Глеб Исаев - «Травести»
Оля, наконец, переборола себя и вынула пистолет из коробочки. Тяжелый. — Удивилась она.
Когда вернулись на заимку и поужинали, дед поманил квартирантку за собой:
— Пойдем, — он вышел в коридор, достал пластиковую карточку и приложил к деревянной панели.
Плотно сбитые доски плавно ушли в сторону, а в проеме стали видны ступени, ведущие в подвал.
— Что? Еще один? — выдохнула Ольга, с любопытством заглядывая в темноту.
Дед пошарил ладонью возле косяка, вспыхнул неяркий свет. — Вот, теперь, пошли, — он двинулся вниз, мягко ступая подшитыми валенками по деревянным же, но идеально подогнанным, ступеням.
— Грешен, люблю дуб, — вздохнул проводник и потрогал облицовку. — Все сам. Хотя, нет, вру. Подземелье это, конечно, и раньше было, я про отделку говорю,
Наконец, спуск окончился, и они оказались в длинном узком помещении. Впрочем, никакого запаха сырости, тепло и сухо, как наверху.
Дед приблизился к рубежу стрельбы и включил рубильник. В дальнем конце тира зажегся яркий свет.
— Стандартный, тридцатиметровый, — пояснил он. — Правда, и тут кое–что я доделал. Автоматизировал и звукоизоляцию доработал, — он включил стоящий на столике монитор. — Это камеры с ворот и с периметров.
— Прежде чем приступать к стрельбе, ты должна привыкнуть к оружию. Сегодня просто обзорная экскурсия. Ну, и стрельнем пару раз, для опыта, — Михаил Степанович сноровисто зарядил магазин. — Восемь девятимиллиметровых патронов. Подходят и Макарычевы, но лучше родные. Немцы эту игрушку до середины пятидесятых на вооружении держали, да и сейчас еще кое–где как табельное оружие используют. Вот, смотри, — поднял он руку. — Хотя, нет. Возьми наушники. А то с непривычки оглохнешь. Протянул громадные, похожие на первые советские ТДС, наушники.
— Отбойник у него слева, — предупредил стрелок, — так что вставай, внучка, вот тут.
Приглушенно грохнуло, потянуло острым запахом пороха. И еще раз.
— Не поняла? — дед вложил теплую рукоять в ее ладонь. — Не страшно, по–первости сам ничего не понимал.
— Это предохранитель, это спусковой крючок. Совмещаешь мушку с прицелом, задерживаешь дыхание. Руку напрячь, — приказал он. — Без рывков, плавно. Жми.
Снова бахнуло, с приличной отдачей в руку. Ольга посмотрела на слабый дымок, струящийся из ствола: — Можно еще?
— Давай.
Грохнуло еще пару раз.
— Ого? — удивился Михаил Степанович. — Неужели попала?
— Дай–ка, — он выщелкнул магазин и положил оружие на стол, — идем, глянем.
Подойдя к мишени Ольга увидела на бумажке, чуть ниже черного центра два неровных отверстия. Восемь и семь.
— Да ты молодец… — не сумел сдержать улыбки наставник. — Но это еще полдела. На тщательное прицеливание тебе в реальной схватке времени никто не даст. Стрелять нужно на интуиции.
Они вернулись к началу тира.
— Интуитивно? — Оля всмотрелась в мишень. — Как это?
Дед покрутил в руках вальтер, вернул на место: — Я уж лучше своим, привычнее, — он распахнул полу меховой безрукавки. На поясе у него обнаружилась открытая кобура, из которой торчала рукоять небольшого пистолета.
— Показываю. Выдергиваем оружие. Пока ствол идет к груди, левая рука одновременно взводит курок, — инструктор плавно передернул затвор, — продолжаем движение, огонь. Теперь повторяю в темпе.
Собственно самого движения Оля не заметила. И если бы дед предварительно не показал все этапы, то и не поняла бы, что он делает. Рука стрелка нырнула к поясу, и тут же прозвучал выстрел.
— Зачетное время выполнения — полсекунды… — Михаил Степанович спрятал оружие. _ Не плохо. Но, по сути, первым будет тот, у кого ствол в руке.
Ученица прищурилась, пытаясь увидеть, куда попала пуля.
— Иди, глянь, — со скрытой гордостью разрешил стрелок.
Оля подбежала к мишени, покрутила головой и, сняв листок, пошла назад.
— А тут и нет ничего, — чуть смущенно проинформировала она снайпера. — Это ведь ничего страшного? — добавила успокаивающим тоном. — Может, случайно промахнулся?
Дед сдернул перемотанные изолентой очки.
— Как промазал? — он смутился. — Да не может быть? Не должно.
Ольга не выдержала и расхохоталась: — Не волнуйся, Михаил Степаныч, в «яблочко».
Она протянула мишень: — Десятка. Как в аптеке.
— Шутить изволите? Ну–ну. Теперь, слушай команду. Снаряжение будешь носить на поясе. Чуть левей. И постоянно, повторяю, постоянно, пока ты дома, тренируешься вынимать. Выдернула, снимаешь с предохранителя наводишь, стреляешь. Все. Обойму, конечно, предварительно вытащи. А так, крути сколько угодно. Можешь даже спать с ним. Необходимо, чтобы рука к оружию привыкла. Сборку и разборку мы изучим после.
Они сидели возле камина.
— И все же, не понятно… — Оля вновь вынула удостоверение… — Это что, липа?
Дед покосился на корочки: — Что за выражения? Скажем так, документы прикрытия. Однако, исполнены по высшему разряду. И, в случае необходимости, на запрос из Министерства Обороны придет ответ с подтверждением, что в «оружейке» соответствующей части взамен выданного оружия находится карточка — заместитель, владелец которой убыл в служебную командировку. Все как полагается. Хотя… если будут всерьез копать, концы, конечно отроют, только всерьез никто этим заниматься не станет, потому как… — Он не закончил, только махнул рукой, отметая саму возможность такого варианта. — Липа она должна липой пахнуть.
Оля фыркнула и вернулась к изучению пистолета.
— Но почему именно такой? — вновь поинтересовалась неугомонная помощница.
А этот — особый. - Его Павлу Анатольевичу сам Берия подарил.
— Ой, это тот самый? . — передернулась Оля.
— Знаешь, я давно никого не осуждаю, хотя и восхищаюсь редко. Но, как человек, который имел доступ к документам и свидетелям, могу сказать: — Не ангел был, да. Но то, что творили в годы гражданской войны сами «безвинные жертвы, не для нормальных людей». Какая там инквизиция. Упыри. Да и, как перед этим собак–людоедов, нужно было отстреливать.
— Не мне судить… — Растеряно произнесла Ольга. — Но ты же сам мне говорил, что не правильно так.
Михаил Степанович осекся, растеряно, по детски шмыгнул носом, но ничего не ответил. Махнул рукой, и вышел. Пошла спать и Оля.
Занятия проводил ежедневно. По два часа в день.
Изучение основ теории и практические занятия дед вел по–своему. Он коротко и доходчиво объяснял, что нужно делать. И почему.
— На прямых ногах только ковбои в вестернах стреляют, и то в плохих. Ноги должны быть полусогнуты. И никак иначе. Запомни. Стрелять придется не в тире… И в тебя будут стрелять. Потому стоять по стойке смирно, а тем более выцеливать, никто не позволит.
Дед усмехнулся: — Не пугаю. Но в зачетных стрельбах я сам на том конце тира засяду. И такую тебе дуэль устрою. Мама не горюй.
