Валерий Иванов-Смоленский - В перекрестье Времён
Он увидел перед глазами ее округлые загорелые коленки, которые никогда еще не видел так близко и, преодолевая желание хотя бы немножко прикоснуться к ним, заглянул под ее юбку. Трусики были. В том месте, где ноги сходились, голубела узенькая полоска стингеров. Так, кажется, назывались трусики, которые оставляли открытыми всю заднюю часть, а впереди имелся лишь крохотный треугольник прикрытия некоторых интимных мест. Но сколько Роба ни вглядывался, все равно он не нашел ничего особенного.
Сердце, правда, застучало, как у спринтера, рвущего финишную ленточку. Кровь прихлынула к щекам, и почему-то горели уши. Хотя, что он необычного увидел? То же самое, что и на пляже, где девицы, бывает, расхаживают или валяются почти, в чем мать родила, топлесс и прочее. Но здесь отчего-то было совсем иное чувство. Ощущение реального интима, тайного, но приятного сближения. Роба и сам застыл, не в силах оторвать горящего взгляда от возбуждающего притягательного места. Слегка выпуклый голубой треугольник материи манил его неизъяснимой и неведомой еще силой и будил незнакомые доселе чувства. И чем больше Роба вглядывался в него, тем больше ему не хотелось покидать это место.
Тем временем, ноги пришли в движение и начали сгибаться в коленках, раздвигаясь в стороны.
— Она хочет подпрыгнуть, — догадался Роба, — видимо, мяч опять адресован этому проклятому Викингу, и девчонки вновь хотят выразить ему свой восторг и поддержку.
Он продолжал следить за очень медленно меняющейся картиной, надеясь увидеть, возможно, нечто большее, чем видел прежде. Внутренние поверхности бедер, казавшиеся необычайно нежными, разошлись в стороны и открыли новое потайное местечко. Но, увы! И оно прикрылось расширившейся прямо на глазах голубоватой полоской, надежно закрыв доступ нескромному робиному взору.
Сердце стучало в небывало бешеном ритме, уши заложило, а в глазах начало темнеть, и Роба, испугавшись неожиданного обморока, оторвал взгляд от заветного места.
— Как бы не потерять сознание, — с испугом подумал он, прикрывая глаза рукой.
Следовало срочно сменить тему. Роба убрал голову из-под юбки. Вокруг почти ничего не изменилось. Мяч действительно, судя по отскоку от чьей-то головы, собирался лететь по направлению к Викингу. Сам Викинг уже опустил вторую ногу на газон и намеревался броситься навстречу мячу. Находившиеся рядом защитники, кажется, помышляли устремиться следом. Тренер, по-прежнему, уткнулся в свою тетрадку, а судья надул щеки, готовясь дунуть в свой свисток. Наташкины подружки также изготавливались к прыжку, сгибая ноги в коленках. Азартная толстушка, стоявшая возле Наташки, уже открыла глаза и оторвала ладони от своих пунцовых щек.
— А, загляну-ка, заодно и к ней, — мгновенно решил Роба, — сравню их параметры.
Однако сравнивать особо было нечего. Это уже для себя Роба придумал такой уважительный предлог, чтобы успокоить совесть. А так — чего там сличать. И без того было видно, что ноги у Наташки гораздо красивее. Трусики у толстухи, правда, оказались обычные, только сиреневого цвета, а ноги полные и вверху даже пухловатые. Сказать честно, Робе хотелось убедиться в том, подражают ли их девчонки взрослым девушкам. Ну, а, если повезет — то и поглазеть кое на что. Под юбки остальных футбольных фанаток он решил уже не заглядывать.
Он был вполне удовлетворен и совесть его не мучила. Главной причиной было, конечно, задавалистое наташкино поведение. А, как известно, всегда и во всем виновата причина — следствие же невиновно.
Отбежав опять за спины болельщиков, Роба вернул рычажок пластинки в первоначальное состояние, и время побежало. Мяч долетел до Викинга, был им технично обработан, однако атака состояться не успела. Судья свистнул таки в свой дребезжащий свисток, и игра закончилась с тем же нулевым результатом. Девчонки исполнили свои ритуальные прыжки и издали последний печальный вопль. Тренер поднялся с шезлонга и поманил всех футболистов к себе. Болельщики и болельщицы стали расходиться. Наташка смотрела в сторону Викинга, но тот, поникший, внимал гневным речам тренера и не обращал на нее никакого внимания. Тогда она мотнула копной своих соломенных волос и, картинно вздернув носик, также пошла прочь.
Роба, однако, уходить не спешил. В его голове родилась одна шальная мысль. Она формировалась, обрастала доводами «за» и «против» и вызревала к своему воплощению.
Стать футболистом. Попасть в школьную сборную и показать этой задавале, что он самый лучший, что Викинг ему и в подметки не годится. Он ведь может творить на поле все, что угодно. Воспользовавшись пластинкой, Роба в силах обыграть любого самого классного игрока за счет своей неимоверной скорости. Он сможет забивать голы в каждом матче, причем — сколько захочет. Станет чемпионом города, страны, а затем… Почему бы и нет — он станет чемпионом мира, если пожелает. Равных ему не будет. И тогда Наташка будет смотреть на него еще с большим восхищением, чем на всяких викингов. И, конечно, влюбится в Робу по уши.
Но затем мысли несколько изменили свой ход. Ведь, несмотря на все многочасовые тренировки перед зеркалом, он так и не смог добиться плавного перехода из нормального состояния в состояние замедления времени и наоборот, и пока опасался делать это на людях. Так и на футбольном поле в глазах окружающих он будет выглядеть, как сломанная заводная игрушка. То совершать резкие телодвижения с непостижимой скоростью, то застывать на месте. Проведут какое-нибудь медицинское освидетельствование и поймут, что никаких сверхспособностей у него нет. Начнут копать дальше и могут догадаться в чем дело.
Но это, если он будет одним из десяти полевых игроков, особенно форвардом. А, если стать вратарем? Стой себе спокойно и жди, когда ударят по воротам. Дальше прыжок — и мяч твой. Ничего сложного и никаких временных переходов. К тому же игроков на поле во время матча — двадцать два, а вратарей только двое. Бесспорно, они самые заметные фигуры в игре. И будет гол или нет, зависит, прежде всего, от мастерства голкипера.
Решено — он станет вратарем. Но вначале необходимо себя проявить, чтобы заметили и оценили. И Роба двинулся по направлению к тренеру, окруженному разгоряченными игроками.
— Нет, мои дорогие. Это не игра! — донесся до него сердитый голос Игоря Кирилловича, — с такой игрой не то, что против тридцать шестой школы выходить — сборную детсада не одолеть. Нападение должно быть нападением, а защита защитой. У вас же все путается. Распасовки никакой — каждый сам норовит быть впереди, чтобы забить. А забивать надо уметь.
— Но, Игорь Кириллович, мы еще не совсем сыграны, вы вновь перетасовали состав, а если…, - попытался оправдаться Викинг.
