Наследие из сейфа № 666 - Таня Белозерцева
— Стой! Подожди, покажи мне!.. — взмолился Дамблдор, безуспешно прикрывая голову и чувствуя, как руки покрываются синяками.
Занесенная где-то над головой кочерга застыла в воздухе, глаза Кикимера выпучились — до него дошло, что избивает он, в принципе, невиновного, но… легче ж помереть, чем признать свою ошибку, да? Опустив карающий жезл, он сдавленно проквакал:
— Гобелен в гостиной, с-сэр…
Потирая многочисленные шишки на голове и синяки на руках, Дамблдор, прихрамывая на обе ноги, двинулся по указанному адресу, чтобы своими глазами убедиться, что имя Сириуса исчезло с родового полотна. Глаза заволокло красным туманом, в ушах загрохотала взбурлившая кровь — неужели Блэк и вправду умер, и его верный феникс унес тело усопшего на погребальный костер, решив оказать последние почести? Ведь выжжен-то был вышитый шелком миниатюрный портрет Сириуса, а его имя до недавнего времени было целым, а теперь оно почернело, покрывшись траурным налетом, как и имя Регулуса.
Дамблдор в каком-то наивном отчаянии жалобно погладил вышивку, словно надеясь стереть черноту тлена. Увы и нет. Гобелен грустно продолжал утверждать, что Сириуса Блэка-третьего (он же Бродяга) больше нет на свете…
Между тем носитель мертвого имени вкалывал наравне с грузчиками, ворочая с ними шкафы и комоды, кресла и диваны со столами, честно забыв про волшебные палочки, ибо счел, что трудовой пот украсит его дом не хуже, чем при постройке. Домик, стоявший на берегу Уинг-ривер, мог уже начать гордиться тем, что его купил замечательный новый хозяин по имени Сирил Трамп. Сириус, как мы видим, твердо решил поселиться поближе к крестнику, при этом не отбирая его у родственников, а так как ребёнок жил в сугубо маггловском городе, то вместе с магическим миром пришлось оставить и необычное для простого человека имя волшебника — Сириус. Несмотря на уверения крестника, что Блэк вполне нормальная для маггла фамилия, Сириус уперся рогом, решив сменить и фамилию, соблазнившись тонким намеком Гамаюн на его прозвище «Бродяга».
Таким образом в паспортном отделе города Литтл Уингинг на свет тысяча девятьсот восемьдесят девятого года родился Сирил Трамп, полностью перечеркнувший дорогу прошлому. Его «смерть», этот своеобразный уход из мира магии, и была непроизвольно учтена честным родовым гобеленом, с печальным вздохом вычеркнувшим последнего потомка Блэков. В то же время в банке Гринготтс ушли в вечную спячку сейфы, заранее опустошенные Сириусом, уж поверьте, он догадался перевести счета на свое новое имя.
Шкафы, диваны и комоды заняли свои места, выгодно подчеркивая собой новенькие обои и свежепобеленные потолки. Сам дом был одноэтажным, в форме креста, крылья которого образовывали две вместительные спальни с ваннами и гардеробными, гостиную с камином и кухню с гаражом, последние, понятное дело, находились со стороны подъездной дороги. Чуть поодаль, на взгорье, располагалась конюшенька, пока пустая, но полностью готовая к приему и содержанию четырех лошадей, которых Сириус собирался в скором времени приобрести для себя, Петуньи и мальчиков на конской ярмарке.
За лошадьми он в конце концов и собрался, решив не затягивать с удовольствием. И вот тут-то его настиг Бе Пе, Большой Подвох или Пизд… Подстава. Все продавцы и коннозаводчики, узнав, что клиент покупает лошадей для двух маленьких мальчиков и женщины-домохозяйки, в один голос начинали предлагать Сириусу меринов, спокойных выхоложенных кобыл или пони, хором при этом запрещая покупать гунтеров, тракененов и прочих верховых горячих скакунов. А если Сириус, распалившись несогласием, начинал с пеной у рта доказывать, что мальчики — прекрасные наездники, тут же грозили вызвать полицию, совали под нос винтовку и называли космическую цену за коня — в размере где-то полутора миллионов фунтов стерлингов. А что вы хотите, батенька, если среди лошадиной элиты с километровой родословной нет коня дешевле полумиллиона, вам же сказали: хотите спокойную клячу для ребёнка — покупайте коня-качалку, пони или кобылу с мерином!
В общем, пришлось Бродяге сдаться на милость знатоков и психологов, завязать потуже ремешок на выпирающей гордости, подсчитать бюджет, раскрутить на поездку Вернона с мальчишками и направить колеса семейного форда в Солихулу, на конскую ежегодную ярмарку, расположенную где-то у черта на рогах, географически вроде как близ Уорвика. Приехав туда, Сириус с тоской принялся глазеть на дохлых кляч, которых вовсю рекламировал высокий пузан в белой ковбойской шляпе, рассекая по манежу верхом на откляченном жеремерине. Это не опечатка и не ошибка, это определение «погашенного» коня, у которого яйца целы, но спокоен при этом, как евнух.
Ну если Сириусу глушенные коняги никак и ничем не нравились, то Гарри и Дадли пришли в восторг от милых и ласковых лошадушек. Большинство из них были предоставлены приютом и раздавались почти бесплатно в хорошие, надежные и добрые руки. Дадли сразу всей душой прикипел к соловому мерину с чудесной белой гривкой, а Гарри приглянулась вороная кобылка полукровной фризской породы. Вернон для Петуньи присмотрел другую кобылу, высокую и стройную, как и его женушка, теплой каштаново-бурой масти. Себя он тоже не забыл, решив тряхнуть стариной, и купил на свои деньги отличного гранда, серого, списанного с армейской службы, только что из-под кавалериста. Один Сириус долго метался, не в силах выбрать себе коня по вкусу, его аристократическая натура требовала элитнейшего скакуна чистейших кровей, и все эти дохлые дворняги-полукровки и метисы его никак не устраивали. Наконец Гарри сжалился над ним, остановил мечущегося туда-сюда крестного и предложил:
— Сириус, ну хочешь, я тебе Пегаса из Книги призову? Он уж точно самым наичистокровнейшим будет.
— Ух ты… Правда? И такие есть? — восхищенно притормозил эстетствующий родственник.
— Да-да, — подтвердил Гарри. — И Пегасы там есть, и Единороги, и Тулпары, и Аликорны, и Гиппороны с Гиппогрифами…
У Сириуса в глазах аж золотая лихорадка со знаком доллара разгорелись — так он был заворожен перспективой прокатиться на перечисленных крестником скакунах. В результате простого коня он себе так и не купил, и в Литтл Уингинг нанятый коневоз повез четырех лошадей Дурслей и Гарри.
Стелилась под колеса гладкая дорога, пахнул вкусно лошадьми встречный ветерок, летящий к форду от коневоза, едущего впереди, пыхтел в усы довольный Вернон, радостно галдели на заднем сиденье мальчишки, обрадованные неожиданным приобретением.
Миновав городские районы Вестминстер и Ламбет, грузовик с конями и семейный форд, двигавшиеся в общем потоке машин по автобану, приблизились к мосту Ватерлоо, являющемся самым длинным мостом в столице и самым проблемным в мире, пожалуй… Он был основан в тысяча восемьсот одиннадцатом году как «Strand Bridge», но после битвы при Ватерлоо и победы над Наполеоном был переименован в мост
