Жёлтый император - Георгий Александрович Каюров
– Где вас поселили? – начал неторопливо разговор старец.
– Вы знаете русский язык? – удивился Матвей.
– Знаю, – протянул тот и засмеялся дребезжащим смешком, показав – его уловка удалась.
– Мы остановились у дедушки Эргаша, – быстро вставила Рита.
Старец одобрительно кивнул головой.
– И всё-таки я бы хотел вас попросить помочь нам уехать в Алма-Ату, – настаивающим тоном сказал Матвей.
– Чем вы занимаетесь в семье Эргаша? – пропустив мимо ушей требование молодого человека, старец адресовал вопрос девушке.
– Я обучаю детей грамоте, – приветливо ответила Рита и поспешила оправдать дерзость приятеля. – А вот он, разносит вашим родственникам воду.
– Знаю, – коротко ответил старец и, немного выдержав паузу, продолжил. – Я слышал вы врач?
– Не совсем, – вздохнул Матвей, понимая, собеседника не прошибить возмущением. – Я студент медицинского института. Окончил третий курс.
– Какой факультет?
– Лечебный.
– Хорошо, – одобрительно кивнув хозяин дома и долгим взглядом уставился на молодого человека. – А как вы думаете, цель оправдывает средства?
От вопроса старца Матвея бросило в пот.
«Неужели он догадался, зачем я приехал в Азию и только роковой случай привёл меня прямо к заветной цели? – бил в виски вопрос за вопросом. – Неужели этот знахарь и правда видит людей насквозь и сейчас его, Матвеева душа, готовящаяся к чёрному поступку, у него как на ладони?»
Девушка тоже почувствовала подвох в словах хозяина дома и с тревогой посмотрела на приятеля.
– Что скажете молодые люди? – старец искоса взглянул в сторону дома, и оттуда женщина вынесла на подносе чашки и чайник.
Матвей не находил слов, нервно рассматривая, как женщина разливала по чашкам парящий, ароматный, светло-жёлтый чай. Тем временем другая – вынесла ещё один поднос с небольшими блюдцами, на которых горстками были наложены цукаты, курага, орехи, изюм.
– Небольшое угощение к чаю, – обведя рукой стол, с едва заметной улыбкой в уголках глаз, сказал старец.
– В чём-то вы правы, – Матвей вызывающе поднял подбородок, – Наш священный долг помочь человеку. И когда перед тобой умирающий то ради спасения его жизни, а значит и благополучия его родных, все средства хороши, – от волнения он на одном дыхании выпалил свой монолог и когда закончил, то едва перевёл дух, тяжело задышав. Маргарита сидела бледная до такой степени, что лицо её светилось.
– Похвально, – одними губами одобрил старец, и снова у краёв его глаз мелькнула хитрая улыбка. – Если всё-таки умрёт больной, а врач опустился до самых низменных средств, что тогда? Как жить врачу с этим? – хозяин смерил молодых людей пронзительным взглядом.
– Цель была, а значит… – Матвей задумался, но, тяжело вздохнув, продолжил: – У каждого хорошего врача есть своё собственное кладбище.
– Не поняла, – не смогла скрыть удивления девушка и посмотрела на приятеля широко открытыми глазами. – Ты так спокойно об этом говоришь?
– Рита, это не я говорю, – дружелюбно разведя руками юноша попытался объяснить: – Это говорит многовековая врачебная практика. Для тебя и для всех людей, которые далеки от медицины, звучит зловеще, но самый лучший хирург тот, который оперировал на войне. У хирургов есть даже такая поговорка: хочешь стать хорошим хирургом – езжай на войну.
– Почему? – не переставала удивляться девушка.
– Врачебные ошибки, война спишет, – не моргнув ответил Матвей.
– Хорошенькое дело, – воскликнула Рита. – Он не умеет оперировать, а война спишет? Так?
– Если совсем упросить, то так, – согласился молодой человек. – Видишь ли, медицина практическая – это не наука, а накопленные знания, удачно проведённые опыты, эксперименты.
– Ты хочешь сказать, – вспылила девушка, – врач, помогая человеку, пускается на эксперимент, а не руководствуется научной медициной?
– Пойми, для каждого человека своё, – почти взмолившись, заговорил Матвей. – Почему, перед тем как делать наркоз, больного тестируют на восприимчивость к препарату? Потому что для одного этот химикат станет спасением, а для другого этот же самый препарат станет смертельным.
Во время перепалки старец только выразительно выкашлялся в кулак, словно намекая – это не женский разговор, и в такой компании лишь напрасная трата времени. Он, очевидно, давно уже отвык участвовать в спорах и тем более не привык выслушивать мнение женщины. Короткий спор молодых людей сильно его утомил. Он задал им ещё несколько вопросов, но вдруг его голова упала на грудь, и он задремал. Молодые люди переглянулись, пожимая плечами.
– Я здесь! – тихо кто-то позвал в этот самый момент.
– Нет, – девушка мило заулыбалась и покачала головой. – Спасибо.
– Что за мальчишка? – Матвей высмотрел в дверях невысокого роста мальчугана.
– Ботир, внук Паджи-Хаджи, не узнал? – сообщила Рита. – Мой ученик. Я тебе о нём рассказывала.
– Идите сюда, – маленький ученик Риты, рукой поманил их за собой.
– Почему нет? – тихо поднимаясь, согласился принять приглашение Матвей. – Идём.
– Матвей, – зашептала Рита, смешно выпучив глаза. – Сядь.
– Пошли, говорю. Мы же не сами, с мальчиком, – и он потянул девушку за руку, увлекая за собой.
Мальчик провёл их небольшим коридором внутрь каменного дома, как оказалось вырубленного в скале, и остановился перед запертой дверью.
– Мужайся, «Жёлтый император» здесь! – шепнул Матвей. – Мы стоим на пороге его хранилища!
Они вошли в комнату, освещённую несколькими керосиновыми лампами. Стенами комнаты, равно как и всего дома, служили скалы. В помещении благоухало различными травами.
– Вот откуда твой ученик набирается ароматов, – шепнул Матвей.
Его заинтересовала комната. Одна стена вся была разделена полками, уставленными многочисленными банками. Матвей взял со стола склянку и посмотрел на свет жидкость внутри. Он брезгливо заглянул в неё, понюхал и поставил обратно.
– Нет запаха, – сказал он.
– Ничего не трогай, – шепнула Рита, толкнув его локтем.
Мальчик подошёл к полке и переместил две колбы, тут же отодвинулась створка и открылся проход в другое помещение.
– Как ты это сделал? – Матвей погладил того по голове. – Покажи!
Несколько секунд мальчик стоял в нерешительности оглядывал полки, потом заулыбался и покачал головой.
– Пойдём, посмотрим, – предложил Матвей.
– Нет, Матвей, – Рита удержала молодого человека за руку. – Я боюсь.
– Подожди здесь, – освобождаясь от цепких пальцев девушки, Матвей проследовал за мальчиком.
Во второй комнате так же было всего две керосиновые лампы, но из-за того, что она была меньше, казалось света от этого больше.
– Слышишь? Рита? – позвал Матвей.
– Слышу, – отозвалась та с нетерпением. – Возвращайся.
– Обратила внимание, лампы керосиновые, а запаха угарного газа нет, – продолжал Матвей. – Должен накапливаться угарный газ. Вот он! – неожиданно воскликнул молодой человек.
Сердце Матвея замерло. Перед ним, на высоком столике лежала раскрытой толстая книга. Она
