Н. Аббре - Тайны дворца Кона
Вечером к ней зашел Юрка, и увидел картины.
— А мне, почему не дали картины?
— Есть еще три картины без рамы, возьмешь? — спросила у него Алла.
— Возьму одну картину, мне бы птичку с видом на речную волну, — ответил Юрка.
— Ладно, бери, каждому по павлину, их три было.
— А славно нарисовано, что случилось с Лианой?
Алла пересказала историю с неудачным приездом Лианы.
— Алла, учись на ошибках подруги! Князь Кон не прощает отъезды, уехала и все. Так, что терпи родная, терпи. Спасибо за картины.
Князь Кон по обыкновению прослушал квартиру Аллы, и был сразу в курсе всех дел. Он улыбнулся от того, что удачно Лиану наказал, но радости не испытал.
Лиана, погоревав неделю, проявила характер, вновь стала писать картины. Шла зима, зимние пейзажи заполонили полотна, потом она перешла на натюрморты, это оказалось очень интересно. Она решила продать часть картин, вышла на посредников. Картины взяли на продажу, недели через две принесли деньги. Больше всего она боялась, что их скупили люди князя Кона, но потом решила, что деньги — это хорошо, и стала работать над натюрмортами. Плохо было другое, ей пришлось сделать операцию по удалению результата грешной любви с Павлом на диком пляже, и она чувствовала себя не лучшим образом, недаром аист пролетал над пляжем…
Князя Кона, как кто проклял. Вся его собственность приносила прибыль, но после шутки над Лианой, он слег и не просто с трубкой телефона, а заболел. Болела голова, болел желудок. Пища не радовала. Изощренные блюда усиливали боли. Он попросил домработницу варить ему кашки. Он вращался на постели и не знал, что делать. Количество таблеток прибывало, но боли не уходили.
— Нагрешили вы видно, — сказала ему простодушно домработница.
Задумался он над ее словами, стал думать, кому сильнее насолил. Больше всех от него досталось женщинам. Он решил начать с Аллы.
— Алла, жду тебя у себя с докладом. Шофер привезет тебя ко мне.
Алла не заставила себя ждать, машина за ней заехала и отвезла к нему домой.
— Алла, смотри, я совсем стал больной, что посоветуешь? И как твои дела?
— Знаете, с деньгами уже лучше. Работа стала понятной, все нормально.
— Ты на меня очень зла?
— С чего бы это? Что было, то прошло. Я трудные моменты не вспоминаю, с ними жить трудно.
— Алла, чем я могу искупить вину? — спросил князь Кон, корчась от боли.
— Так вы искупили свою вину: дали мне работу, спасибо, — холодно проговорила Алла.
— Не верю, что ты меня простила! Мне нужно твое полное прощенье. Проси, что хочешь, от этого зависит мое здоровье.
— Ничего я не хочу! У меня все есть или проще сказать, у меня ничего нет.
— Слушай, Алла, хочешь, я вам с Юркой свадьбу устрою?
— Он за меня не пойдет, я для него слишком бедная.
— А, что считается приданным?
— Не знаю, у меня нет ничего, что можно считать приданным.
— Так, я отдаю в твое вечное пользование ломбард и квартиру, в которой ты живешь. Юрке этого хватит?
— Надо спросить Юрку, какой довесок ему нужен ко мне, чтобы он женился.
— Бумаги на тебя оформят, а ты должна каждый день желать мне здоровье и все.
Алла ушла. Особой радости от предполагаемого наследства она еще не испытывала, знала, что все в любую минуту может превратиться в шутку. Все же мысленно пожелала хозяину здоровья, и пошла домой.
Князь Кон вызвал к себе Юрку.
— Давно я тебя не видел. Хорошо выглядишь, Юра.
— Спасибо, не без вашей щедрости, князь Кон.
— Юра, есть предложение: женись на Алле, у нее, в качестве приданого невесты, будет квартира и ломбард.
— Страшно как-то, а вдруг вы передумаете?
— Не трусь. Женишься? Квартира, в которой живешь, будет твоя.
— У вас сегодня день щедрости?
— Нет, день справедливости. Еще раз спрашиваю: женишься на Алле?
— Хорошо, я женюсь на Алле!
— Тогда, сделай девушке официальное предложение, сообщите ее родителям о свадьбе, купи ей платье, кольца, туфли. Но есть условие.
— Какое условие?
— Все вы, каждый день, должны мне вслух желать здоровье.
— Это шутка?
— Нет, ваша оплата за квартиры. Мне нужно здоровье, а вам квартира.
— Хорошо, но мне кажется, что условия сделки нереальные.
— Вот и ладно. На сегодня ты свободен.
Юрка сразу зашел к Алле.
— Алла это ты выдумала нашу свадьбу?
— Нет, Юра, я сама еще не все полностью осознала.
— Тогда делаю тебе официальное предложение: выходи за меня замуж.
— Хорошо, я согласна.
Князь Кон прослушал комнату Аллы, улыбнулся и уснул без головной боли. Утром он проснулся с сильнейшей болью в желудке, и подумал, что желудок требует еще одного дня щедрости. Но женить Павла и Лиану он не хотел, еще раз вызывать Лиану было глупо. А желудок болел и болел. Таблетки боль не успокаивали. Слезы от боли, навертывались на глаза, врача вызывать ему не хотелось. На скорой помощи ложиться в больницу желания не было.
— Да, это Лиана меня клянет! — вскричал он от боли в желудке. — Сам женюсь!
Потом задумался от своих слов.
— А почему бы и нет? — спросил он сам себя, — но как ехать не хочется!
— Павел, князь Кон беспокоит, зайди родной ко мне, дело есть, — сказал по телефону князь Кон и застонал от боли.
Вскоре появился Павел.
— Павел, я виноват перед Лианой с картинами! Я не хотел ее обидеть, но так получилось. Скажи, как исправить мою вину?
— Вам видней. Она сильно обиделась, но она сильная, переживет.
— Скажи-ка, Павел, чего Лиана больше всего хочет в жизни?
— А ничего, у нее все есть.
— Прости, не верю. Не верю, что Лиана ничего не хочет. Да, она упрямая, и к цели своей идет настойчиво. Нет, она что-нибудь да хочет.
— У нее и спросите.
— А ты хочешь на ней жениться?
— Можно, но сложно.
— Павел, ты не хочешь мне помочь, — простонал князь Кон.
— Я не знаю, как вам помочь, а с ее упрямством я уже имел дело.
— Знаю, как ты ее на пляже головой ударил об камни.
— Откуда вы знаете? Там никого не было!
— Глупыш, вас сняли на видеокамеру, всю вашу любовь!
— Понятно, там сняли, а здесь прослушиваете.
— А ты откуда знаешь?
— Чистюля я, пыль протираю, жучки нашел в своей квартире.
— То-то я тебя не могу прослушать!
— А то!
— А с Лианой мы не продвинулись. Что делать, ума не приложу.
— Сделайте выставку картин Лианы в ДК Анисовки, ее пригласите, у нас картины возьмете. Она новые картины написала. Извинитесь за недоразумение…
— Павел, ты молодец! Пусть свои шкатулки прихватит — продадим за компанию. Ты ей и позвони, выставку назначь на восьмое марта. Она тебе поверит, а мне нет.
