Зверобой - Купер Джеймс Фенимор
В пылу битвы Непоседа не заметил, что громадного роста минг готовится прыгнуть ему на спину со ската крыши. Мгновение – дикарь, на котором из одежды была одна набедренная повязка, обрушился на великана. Гарри вырвался из цепких объятий ирокеза, однако переломить ход схватки ему никак не удавалось – противник стремительно ускользал от ударов и не давал опрокинуть себя на платформу. Разъяренный тем, что оказался бессильным против ловкости обнаженного врага, Непоседа все-таки ухитрился отшвырнуть его от себя, и тот ударился о бревенчатую стену дома. Схватив минга за пояс, Непоседа приподнял его, грохнул об настил, навалился на него всей своей тяжестью и стиснул пальцы на горле оглушенного врага.
Увлеченный схваткой с полуголым дикарем, Марч упустил из виду тех индейцев, которых сбросил в озеро. Бесшумно подплыв к платформе, минги вскарабкались наверх по сваям и пустили в ход заранее приготовленные веревки. Мертвая петля в мгновение ока захлестнула локти бледнолицего и стянула их за спиной. Непоседа не смог даже пошевелиться, когда вторая веревка обвила его лодыжки, и беспомощное тело могучего бойца, корчась, покатилось по дощатому настилу причала…
Как только минги скрутили великана, Чингачгук, следивший с баржи за схваткой, вскинул карабин. Но прежде чем он успел выстрелить, Гарри Марч был уже крепко связан и совершенно беспомощен.
Могиканину едва-едва удалось сдвинуть с места ковчег; однако уже при этом он понял, в каком сложном положении они с Уа-та-Уа окажутся, если минги вспомнят о пироге, оставленной Хаттером возле люка. Ускользнуть от ирокезов на громоздкой барже не удастся, и вождь подумал было о том, чтобы воспользоваться для бегства той единственной пирогой, которая все еще оставалась в его распоряжении, но тут же отбросил эту мысль. Он помнил об участи своего верного друга Зверобоя и считал недостойным покинуть его в беде. И Уа-та-Уа согласилась с ним, добавив, что опасность, грозившая им, куда меньше той, что подстерегает Джудит и Хэтти. Им во что бы то ни стало надо добраться до ковчега, пока ирокезы не пришли в себя после схватки с Непоседой.
Делаварка бросилась на корму и замахала руками, пытаясь дать сестрам понять, что они должны обогнуть замок по широкой дуге и приблизиться к ковчегу с безопасной восточной стороны. Но в пироге на ее знаки никто не обратил внимания: взоры Джудит и Хэтти были прикованы к тому, что происходило на платформе.
Чингачгук не стал терять время, поднимая парус, – он снова взялся за весла, чтобы успеть отвести баржу как можно дальше от замка, где ее не достать ружейным выстрелом. Однако дикари, заметив, что ковчег начинает удаляться, мгновенно вышли из оцепенения.
Ковчег находился уже в шестидесяти ярдах от ружей дикарей. Руль не был закреплен, и неуклюжее плоскодонное судно рыскало зигзагами. Внезапно ветер переменился – и судно снова погнало к замку. Чингачгук не мог в одиночку противостоять ветру: ему едва удалось избежать столкновения с причалом, но носовая часть баржи, наткнувшейся на частокол, прочно застряла между сваями.
Могиканин готовился к перестрелке; ирокезы, мгновенно скрывшиеся в доме, были заняты тем же. Полузадушенный Марчем воин тупо сидел у стены, уронив голову на грудь, а великан, беспомощный, словно спеленутый младенец, по-прежнему лежал на середине платформы.
– Отцепись ты, наконец, от этих чертовых кольев, Змей, – прохрипел Непоседа, которому тугие путы причиняли нестерпимую боль в руках и ногах. – Освободи ковчег и убирайся прочь отсюда… А когда сделаешь это ради себя и своей девчонки, прикончи хоть одного дикаря ради меня!..
Уа-та-Уа, услышав голос Гарри, мгновенно сообразила, что нужно делать. Ноги пленника были крепко связаны, а локти заломлены за спину и тоже скручены, но он все еще мог свободно двигать кистями рук. Выглянув из каюты, делаварка негромко проговорила:
– Подкатись к краю помоста и попытайся упасть на палубу баржи! Чингачгук пристрелит минга, если тот попробует тебя остановить…
– Дельная мысль, скво! Все бы так и вышло, если б ковчег стоял малость поближе… – великан с горечью рассмеялся, морщась от боли в запястьях.
В ответ на его смех из дома один за другим грохнули несколько выстрелов – никому, впрочем, не причинивших вреда.
Теперь Непоседа лежал на боку лицом к барже, пристально следя за каждым движением судна. Наконец, убедившись, что вождю удалось освободить баржу и она едва заметно заскользила вдоль частокола, подгоняемая ветром, Гарри понял: пора! Он дождался мгновения, когда корма судна коснулась края платформы, и снова начал корчиться, словно от невыносимой боли, громко проклиная всех индейцев вообще и мингов в частности, а затем быстро покатился по настилу. К сожалению, великан не мог осмотреться и точно рассчитать скорость и направление своего движения и, достигнув края платформы, с шумом рухнул в воду. В ту же минуту Чингачгук открыл огонь по мингам, чтобы те в пылу перестрелки не заметили внезапного исчезновения Непоседы.
Уа-та-Уа, следившая за каждым движением Гарри Марча, словно кошка за мышью, как только он покатился по платформе, мгновенно поняла, чем это может закончиться – баржу как раз отнесло от причала небольшой волной. Делаварка распахнула дверь каюты в тот самый миг, когда заговорило ружье Чингачгука, и под прикрытием борта ползком пробралась на корму. В эту же минуту голова Непоседы, вынырнув ненадолго на поверхность, ушла под воду. Схватив валявшийся на палубе канат, с помощью которого поднимали и опускали парус, Уа-та-Уа с силой швырнула его конец в озеро, и великан, уже шедший ко дну, изловчился вцепиться в него зубами.
В таком положении, действуя только кистями рук, как рыба плавниками, Гарри ненадолго выныривал, чтобы глотнуть воздуха, и снова уходил в глубину. Ковчег продолжал плыть, вскоре канат натянулся и потащил Непоседу, как на буксире, и движение баржи помогло ему удерживать голову над водой.
Ирокезы, похоже, так и не заметили, что их пленник бесследно исчез. Увлеченные перестрелкой – им не терпелось поквитаться с Чингачгуком – дикари как попало палили из ружей по бортам, надстройке и даже по мачтам ковчега. Наконец баржа окончательно оторвалась от частокола и с возрастающей скоростью начала удаляться от Плавучего Дома.
Чингачгук немедленно бросился на помощь Уа-та-Уа: втащить великана на ковчег было девушке не по силам. Он подоспел вовремя – Гарри, уже терявший остатки сил, мешком свалился на палубу, и Чингачгук, державший наготове острый нож, двумя взмахами клинка разрезал лыковые путы…
Поняв, что упустили бледнолицего, минги пришли в неистовство. Трое самых проворных воинов бросились к пироге, однако слегка замешкались, так как им нужно было прихватить оружие и отыскать весла. И лишь оказавшись на открытой воде, дикари сообразили, что им придется держаться как можно дальше от баржи и, соответственно, от ружья могиканина. В это время один из них заметил приближающуюся пирогу с дочерьми старого Хаттера. Воины быстро развернули свою лодку и устремились в погоню.
Действия дикарей поставили сестер в отчаянное положение. Джудит немедленно начала грести к берегу, стараясь оказаться как можно ближе к зарослям, чтобы в крайнем случае высадиться на сушу и попытаться найти спасение в лесу. Пирога девушек была легкой и быстрой, а минги прихватили с собой всего два весла, да и присутствие третьего воина в полном вооружении значительно замедляло их продвижение. Разница в весе между двумя девушками и тремя рослыми мужчинами почти свела на нет преимущество, поначалу бывшее на стороне индейцев. Джудит, поняв это, берегла силы до того момента, пока полностью не выяснятся намерения дикарей.
Заметив, что Хэтти едва шевелит веслом, Джудит с удивлением окликнула сестру:
– Ну что же ты, Хэтти? Минги гонятся за нами, нужно поторапливаться!
– А к чему нам спешить, Джуди? – простодушно спросила Хэтти, погруженная в свои грезы. – Ирокезы никогда не обидят меня…
– Возможно, тебя – нет, но я – совсем другое дело! Если хочешь, помолись, но уж после этого помогай грести…
