П. Севастьянов - Искатель. 1967. Выпуск №2
— Веселов, не забывайся, — напомнил Серов испуганно.
— Оставь его, Весло, — сказал кто-то из боксеров. Гигант между тем обиженно шел на Веселова.
— А покажи-ка ему, — сказал толстяк, входя в зал и сразу же петушась. За ним появился тренер.
— Отставить, — сказал тренер. — Веселов, на место.
Но гигант принялся бегать за Веселовым, постепенно распаляясь, ему не терпелось съездить в ухо обидчику, но тот играючи уходил.
Леонид каким-то чутьем угадал то, что сейчас последует. По еле уловимой изготовке Веселова. Он тронул тренера за локоть. Но тренер тоже заметил, в чем дело.
— Веселов! — окликнул тренер.
Но Веселов уже ударил в реберную дугу. Гигант согнулся от боли в три погибели. Серов и Вася подхватили его под руки и повели на скамейку. Толстяк растерянно моргал редкими ресницами.
— Уже все? — спросил толстяк.
— Я же ему говорил, он обещал без рук, — сказал Серов тренеру, обернувшись.
— Сработал рефлекс. Я нечаянно, — заладил тотчас Веселов, пряча довольную усмешку.
— Нечаянно, нечаянно, — передразнил тренер.
— Ну, я пошел. У меня там люди, — сообщил толстяк, пряча глаза.
— Забыли товар, — бросил вслед толстяку Веселов.
— Веселов, кому говорят! И все вы, марш по местам, — зарычал тренер.
— Колоритный парень этот Веселов, — сказал Леонид, присаживаясь к Васе. Вася хлопотал над гигантом — помогал надеть штаны.
— Он не спортсмен. Пижон, вот он кто, — ответил Вася сквозь зубы.
Леонид помог собрать гиганта. Позеленевший детина ушел, слабо и виновато улыбаясь и сдерживая дурноту.
Уходя, Леонид еще раз увидел Веселова. Тот стоял в коридоре в сторонке с худощавым стариком. Они, точно по команде, посмотрели на Леонида — это длилось мгновение, — и опять повели свой разговор о чем-то. Старик говорил быстро и горячо. На лице его было написано выражение: «Верьте не верьте, но это так». Леониду показалось, что старик при этом даже подмигнул. Веселов выслушивал, набычившись.
В управлении Леонида ждало известие из исправительной колонии в Сибири. Маргасов отбывал там срок в одно время с Володиным. Леонид посылал запрос, и вот пришла такая бумага.
Глава XII. ДАЧА В КРАТОВЕ
— А память моя не так уж плоха. Вас-то я запомнила с первого раза, — сказала актриса.
Судя по всему, она проснулась поздно, ее глаза были еще припухшими. И вообще в домашнем виде без своей парфюмерии она выглядела не так уж блестяще. Леониду стало неловко, будто он ненароком влез в чужую тайну. Он замялся на пороге.
— Ну, входите же, — сказала актриса и затем повела его в комнату, хлопая шлепанцами.
В комнате завтракали, и какая-то женщина, надо полагать, мамаша, мигом усадила его за стол. Самым прозаическим образом актриса принялась делать ему бутерброды с колбасой и сыром. Ее лицо опять показалось ему прекрасным, но теперь как-то по-домашнему: оно излучало тепло и доброту. Такое живое и естественное лицо. И, судя по всему, гость ей нравился тоже, у нее были ласковые глаза.
«Она бы понравилась мне даже в качестве самой заурядной библиотекарши, — решил Леонид. — Главное, она хорошая, милая женщина. А слава и всякие там шик-модерны — это уже вторичное».
Леониду было радостно, словно он открыл великую истину. Ему стало необыкновенно легко рядом с этой женщиной. Уж с ней-то он мог говорить просто и о чем угодно, не испытывая обычного стеснения. И было ясно, что она понимает его с полуслова. А сам он казался себе живым и остроумным. Он было собрался пригласить ее вечером в кино, но тут пришел высокий красавец летчик. Он оказался мужем актрисы.
У Леонида на миг появилось ощущение, что он выглядит как жулик с этими бутербродами, за столом его жены. Но летчик был славный парень и повел себя так, точно он и Леонид были старые холостяки-союзники, которых судьбой занесло в компанию женщин. Он стал шутливо пикироваться с женой и тещей и втянул Леонида в эту перестрелку. И все же, когда подошло время взяться за дело, Леонид начал издалека, со своего посещения киностудии, стараясь не оставить у летчика никаких сомнений насчет своих отношений с его женой. Но стоило Леониду заговорить о деле, как актриса сама тут же выставила мужа за дверь.
Леонид достал из внутреннего кармана пиджака черный пакет и разложил перед хозяйкой с полдюжины фотографий. Это был парад бравых ребят. Все как на подбор — мужество и сила. Приплюснутые носы и вроде бы глубоко сидящие глаза выдавали их привязанность к боксу.
— Он здесь? — спросил Леонид.
Актриса как-то по-новому взглянула на него и перевела взгляд на фотографии. Постепенно лицо ее сделалось растерянным.
— Они все такие одинаковые, — беспомощно произнесла она.
— В общем да. Так оно и должно быть. Они даже в одном весе. В первом среднем, как и ваш знакомый. Поэтому я их и свел в одну команду. Но это касается того, что их роднит. А если по частностям? По тем, что их отличает? Присмотритесь внимательно, — сказал Леонид.
Она поколдовала и подняла одну из фотографий.
— Кажется, он, — сказала она и испуганно добавила: — Но я не ручаюсь.
Леонид бережно взял у нее фотографию. Это был Веселов.
Вот уж неутешительное совпадение. Не очень-то повезло, надо сказать. Не так уж приятно иметь дело с таким бессовестным парнем. Попробуй тут наладить контакт. Поговори задушевно. Леонид озадаченно поскреб переносицу. Но главное, он нашелся, этот единственный человек, более или менее близкий Семену, — и на том спасибо.
— Но все же он походит? — спросил Леонид.
— Да… А может, и не он. Они почти на одно лицо.
— Спасибо, — сказал Леонид и собрал фотографии. Вновь появился летчик и вместе с женой проводил его до дверей.
— Заходи. Позванивай, — сказал летчик, переходя на «ты».
— Правда, правда, — добавила актриса.
— Только непременно звони. Звони и заходи, — сказал горячо ее муж.
Приехав в управление, Леонид запросил справку о Веселове. Но справка пришла короткая. Сообщалось, что Михаил Петрович Веселов занимается боксом с малых лет. Высшее его достижение — первый разряд, и дальше этого потолка он так и не поднялся. Но до сих пор все еще боксирует в небольших соревнованиях. Родители имеют дачу в Кратове. Вот и всего-то.
Леонид хорошо знал такую категорию людей. Это были неудачники, заболевшие спортом. Спортивные залы становились их клубом, где они и околачивались до окончания дней своих. Леонид положил перед собой листок бумаги и взял авторучку. За дверью гремели сапоги подполковника Маркова. Он замещал Михеева.
В Ленинграде проходило какое-то совещание. Михеев сидел там уже не первый день. И вот тут-то Марков развернулся. Он решил показать, что такое настоящая работа, вырвавшись на руководящий простор. Его энергичный голос отдавался в металлических частях мебели. Когда он раздавал указания, звенели люстры и шел гул от батарей отопительной системы.
