Сергей Павлов - Искатель. 1983. Выпуск №4

— Скорее бы, — прошептала Дашка.

Федька шагнул было мимо нее, она поймала его за рукав и, как бы испугавшись, отпустила. Прошептала еще тише прежнего:

— Поостерегись, Федор, и за Демкой пригляди.

— Ништо, Дарья. Прошлой ночью не сплоховали. А отсель и так уйдем… Все живы будем. — И пошел к канаве.

Тени наглухо закрыли поляну. Солнце наконец-то зашло, но еще бросало в небо последние горсти света. Под кустами расползался сизый ознобистый сумрак.

Где-то рядом треснул сучок — Аким вздрогнул. Из-за кустов прямо на него вышли Демка и Вавила.

— Ну что выведали? — заторопил Аким. — Чьи там люди?

— Никитка-стервец наслал, — тихо ответил Вавила.

— С разных оне мест, — добавил Демка, — ругаются меж собой.

Аким повернул к стоянке.

— Пойдемте отсюда, там доскажете.

Пробираясь кустами, вышли к канаве. Навстречу поднялся Гордей, за ним Федька.

— Вот теперь сказывайте.

Начал Вавила:

— Они там вот что задумали. Подстеречь нас на открытом месте или где на стоянке. Барахлишко пограбить, а ежели не найдут того, что Никитка наобещал, то тебя с братом пытать. Нас, значит, посечь, а девку ему, Никитке, доставить. Он где-то что-то подслушал или кто-то ему проболтался…

— И чего же они искать собрались?

— Об этом речи не вели. Мы ихний разговор, почитай, весь подслушали. Разве что вначале поупустили.

Крепко задумался Аким, не заметил, как произнес вслух:

— Говорил же Томиле, чтоб с нами ехал…

— Аким! — окликнул Гордей.

— А? — Аким понял, что рек лишнее, чего другим пока знать не следует. Махнул рукой. — Ну, да ладно… Теперь все одно… — Вспомнив, о чем шел разговор, спросил: — Чего они сейчас-то собираются делать?

— Вот они об том и лаялись, — продолжал Завила. — Один кричал, что Никитка их обманул и, дескать, пора назад возвращаться. Другой бурчал, что Никитка не врет, а догнать нас и завтра успеют. Третьему не терпелось за нами вдогон удариться.

С бугра сбежал Ярема, оповестил:

— Лихие костер запалили!

— Знать, ночевать здесь будут, — рассудил Аким. — Оно, пожалуй, и к лучшему. И получается… — обернулся к Вавиле, — выходит, следов наших у переезда они не заметили?

— Об том не рекли.

Аким обратился к Федьке:

— Место проверил?

— Ага.

— И где?

— Вон за той поляной, шагов поболе тридцати. Руками оба берега пощупал, место ладное.

— Тогда с богом! — сказал Аким.

Все вместе пошли к возам.

Без лишнего шума переехали речку и удачно выбрались на другой, более крутой, берег. Тут и разобрались, кому и где быть. Вавила с Демкой пошли вперед смотреть дорогу, сколь сможется. За ними шел Трофим, ведя за уздечку лошадь с первым возом. Со вторым возом шел Федька, на его телеге сидела Дашка. Потом, тоже ведя лошадь за уздечку, осторожно ступал Гордей. К его телеге привязали стрелецких коней. В хвосте были Аким и Ярема.

Двигались неторопко. Идущие впереди то и дело приседали, щупали землю: не пошла ли путь-дороженька неведомая под уклон, не случилось бы камню под колесо попасть или ямине, и не дай бог колесу сломаться — в потемках-то начинишься. Огонь не высечешь, костер не запалишь.

Шли по ночной тьме — шагов не считали. Но Аким, ко многим дорогам привыкший, нутром чуял: прошли версты четыре, много — пять. И еще приметил: вожаки — Демка с Вавилой — шли напрямую, вроде на заход солнца, а ноги-то ихние чуть вправо забирали… Эдак-то и кругаля можно дать… Немного погодя Аким сообразил, что если и забирают чуть вправо, то самую малость. Дорога-то рядом, а ее не переезжали. «Знать, идем вдоль нее и рядом… А не лучше ли прямо на дорогу повернуть? Ведь по дороге-то и легче будет. Кто сейчас там? Да никого. Лихие у реки ночуют. Ежели и сообразят поутру следы искать, дак те следы в сторону уведут. Пока-то поймут, что к чему, мы далеко укатим…»

Дед Трофим приноровился шагать по черной, пугающей своей невидимостью, земле. Вспомнил жизнь свою некудышную, скитания сызмальства по чужим углам: и скоморохом был, и рыбу ловил, и скотину чужую пас, и кожи мял, и с нищими пол-Руси исходил — все искал, где лучше люди живут, где слаще едят да работа в радость, но… не нашлось той земли. И бывалые люди сказывали, что нету такой земли на белом свете, разве во сне приснится да в сказке об ней расскажется, да и то не всякий ладно ту сказку скажет… Промелькнули перед глазами куклы да медведи, скоморошьи колпаки, длинный невод, полный рыбы, поляны да овраги, луга да пыльные бесконечные дороги…

И тут над ухом деда всхрапнула лошадь и… упала на бок. Трофим чертыхнулся. Лошадь длинно и жалобно заржала.

— Ой, господи! — Дед присел, ища в потемках лошадиную морду.

Остановились другие лошади, замерли люди.

Первым к деду подошел Вавила.

— Что такое? — Наклонился, зашарил по земле.

Лошадь дернулась и снова заржала. Приблизились остальные…

— Огонь запалить? — предложил Демка.

— Не сметь! — отрубил Аким.

— Ноги ейные пощупай, — подсказал Федька.

— Да вот и гляжу… Тьфу, черт! Не видать. — Вавила наконец ухватил лошадиное копыто. — Ага, так и есть.

— Ямину прозевали? — спросил Аким.

— И ямина есть. Вота… Только нету тут нашей вины. Крот землю прокопал или мышь полевая. А у кобылы-то, кажись, нога сломана.

Как бы подтверждая Вавилины слова, лошадь опять заржала.

— Режь ей горло! — тихо сказал Аким. А слова его отдались в ушах Вавилы криком.

— Да, — хрипло согласился Вавила, — больше нечего… — И достал засапожник.

Аким распорядился быстро и строго:

— Ярема, давай твоего коня!

Ярема с Вавилой принялись запрягать стрелецкого коня, остальные, чтоб не мешать, отошли в сторону.

Долго возились мужики в потемках, пытаясь надеть на коня хомут и завести его меж оглобель. Пыхтели, чертыхались, но все напрасно. Пытались запрячь и второго, и третьего. И не вышло…

— И не выйдет у нас ничего, — бросив хомут на воз, сказал Вавила. — Эти вороные иначе как под седлом и не хаживали, к хомуту не приучены. — И вроде похвалил: — Настоящие кони! — И прибавил: — Придется бросать телегу-то, Аким.

Аким решился быстро.

— Федор, кладь с этой телеги на свою переложи. Гордей, кожаную сумку к себе возьми… Ну, ловчее, некогда мешкать!

Сообща опростали телегу, забрали холстину, веревки.

— А телегу-то куды? — растерянно молвил дед, приняв вину за гибель лошади на себя. — Ведь новая почти…

— Не тебя ли в нее запрячь? — зло бросил Аким.

Дед всхлипнул:

— Лошадка-то добрая была, по-ослушная…

— Во заладил! Сядь поди к Дарье и не ной! Она девка, а с понятием. Сидит и помалкивает. А ты — старик, нюни paспустил!