Я Человек - Александр Игнатьев
Полковник вздыхает, криво улыбается и произносит:
— Bon, je suis d’accord, sergent. (Хорошо, я согласен, сержант).
Утром кусок мяса вместо повреждённого, но самостоятельно дошедшего до защитного контура киборга, уже начавшего восстанавливаться, сбросили за периметр. А ещё через сутки солдаты алчно стали посматривать на меня...
Приказ пришёл вовремя, и вот, мерный гул десантно-транспортной махины убаюкивает прерванный сон разведбатальона. Яростное светило Шебы уже поменяло свою розовую майку на огненный плащ, и бортовой инструктор передаёт:
— Вы на подлёте, сержант. Семь минут. Высадка в лагуну. Время отлива.
— Отлично, запрос базы?
— Получен.
Сержант поворачивается ко мне и командует:
— Декс, ты — третий, страхуешь.
Вот и шанс. Страхую. Только кого?
Чёрное нутро открывается и набирает раскалённый воздух.
— Juggler, старт, — командует сержант, и, повернувшись ко мне, повторяет.— Стахующий.
Я протягиваю руку и, закрепив запасное кольцо своим телом, а второе намертво прижав к его груди, начинаю страховать. Сержант дико кричит весь свободный полет. Он всё понимает быстро. Он умный этот сержант. У самой земли я дёргаю чеку. У меня целых десять секунд. Его тело амортизирует моё приземление, а успевший раскрыться купол спасает меня, но не его. Я встаю. И иду страховать Фокусника. Я знаю, что он теперь обязан дойти до базы живым.
Это было моё первое сознательное убийство...».
***
Си Ань.
Моя давняя мечта сбылась так обыденно и печально.
Эта загадочная Мария не обманула, и я увидел деда. За год он сильно сдал и из бодрого, здорового, крепкого хранителя артефактов, нашей невероятной планеты, превратился в старика. Он молча обнял меня и не сказал ни слова.
Я же сдержал данное Марии обещание — передал часть найденной карты.
Нас сбросили в дикий лес без подготовки, с истощённым стариком и кучкой военных. Очередной абсурд нашей партии. С лозунгом: «Умри, ты должен!», как правило, не побеждают.
У реки рядом с пирамидой, на каменном пьедестале, стояла голова, с искусно вырезанным лицом. Оно осуждающе смотрело раскосыми альфианскими глазами и не ободряло меня, как и хранитель его тайны — мой старый дед. Рядом с гигантской головой находилась пирамида, укутанная мхами и лианами. На её расчистке погибло десять солдат. Потом потеряли киборга, спасшего наши жизни от чёрной смерти, и вот, теперь мы внутри.
В отличие от голых и грубо обработанных стен нижних ярусов, этот, последний, был великолепен. Иероглифическое письмо, вписанные в него искусно изображённые птицы и многоугольники создавали непередаваемый колорит и странный ритмический стиль. Появлялось впечатление молчаливого танца вокруг. Мозаика на полу не потеряла блеска за прошедшие века.
От этой ночи, без защиты киборга, мы не ждали ничего хорошего, но Мария искала следы присутствия Предтечь, не обратив внимания на альфианское лицо и, казалось, была одержима.
Где-то в ночи закричала птица, и этот крик, сопровождаемый беспрерывным стрекотом насекомых, наполнил наши человеческие души отчаянием скорого конца. Но близился рассвет, а чёрная смерть не пришла в белую пирамиду.
Я задремал, буквально на час, проснулся от грубого пинка и знакомого голоса:
— Разлёгся тут, вставай, у них всё кончено, у нас — всё впереди!
И, подхватив на руки, как пушинку, меня и деда, Сашка, а это был он, помчался куда-то наверх.
С трудом пропихнув каменный цилиндр наружу, киборги втащили нас и бездыханное тело Мела.
Там, на самой вершине пирамиды я и встретил восход.
***
Лёха.
Ночью не спали. С рассветом я, наконец, получил короткое сообщение: «Взяли. Два — груз триста. Один тяжёлый. Готовьтесь. Скажи срочно собрать манатки. Стартуем в двадцать два ноль-ноль. Билеты на руках».
Глава 24
Денис.
Рассвет настойчиво выталкивал шумную тропическую ночь на покой, раскрашивая горизонт всполохами всех цветов радуги. Мы возвращались в туристическую зону, чтобы быстро забрать отдохнувших родственников и смотаться через таможенный контроль, на нейтралку, к вылету. На Ба Ан Аня у меня была готова паспортная карточка. Выглядел он неважно, но держался молодцом.
В проходе лежал полумёртвый Мел.
Лёха только глянул на тело, сжал губы и сказал: «До базы». До какой базы он собирался его тащить, мне было не совсем ясно, но выяснять эти подробности не хотелось. И так понятно — Мел, похоже, не жилец.
— Саш, я дурак! Мы выкинули Вас без экипировки и репеллента в джунгли, как на теннисный корт.
Сашка поднял голову, и я, с ужасающей ясностью, увидел, что он меня не понимает.
— Мы выполняли задание.— Последовал сухой ответ. — Всегда существует процент потерь.
Он встал и, подойдя ко мне, сунул в руку маленький кусочек шершавого липкого пластика.
— Не потеряй.
— Что это?
— Процессор...
И удивленно посмотрев на мою вытянувшуюся рожу, дополнительно пояснил:
— Мария Каллас. Bond. Еле достали. Думали, взорвемся на хрен. Ад отсоединил. — Потом помолчал и добавил, — инфа...
***
ОГ.
Всю ночь я провела, бегая от окна к двери. Наконец, не выдержав ожидания, как зомби, стала ходить по территории. Глупая выходка мальчишек, при моем полном согласии, вернула меня в реальный мир, из увеселительной приключенческой поездки. Старая дура!
Когда мимо меня промчался Лёха, с нашей медицинской сумкой, я ринулась за ним.
Около флаера стояли, переминаясь с ноги на ногу, Арсен и девочки.
— Я с вами...
— Нет. Готовь все. Двое. Один тяжёлый...
— Кто?
— Не знаю.
И вновь потянулось изнуряющее мозг ожидание.
***
Я родилась в эпоху чудовищного равенства. Модное слово «гендерность» вошло в нашу жизнь и прочно закрепило постулат: «Все равны. Живите, как хотите и с кем хотите. Любите, кого угодно, хоть кошек». Скорее всего, рождённая невероятно упрямой и доказывающей всем свою правоту, я, поэтому и выбрала профессию акушера. Догмат «рожаем только мы», утверждал превосходство.
Не все мы красивы. Но если женщина родилась под счастливой звездой — держитесь. Любая красота, любого существа удивляет. В Галактике нет ни одной разумной расы, которая бы не смогла по достоинству оценить совершенство.
Женщина — это неподражаемый и пленительный взгляд, вырезанный великим скульптором контур губ и глаз.
Настоящая женщина никогда не была жертвой, а её власть всегда значительна, наперекор мнениям и законам.
Но с раннего детства нам внушали: «Ты должна выйти замуж, ты обязана стать матерью,
