13-й демон Асмодея. Том 2 - Алексей Игоревич Ильин
— Галя, а ты какое образование получила в своё время? — вкрадчиво спросил я, потому что сказанная фраза ввела меня в жуткий диссонанс.
— Да какая разница? — она посмотрела на меня с неприязнью, словно я задел очень неприятную для неё тему. — Что есть, всё моё. Так мне домой шлёпать, или хоть до утра подержишь?
— А чего тебя держать, ты что, буйная? — я усмехнулся. — Сколько пила до праздника?
— Думаешь, белку словлю? — она хмыкнула. — Не бойся, нет предпосылок.
Я внимательно на неё посмотрел. Если её протрезвить как следует, отчистить и марафет навести, то вполне симпатичная женщина получится. Это же надо было так себя довести! Я глянул в карточку. А ведь ей всего тридцать лет. М-да, даже мне таких, как Галька не понять.
— На слово не поверю, — предупредил я её. — Начнёшь куролесить, быстро скручу и бандеролью в Тверь отправлю, — бросив пинцет в лоток, я принялся стаскивать перчатки. — Таня, давай оставим эту красоту здесь. Не хотелось бы, чтобы лицо загнило, вся работа тогда насмарку пойдёт.
— Добрый вы человек, Денис Викторович, — улыбнулась мне Татьяна, дежурившая сегодня ночью на телефонах, и потащила Гальку в палату, куда ещё вечером мы подселили одну задорную бабульку с обострением желчнокаменной болезни. Что и в каких количествах она ела, бабулька так и не созналась, но со слов давно работающего тут персонала, она на недельку раз в два-три месяца к нам залетает. Потому что слово «диета» деревенские жители считают чуть ли не матерным.
Бабульку не оперировали, справлялись консервативными методами: большими дозами спазмалитиков и, да-да, той самой диетой. Видя на тарелке жидкую кашу на воде, бабка всегда орала, что её хотят заморить голодом, но это были уже нюансы.
— М-да, так меня ещё никто не называл, — пробормотал я, потерев подбородок, и ругнулся, наткнувшись на щетину.
Время тогда было уже семь утра, и начиналась привычная для больницы утренняя суматоха. Так что, подумав, я решил проверить Дмитрия и идти уже домой, чтобы не завалиться посреди коридора.
Войдя в палату Дмитрия, которую мы переоборудовали в палату интенсивной терапии, я молча протянул ему утку.
— Что, никто не хочет приезжать, чтобы сменить тебя на твоём посту? — он ухмыльнулся и взял протянутую тару.
— Да, наверное, откачивают тех, кто короткую спичку вытянул, — я подошёл к нему и отбросил в сторону тонкое одеяло, которым он был укрыт. — Так, катетер убрали, и если сам сможешь сейчас помочиться, то получишь трусы, а я пойду домой, чтобы уже отоспаться. Ты в любом случае в надёжных руках остаёшься, — и я кивнул на Наталью Сергеевну, суетящуюся возле стола. — Кстати, а куда делись следователи? Меня так и не опросили.
— Я поинтересовался у старшего следователя, о чём тебя нужно расспрашивать, чего я бы не знал? Предатели приехали вместе со мной, а ты попался вообще только потому, что мне захотелось с тобой поговорить наедине. Так получилось, случается, — он осторожно пожал обнажёнными плечами. — Так что они уехали, объявив, что вернутся, если у них всё-таки появятся вопросы.
Дмитрий протянул мне утку, и я удовлетворённо кивнул. Да, я был прав, он очень сильный маг, и это не могло не отразиться на выздоровлении. Если так дальше пойдёт, то уже завтра начну помогать ему присаживаться. Отставив утку, я продолжил осмотр. Монитор показывал вполне приличные показатели. Повязки были сухие, по дренажам сегодня ничего не отделялось. Через пару дней уберу их, чтобы уже ничего не мешало заживлению.
— Когда-то не так давно я думал, что стыдлив, — Дмитрий внимательно смотрел на меня. — И даже не представлял, что женские руки могут коснуться меня, не только лаская, — он явно намекал на некоторые интимные моменты, которые с ним проделывала Наталья Сергеевна, вроде извлечения катетера и мытья. — Как же быстро меняется наше мировоззрение!
— А вот не отказался бы ехать, и тебе предоставили бы медперсонал на выбор, — заметил я. — И не пришлось бы жертвовать стыдливостью. — Он не ответил, только зубы стиснул. Ну что за упрямый баран⁈
За стеной в это время послышались женские крики. Удар о стену чего-то довольно тяжёлого был полной неожиданностью. Потом раздался вопль дежурной сестры и временное затишье.
— Это что? — спросил Дмитрий, прислушиваясь к воцарившейся тишине.
— Женская палата. Ты же занял одну из двух, поэтому приходится им ютиться в оставшейся независимо от отношения друг к другу, — усмехнулся я. Цесаревич ничего не ответил, только хмуро на меня покосился.
Да, я теперь при каждом удобном случае, пока Дмитрий находится здесь, буду ему сообщать, что всё, случившееся в этой больничке, произошло только потому, что он остался. Может, и согласится в конечном счёте побыстрее свалить отсюда в менее шумное и более комфортабельное место. Ещё день-два и его точно можно будет спокойно перевозить, не беспокоясь о состоянии и ране.
— Тебе не скучно? — спросил я, когда понял, что продолжения концерта за стеной вроде как не намечается.
— Нет, я же здесь не один. Со мной всегда кто-то находится, — он выдохнул и прикрыл глаза. — Тем более за стеной у меня появились вполне задорные соседки. Но если ты мне принесёшь книгу…
— Не принесу, — я покачал головой. — Вот когда мы тебя поднимем, и ты начнёшь расхаживаться, тогда и вернёмся к этой теме. А пока извини. Но я сейчас нахожусь в активном поиске сиделки. Если удастся подходящую найти, то попросишь её почитать тебе. Сейчас тебе помогут немного одеться и сменят бельё, — сообщил я Дмитрию, снова подходя к постели. — А я всё-таки пойду посплю. Ничего не соображаю, если честно. Часов через шесть-семь вернусь. Надеюсь, что кто-нибудь к этому времени приедет. Я, зевая, направился к двери: — И очень надеюсь, что никто меня не будет дёргать, потому что в противном случае я за себя не ручаюсь.
— Денис, зачем мне сиделка? — Дмитрий спросил это твёрдо, а обернувшись, я снова увидел, что он упрямо сжал губы.
— Давай сделаем так: если я смогу найти подходящую, то приведу её сюда, и тогда ты сможешь категорически отказаться от её услуг. Или не отказаться, тут
