.
Гольмс расхохотался.
— История эта становится очень забавной.
— Я ее забавной ничуть не нахожу! — заметил с упреком князь.
— Отлично. Что она намерена сделать с этой фотографией?
— Она хочет мне причинить неприятности.
— Каким образом?
— Я намереваюсь скоро вступить в брак.
— Я об этом слышал.
— С принцессой Клотильдой, второй дочерью ***ского короля. Вам, конечно, известны строгие принципы этой династии. Сама принцесса — воплощенная чистота. Если бы на меня упало хоть малейшее подозрение, она тотчас же отказала бы мне.
— А Ирэна Адлер?
— Она грозит послать им карточку. Она так и сделает, я знаю. Она способна на это. Вы ее не знаете. У нее железная воля. Она готова на все, чтобы помешать моему браку, решительно на все!
— Вы уверены, что карточка еще у нее?
— Уверен.
— Откуда вам это известно?
— Она дала клятву отослать ее туда в этот день, когда будет объявлено о моей свадьбе. А это последует в будущий понедельник.
— О, в таком случае, перед нами целых три дня! — проговорил Гольмс, видимо, очень обрадованный. — Ваше высочество остаетесь в Лондоне?
— Конечно. Вы найдете меня в гостинице Лангхам под именем графа фон Крамма.
— Я извещу вас о результатах моего предприятия.
— Пожалуйста! Вы можете себе представить, как я волнуюсь!
— Теперь остается только покончить с вопросом о гонораре.
— Я вам даю карт-бланш. Я готов отдать за эту фотографию один из моих замков!
— А текущие расходы?
Князь вынул толстый бумажник и положил его на стол.
— Здесь триста фунтов золотом и семьсот кредитными билетами, — проговорил он.
Гольмс нацарапал расписку на листике своей записной книжки и передал ее князю.
— Адрес дамы?
— Бриони-Лодж, Серпентин-Авеню, Сент-Джонс-Вуд.
Гольмс записал адрес.
— Еще один вопрос. У нее кабинетная карточка?
— Да.
— Отлично. Покойной ночи, ваше высочество. Я надеюсь вполне, что скоро пришлю вам благоприятные известия… Покойной ночи, Ватсон, — обратился он ко мне, когда княжеский экипаж отъехал от нашего дома. — Я буду очень рад, если ты зайдешь ко мне завтра в три часа дня. Мне будет очень приятно поболтать с тобой об этом деле.
II
Ровно в три часа я явился к Гольмсу, но его еще не было дома. Хозяйка передала мне, что не было еще восьми часов утра, когда он вышел из дому. Я сел у камина с твердым намерением дождаться его во что бы то ни стало. Поручение, принятое на себя Гольмсом достать фотографическую карточку меня крайне интересовало, и хотя вся эта история не имела того мрачного, ужасного характера, как описанные мною раньше преступления, тем не менее, она приобретала выдающийся интерес ввиду самой личности клиента. Вместе с тем, мне было крайне любопытно снова проследить ясную, разительную логику моего друга и мастерское умение распутывать самые запутанные обстоятельства. Я уже так привык к его постоянным удачам, что мне и в голову не приходила возможность неудачи.
Около четырех часов в комнату вошел какой-то, повидимому, пьяный конюх с нечесанными волосами и бородой, раскрасневшееся от вина лицо которого и засаленная одежда производили неприятное впечатление. Хотя я знал удивительное искусство Гольмса переодеваться, тем не менее я не сразу догадался, кто стоит передо мною. Он кивнул мне головой и исчез в спальне; и явился пять минут спустя таким же элегантно одетым и безупречным джентльменом, как всегда. Заложив руки в карманы, он расселся перед камином и начал хохотать от всей души.
— Это великолепно! — воскликнул он и продолжал снова хохотать, пока наконец у него не захватило дыхание.
— Что случилось?
— Нет, право, это слишком смешно. Ты ни за что не отгадаешь, чем я сегодня занимался и чего я сегодня добился.
— Не имею понятия. Ты, наверное, знакомился с домом и привычками мисс Ирэны.
— Совершенно верно, и мне пришлось увидеть много интересного. Я тебе все расскажу по порядку. Итак, я вышел сегодня утром из дома переодетый грумом. Знаешь, между этими конюхами существует замечательная дружба. Они готовы друг другу во всем помочь. Я скоро нашел занимаемый ею дом. Двухэтажная вилла, в которой она живет — настоящая игрушка. Позади ее расположен сад, а фасадом своим она выходит прямо на улицу. На улицу же выходят окна большой, роскошно обставленной гостиной. Окна эти очень высоки, почти во всю вышину комнаты, и снабжены теми глупыми английскими оконными запорами, которые может отворить любой ребенок. Я начал бродить по улице и не ошибся в расчетах: в переулочке, примыкавшем к саду, находилась конюшня. Я помог конюху вычистить лошадей и заработал благодаря этому на кружку пива и получил самые точные сведения об Ирэне Адлер.
— Ну, и что же?
— О, оказывается, она вскружила головы всем мужчинам этого квартала. Она самая восхитительная женщина в мире. Все конюхи и кучера Серпентин-Авеню утверждают это в один голос. Она живет очень уединенно, поет в концертах, выезжает ежедневно в пять часов и возвращается в семь часов к обеду. Очень редко выезжает она из дому в другое время. Ее часто навещает молодой человек необыкновенной красоты. Он бывает у нее по нескольку раз в день. И зовут его мистер Годфруа Нортон. Ты видишь, как выгодно иметь знакомых кучеров! Они отвозили его домой, по крайней мере, раз двадцать, и поэтому дали мне о нем самые подробные сведения. Когда я узнал от них все, что мне было нужно, я начал тихо прогуливаться близ виллы и составлять план кампании.
