Владлен Бахнов - Иван Васильевич меняет профессию [альбом]
Зина. Ах, как это глупо! Из ревности оскорблять человека. Ну, не может же он каждую минуту врать.
Зина. Я долго размышляла во время бессонных ночей...
Зина. ...и пришла к выводу, что мы не подходим друг другу.
Зина. Пойми, Александр. Я вся в кино!
Зина. В искусстве!
Зина. Однако, я поражаюсь твоему спокойствию.
Зина. И знаешь, Шурик, как-то вот тянет устроить скандал.
Шурик. Не надо.
Зина. Ты думаешь?
Шурик. Уверен.
Шурик отдает Зине красный чемодан.
Зина. Ну, прощай, Шурик.
Зина пытается поцеловать Шурика, но тот не дается.
Зина. Фи...
Зина. Только ты меня пока не выписывай. Все-таки, мало ли что может случиться.
Шурик один страдает у лифта.
Ульяна Андреевна. Александр Сергеевич, одну минуточку!
Передайте Зинаиде Михайловне, что Розалия Францевна говорила Анне Ванне, что Капитолина Никифоровна дубленку предлагает...
Шурик. Я ничего не смогу передать Зинаиде Михайловне, она уехала.
Ульяна. Куда уехала?
Шурик. С любовником на Кавказ.
Ульяна. Как с любовником? И Вы об этом так спокойно говорите? Оригинальный Вы человек!
Шурик. Извините, Ульяна Андреевна, я занят.
Ульяна Андреевна ногой не дает Шурику закрыть дверь.
Ульяна. Однако, у Вас характер. Будь я Вашей женой, я бы тоже уехала.
Шурик. Если бы Вы были моей женой, я бы повесился.
Шурик все-таки захлопывает дверь, Ульяна Андреевна остается одна перед дверью.
Ульяна (одна перед дверью). Хм. Хам!
Теперь, давайте, посмотрим, как эта сцена выглядет у Булгакова.
Освещение в лампах меняется. Затем свет гаснет. Комната Тимофеева погружается во тьму, и слышен только дальний певучий звук. Освещается передняя. В передней появляется Зинаида Михайловна.
Зинаида (в передней, прислушивается к певучему звуку). Дома. Я начинаю серьезно бояться, что он сойдет с ума с этим аппаратом. Бедняга! А тут его еще ждет такой удар... Три раза я разводилась... ну да, три, Зузина я не считаю... Но никогда еще я не испытывала такого волнения. Воображаю, что будет сейчас! Только бы не скандал! Они так утомляют, эти скандалы... (Пудрится.) Ну, вперед! Лучше сразу развязать гордиев узел... (Стучит в дверь.) Кока, открой!
Тимофеев (в темноте). А, черт возьми! Кто там еще?
Зинаида. Это я, Кока.
Комната Тимофеева освещается. Тимофеев открывает дверь. Вместо радиоприемника - странный, невиданный аппарат.
Кока, ты так и не ложился? Кока, твой аппарат тебя погубит. Ведь нельзя же так! И ты меня прости, Кока, мои знакомые утверждают, что увидеть прошлое и будущее невозможно. Это просто безумная идея, Кокочка. Утопия.
Тимофеев. Я не уверен, Зиночка, что твои знакомые хорошо разбираются в этих вопросах. Для этого нужно быть специалистом.
Зинаида. Прости, Кока, среди них есть изумительные специалисты.
Тимофеев. Пойми, что где-то есть маленькая ошибка, малюсенькая! Я чувствую ее, ощущаю, она вот тут где-то... вот она бродит! И я ее поймаю.
Зинаида. Нет, он святой!
Пауза. Тимофеев занят вычислениями.
Ты прости, что я тебе мешаю, но я должна сообщить тебе ужасное известие... Нет, не решаюсь... У меня сегодня в кафе свистнули перчатки. Так курьезно! Я их положила на столик и... я полюбила другого. Кока... Нет, не могу... Я подозреваю, что это с соседнего столика... Ты понимаешь меня?
Тимофеев. Нет... Какой столик?
Зинаида. Ах, боже мой, ты совсем отупел с этой машиной!
Тимофеев. Ну, перчатки... Что перчатки?
Зинаида. Да не перчатки, а я полюбила другого. Свершилось!
Тимофеев мутно смотрит на Зинаиду.
Только не возражай мне... и не нужно сцен. Почему люди должны расстаться непременно с драмой? Ведь согласись, Кока, что это необязательно. Это настоящее чувство, а все остальное в моей жизни было заблуждением... Ты спрашиваешь, кто он? И, конечно, думаешь, что это Молчановский? Нет, приготовься: он кинорежиссер, очень талантлив... Не будем больше играть в прятки, это Якин.
Тимофеев. Так...
Пауза.
Зинаида. Однако, это странно! Это в первый раз в жизни со мной. Ему сообщают, что жена ему изменила, ибо я действительно тебе изменила, а он - так! Даже как-то невежливо!
Тимофеев. Он... этого... как его.. блондин, высокий?
Зинаида. Ну, уж это безобразие! До такой степени не интересоваться женой! Блондин Молчановский, запомни это! А Якин - он очень талантлив!
Пауза.
Ты спрашиваешь, где мы будем жить? В пять часов я уезжаю с ним в Гагры выбирать место для съемки, а когда мы вернемся, ему должны дать квартиру в новом доме, если, конечно, он не врет...
Тимофеев (мутно). Наверно, врет.
Зинаида. Как это глупо, из ревности оскорблять человека! Не может же он каждую минуту врать.
Пауза.
Я долго размышляла во время последних бессонных ночей и пришла к заключению, что мы не подходим друг к другу. Я вся в кино... в искусстве, а ты с этим аппаратом... Однако я все-таки поражаюсь твоему спокойствию! И даже как-то тянет устроить сцену. Ну, что же... (Идет за ширму и выносит чемодан.) Я уже уложилась, чтобы не терзать тебя. Дай мне, пожалуйста, денег на дорогу, я тебе верну с Кавказа.
Тимофеев. Вот сто сорок... сто пятьдесят три рубля... больше нет.
Зинаида. А ты посмотри в кармане пиджака.
Тимофеев (посмотрев). В пиджаке нет.
Зинаида. Ну, поцелуй меня. Прощай, Кока. Все-таки как-то грустно... Ведь мы прожили с тобой целых одиннадцать месяцев! Поражаюсь, решительно поражаюсь!
Тимофеев целует Зинаиду.
Но ты пока не выписывай меня все-таки. Мало ли что может случиться. Впрочем, ты такой подлости никогда не сделаешь. (Выходит в переднюю, закрывает за собой парадную дверь.)
Тимофеев (тупо смотрит ей вслед). Один... Как же я так женился? На ком? Зачем? Что это за женщина? (У аппарата.) Один... А впрочем, я ее не осуждаю. Действительно, как можно жить со мной? Ну что же, один так один! Никто не мешает зато... Пятнадцать... шестнадцать...
