Малые Врата - Павел Гусев
Василь без устали всё повторял, и поверял себе под нос эту фразу, пока страх понемногу отпустил сердце воина. Он взглянул на свои ладони, поднеся их к глазам, дрожь в руках унялась.
– Ну, вот, а то хорош бы я лучник был с трясущимися руками.
Мысли его стали яснее. «Нужно собрать всё необходимое, поближе к коню», – подумалось Василю. Ведь кто знает, чего задумали эти нечисти. Один Факел охотник положил у костра, чтоб если, что зажечь его сразу, второй приторочил к седлу жеребца, вместе с самодельным копьём, другое копьё он воткну в землю рядом с привязанным конём, чтоб было удобно схватить его, заскочив в седло, если придётся спасаться бегством. В колчан Василь доложил стрел до полного, хоть и большая их часть была на птицу, но если в газ ими бить, то всё ровно свалят. Оставшиеся стрелы он сложил в суму предварительно выложив из неё всё лишнее. Проверил тетиву на луки, хоть и знал, что та новая фляжка с остатками молока на дне пусть лежит на чурке, где он ел. «Если побегу, то лишний вес мне будет не к чему», – подумал он. Василь снова присел на деревину, смотря как бы сквозь тьму и беснующихся в ней нечистых, он начал размышлять по какому пути ему лучше уходить с этих болот, от погони. Путь по его мыслям представлялся только один, через самый гребень хребта, через места где пару лет назад, прошёл пожар. Там лес пореже так, что скорость верхом можно будет держать куда выше чем по бурелому. Можно, конечно, и напрямик, по тропам, оно ближе получится, но там в некоторых местах такая чаща, что коня только в поводу вести. Значит и думать нечего по прямой дороге до дома мне не добраться, или коня потеряю, или самого веткой из седла вышибет, а это всё одно и то же смерть. Можно было бы ещё поскакать, до скалистых хребтов, там охотники сейчас ночуют, к зиме готовятся, туда дорога совсем ровная, телегами да санями набита, которые руду оттуда везут. Да только те охотники, мне не помогут с бедой такой сладить, погублю я их, коли нечистых к их стану приведу, да и вся недолга.
Пока Василь раздумывал, его внимание привлёк один мертвяк, который передвигался не как все, а как-то прихрамывая на одну ногу. Охотник повнимательней присмотрелся, своим цепким взглядом и увидел, что мертвяк лишён ступни на ноге. То ли звери отгрызли пока тот не поднялся ещё из мёртвых, то ли вообще он лишился её, ещё до того, как погиб. – Как бы укоротить им ноги. – Сама собой пришла мысль охотнику. Василь хорошо знал, что у него в колчане лежат четыре стрелы с тяжёлыми, широкими, раздвоенными на конце острия наконечниками под названием срез. Охотник взял в руки эти стрелы, подкинул дров в костры, чтоб было виднее, и с беспокойством для себя заметил, как непроглядный туман начал двигается из глубины болота в сторону берега где как раз находился он. Это было не хорошо, а ещё больше взволновала человека, то, что луна на небе стала совсем багровая, как и глаза нежити.
– Вот ты ж, чем дальше, тем страшней, – пробурчал Василь как обычно и начал метить в ногу, тому мертвяку что был по резвей остальных. Дождавшись, когда мертвец достаточно приблизится и удобно встанет, под выстрел. Охотник натянул по максимуму лук и пустил стрелу, пропевшую свою короткую злую песню. Стрела точно ударила нечистого в самое тонкое место ноги, чуть выше сустава стопы. Василь даже услышал сухой хруст сломанной кости. Мертвяк свалился как подрубленный, но в следующее мгновение уже поднялся и побежал, но уже не так резво, как бегал до этого. Его ступня надломилась, держась только на полу изгнившей плоти, цепляясь за траву, а культя проваливалась в сырую землю. Второй выстрел охотник сделал, когда другой мертвец разбежался изо всех сил, чтоб в очередной раз проверить на прочность барьер света, ступню этому мертвяку отсекло на прочь, после чего и он охромел. Третья стрела тоже хорошо повредила ногу нежити, пусть, не отрубив её до конца, но надломив, было ясно, такая нога долго не выдержит и сломается от быстрого бега. А вот последний срезнь, пущенный охотникам, вреда никакого утопленнику не принёс, хоть и выстрел был точен, и щелчок по кости звонкий, но нога не надломилась, видно кости у этого утопца были по крепче чем у остальных.
– Ну, вот и всё, – со вздохом проговорил дядька Василь. – Срезней больше нет, а обычными стрелами урону, этим гадам не будет. Тут человек невольно опять обратил внимание на туман, который раньше безобидно струился над болотом. Теперь он как бы набрал силу и двигался непроглядной стеной, проглатывая силуэты кустов Ивы, на клочок освещённого участка земли вокруг огней. Бесспорно, туман словно ожил и ускорил своё движение. Василь забеспокоился, пелена этот была совсем не доброй. Казалось будто мертвенным холодом несло от неё даже на расстоянии, буквально вытягивающим живое тепло, вместе с самой жизнью из всего в чём теплилась жизнь. Человек это отчётливо чувствовал хоть и костры рядом с ним горели довольно жарко. Василь, не зная, что делать, подкинул ещё сушняка в огонь и от досады машинально, не думая, швырнул горящую головёшку из огня прямо в подступающий туман. Головешка погасла, только коснувшись плотной взвеси, моментально, будто упала не в сырую траву, а просто в воду, даже тлеющих углей не осталось. Охотник, не веря своим глазам, бросил несколько головешек на пути у тумана, чтоб те образовали небольшой костерок. Головешки ярко горели, весило потрескивая и разгоняя нежить, беснующую во круг. Пока до этого огонька не дошла белая пелена, поглотившая пламя мгновенно. У Василя спёрло дыхание. Нет, он, конечно, предполагал, что нечистая сила готовит ему какую-то пакость, он даже думал о том, если вдруг начнётся проливной дождь или сильный ветер, который погасит костры и что ему тогда делать, он тоже размышлял, но всё же у Василя была надежда досидеть до утра, под защитой пламени, когда мертвецы уйдут в своё болота, гонимые солнцем. И времени-то до рассвета осталось ведь не так много, большая часть ночи уже позади. А тут этот туман, огромный, безмолвный и всепоглощающий. От этого проклятого тумана нет не какого спасения, только бегство. А скакать ночью во весь опор по кустам и перелескам то ещё удовольствие, тем более не от людей, от которых можно затаится, и даже не от
