Владимир Головин - Гирр — сын Агу
Пролетели годы после того, как Юм узнал тайну своего великого родства. Лицо Юма обросло бородой, в ней появились белые паутины, а племенем по-прежнему правил Гирр. Милла, женщина Юма, подарила роду сына и дочь, которые стали юношей и девушкой. Милла долго молчала, но теперь все чаще спрашивала своего мужчину с усмешкой:
— Когда тебе подарят власть вождя?
Юм ничего не отвечал.
— Скоро старость согнет тебя, как это дерево, — зло шептала Милла.
Ноздри Юма расширялись, он тяжело дышал, но упорно отмалчивался.
— Старейшие матери рода говорили, — продолжала Милла, — что в давние времена власть вождя лесного племени завоевывали в поединке…
Юм вскакивал, ждал, что еще скажет эта несносная женщина. Но женщина благоразумно умолкала. И все же однажды она не сдержалась и бросила в лицо своему мужчине:
— Неужели ты боишься старика Гирра, трусливый шакал?
Юм схватил ее за волосы, швырнул под ноги и ушел на берег Синей реки, подальше от людей. Он долго сидел в уединении и думал, что, конечно, вождем племени давно должен быть младший брат Гирра, что Гирр состарился и не сможет одолеть Юма в состязаниях охотников. Юм много раз побеждал родичей и один раз мужчин из племени Чистой реки. «Моя женщина права, — заключил он, — Гирр не устоит против меня в поединке и должен уступить место вождя. Сын Агу только однажды и очень давно выиграл состязание охотников. Было это в первый год его возвращения из южного племени…»
Тяжелые заботы терзали сердце Гирра, лютая зависть грызла сердце Юма.
А боги и духи на глазах творили чудеса. Луга подернулись зеленой дымкой, зеленой шкурой окутались леса, светлела вода в Синей реке, добрел ее нрав, и шумела она теперь только в пороге. Птицы садились на гнезда, на Кабаньем болоте до одури орали лягушки. Мужчины лесного племени подолгу задерживали жадные взгляды на женщинах, те, перехватив такой взгляд, лукаво дразнили их глазами или скромно опускали ресницы. Племя, как обычно, готовилось к большому празднику в честь солнца, его богов и духов, готовилось к танцам и состязаниям. Грун с замиранием сердца ждал праздника, он впервые будет участвовать в танцах мужчин, в состязаниях охотников, и великий вождь скрепит его союз с женщиной.
Для праздника Гирр велел убить годовалого тура и с отрядом охотников собрался на Кабанье болото за добычей.
— Юм! — позвал великий вождь.
Охотник вышел из толпы, остановился в нескольких шагах от Гирра, но не склонил головы перед вождем. Его вид говорил о дерзости и неповиновении.
— Юм останется охранять поселение и богатства племени, — приказал Гирр.
— Я много раз охранял детей-несмышленышей и немощных старух. Я пойду на охоту, — возразил младший брат.
Впервые мужчина племени отказался выполнять волю великого вождя. Гирр поборол вспыхнувший гнев, сказал спокойно:
— Хорошо. Ты поведешь охотников на Кабанье болото. Но женщины и дети — главное богатство племени. Ты не смог это понять и больше охранять его не будешь.
Слова вождя больно ударили Юма. Не только Юму, но и родичам стало ясно, что мудрость Гирра выше мудрости Юма.
— Не сердись, великий вождь, что случайно обидел тебя, не обладая твоей мудростью, — примирительно сказал брат, хотя глаза его горели злобой.
— Не сержусь, — Гирр словно не замечал негодования Юма. — Я не должен обижаться на ошибки родичей. Великий вождь лесного племени обязан знать и видеть больше, чем охотник Юм.
И Гирр, и Юм понимали, что теперь великий вождь как бы провел черту между собой и младшим братом. У Юма остался только один путь стать вождем — победить Гирра в поединке.
Сын Агу сам расставил охрану, сказал, где его найти, если будет нужно, и отправился к Круглому озеру, захватив с собой Груна и еще семерых юношей, не знавших женщин. Неповиновение Юма не удивило великого вождя, он еще раньше заметил возрастающую заносчивость младшего брата. Гирр решил приблизить к себе молодых мужчин и обучить их навыкам охотников и следопытов, чтобы можно было опереться на них самому, а может быть, и Груну, когда явится нужда. Благодарные юноши скоро привязались к великому вождю и охотно перенимали его уроки.
И на этот раз сын Агу повел юношей для обучения.
Удалившись от поселения, Гирр остановился и сказал:
— Четверо из вас должны потерять свои следы. Обманув преследователей, скрыться в лесу. Остальные пусть найдут беглецов.
Не в первый раз Гирр устраивал такие игры, которые обычно заканчивались состязаниями в стрельбе из лука и метании копья. Часто устраивались и поединки, только вместо топоров юноши вооружались палками, обернув их концы шкурой. При этом синяки и шишки за обиду не принимались. Возвращались юноши в поселение возбужденными и довольными. А великий вождь незаметно, но внимательно приглядывался к каждому. Грун легко побеждал сверстников и в поединках, и в стрельбе, что радовало Гирра. Лучше других мог найти след человека и зверя Аз.
Подождав столько времени, сколько нужно, чтобы Аз и его товарищи успели пробежать расстояние, равное длине Длинного озера, Гирр вскрикнул чибисом, извещая Аза, что выступает погоня.
Вдруг раздался крик ночной птицы. Через некоторое время он повторился три раза с равными промежутками. Это был сигнал тревоги охотников лесного племени. Сигнал, видимо, подал Аз.
— Приготовить оружие, — приказал вождь.
Гирр бежал быстро и бесшумно. Вдруг он остановился, вскрикнул чибисом. Тотчас ответил крик ночной птицы. Великий вождь двинулся шагом. Из-за куста вынырнул Аз.
— На берегу реки четверо чужих мужчин. Они низкорослы, кривоноги и темнокожи, как людоеды, что съели Манга, — сообщил Аз. — Я оставил охрану и пошел вам навстречу.
Запах тухлого мяса резанул по ноздрям. Сомнений не было: это людоеды. Трое темнокожих спали: двое в лодке, один на берегу между камней. Четвертый сидел, подвернув под себя пятки. Он время от времени вытягивал шею, прислушиваясь, и даже привставал, опираясь на копье. По всему было видно, что их родичей поблизости нет. Гирр распределил цели так, чтобы каждому людоеду досталось по две стрелы. Свою он оставил про запас. Подползли близко, и стрелы свистнули разом. Только один из людоедов попытался бежать, но и его добила стрела Гирра.
— Осмотреть, нет ли каких следов. Аз и Фрут по правому берегу реки, — распорядился сын Агу, — Грун и Солл — по левому берегу.
Никаких следов темнокожие не оставили, значит, они приплыли ночью и гонцов в свое племя не посылали. Это хорошо. Юноши, по указанию Гирра, привязали камни к ногам трупов и спустили их в воду на середине реки, лодку врагов спрятали в кустарниках Большого острова.
