Юлия Пасынкова - Танцы на осколках (СИ)

- Дык ты и так вроде со мной тут, - не понял Брест.

Гера закашлялся из соседнего угла. Милка бросила на него жалобный взгляд и отстранилась от наемника. Прежний прочитал ее мысли и тихонько кивнул:

- Брест, м… как бы выразиться-то. Вот когда Миленка при родах умирала, что ты тогда чувствовал?

Наемник вздрогнул:

- Не смей лезть ко мне в душу, гад, - ощерился он.

Прежний замолчал, только поплотнее укутал свою подругу. Та только вздрогнула от прикосновения. Брест сжимал в руке нож, так, что костяшки побелели и злобно сверлил взглядом  проклятого головолаза. Он тяжело дышал, на шее от напряжения и злости выступили вены. От желания расправы его отвлек тоненький всхлип за спиной.  Брест медленно повернулся: служанка, забившись в угол, тихонько плакала, пряча лицо в ладонях. Он опустил нож, спрятал его в сапог. Мужчина подошел к ней вплотную и сел рядом.

- Иди ко мне, - прошептал он, убирая ее ладони.

Милка круглыми глазами, полными слез, уставилась на наемника, а через секунду бросилась к нему в объятия. Он поймал ее, как ребенка, и молча держал, давая ей выплакать весь свой страх и отчаяние.

Гера тактично отвернулся от них и, приподняв тряпки, оценил заживающие раны на воровке. Прошло пару часов, после того как ее закинули к ним, и на теле уже образовались коросты из запекшейся крови. Девушка зашевелилась и открыла глаза, она молча посмотрела на друга.

- Нет, не придумали, - ответил он ее мыслям.

Мурка, кряхтя, приподнялась на локте, она высунула обрубок языка и показала на него пальцем. Прежний пожал плечами:

- Отрастет, куда денется.

Она тяжело вздохнула и попыталась сесть. Казалось, что только сейчас Катерина обнаружила, что на ней нет одежды. Девушка судорожно схватила тряпье, которое валялось рядом, и прикрыла, что смогла. Гера грустно наблюдал за ней.

Милка, вдоволь наревевшись на руках у Бреста, задремала и теперь измученная посапывала в углу. Наемник аккуратно сложил ее на пол и подошел к Прежним.

- Не ведал, что скажу это когда-нибудь, но ты как? – обратился он к воровке.

Та лишь что-то промычала, кивнув Гере.

- Тебя волнует ее физическое состояние или душевное? – озадачил он наемника.

- Туловом-то она поправится, а умом надеюсь не тронулась? А-то вторая, похоже, уже того, - Брест кивнул в сторону спящей служанки.

Мурка проворчала что-то и отвернулась, прикрывая грудь тряпкой в бурых подтеках. Наемник присел, силясь разглядеть ее спину. Он провел пальцами по коростам и случайно дернул, зацепив одну. Воровка вскрикнула и, обернувшись, хотела дать Бресту по морде. Тот перехватил кулачок и придержал ее: девица не удержала равновесия и стала заваливаться на бок.

- О-хо-хо, - хохотнул Гера, - Такое я даже переводить не буду.

Мурка грубо отстранилась от мужских рук и мысленно обратилась к другу.

- Нож у Бреста, - ответил он. Помолчав пару секунд, повернулся к наемнику, - Она спрашивает, ты можешь его метнуть?

Наемник вытащил нож их сапога, повертел его в пальцах и сморщился:

- Брехня, а не лезвие, про баланс вообще молчу.

Смазанным движением он выпустил оружие в стену, нож, хоть и криво, но достаточно глубоко погрузился в мягкое дерево.

Мурка мысленно что-то объясняла Гере, пристально на него пялясь. Брест сходил за ножом и вернулся к Прежним. С каждой секундой Гера все мрачнел и мрачнел, но не перебивал мысленный поток Прежней, наконец, выдал:

- Исключено.

- Что она говорит? – тут же встрял наемник.

- Чистое самоубийство, - отрезал Гера. - В прямом смысле этого слова. Она хочет дождаться, когда тринники уйдут на утреннюю молитву, и поднять гвалт. Когда за нами придут, ты должен убрать одного броском ножа, а остальных Катерина хочет взять на себя.

- И как ты собираешься их «взять на себя» с голыми руками-то? – не поверил Брест.

Гера мрачно процедил:

- Она хочет прикрыть нас собой и дать тебе время расправиться с остальными.

Брест замолчал, разглядывая грозно сопящую воровку

- Сколько их обычно приходит? – наконец выдал он.

Гера выпучил на него глаза:

- Ты что хочешь использовать ее как живой щит?!

Не дав наемнику открыть рот, Мурка поднялась на карачки и, придерживая грязное тряпье, грозно заклокотала:

- У ..а..е…уоо..ыо.а.

- Сначала язык отрасти, а потом ори на меня, - огрызнулся Прежний, - Не дам я тебе голыми титьками на арбалетный болт лезть. А тебе не дам девкой прикрываться.

- Ты думаешь, мне нравится это идея, а? – вспылил Брест, - Ты же у нас мастер с грязными сапогами да к людям в душу, так загляни в меня, что же ты там видишь?

Гера не заставил себя упрашивать дважды и расслабленно закрыл глаза, погружаясь в глубины Брестовой души. Тишину нарушало только дыхание четверых узников: тихое сопение Милки в углу, бульканье воровки, злобное пыхтение Бреста и размеренный выдох Геры. Наконец он открыл глаза и мрачно кивнул:

- Все равно эта идея мне не нравится. И, нет, - он повернулся к Катьке, - Я не расскажу тебе потом, что прочувствовал у него.

Брест молча кивнул, и бросил подозрительный взгляд на воровку.

- Так сколько человек приходит проверить пленников? – снова обратился он к Прежнему

Парень призадумался:

- Минимум двое, один всегда бывает с самострелом.

- А остальные будут на молитве?

- Будут, для них молитва – это святое. Ребят, нам повезет, если нас вообще кто-нибудь заметит, они довольно громко поют. А если выкинуть такой фокус до службы, то нас просто толпой забьют. – Гера перевел дыхание. -  Хорошо, допустим, нас услышат во время песнопений, но откуда вы знаете, сколько человек придет проверить? А если десять? И все с арбалетами? Ты, Брест, может и хороший воин, но даже ты толпу фанатиков не раскидаешь тупым ножом.

Наемник игрался с ножом, подкидывая его, и крепко призадумался. Он прикинул и так и сяк, других вариантов не было. Наконец ответил:

- Эта затея шита белыми нитками, но у нас нет другого выхода. - Брест устало привалился к стене, - Значит, порешили. С утра прорываемся на свободу. А ты, - он легонько дотронулся до воровки и тут же отдернул руку, - Постарайся уснуть, надо как следует отдохнуть.

Она мрачно кивнула и отползла в угол к Милке. Укрывшись грязным полотнищем, воровка вскоре задремала, иногда прихрапывая: сломанный нос еще не успел срастись. Наемник проводил ее взглядом и тоже прикрыл глаза, собираясь поспать. Но сон не шел: мысли кружили в голове, как мошкара в хорошую погоду.

- Брест, - позвал его Прежний.

- М?

- Пообещай мне одну вещь.

- Смотря что, - отозвался воин и уставился на темный силуэт рядом.