Царевна, спецназ и царский указ - Наталья Филимонова
У Альки перемена лошадей заняла куда больше времени — еще и потому, что специальной скамеечки здесь не нашлось, а белоснежный тонконогий жеребец был куда выше ее кобылки. А еще надо ведь было сначала погладить его! Дядька Семен всегда говорил, ласка и лошади приятна.
— На вот, — незаметно оказавшийся за ее спиной Савелий протягивал ей пару мелких зеленых яблок. И когда только успел спешиться? — Угости его. Может, добрее будет.
Кивнув, царевна взяла яблоки и протянула коню на ладони. Тот, обнюхав подношение, фыркнул, однако в итоге взял одно и сочно захрупал. Есть!
Осталось на него вскарабкаться. Порадовавшись, что все же не стала натягивать сарафан, царевна кое-как закинула ногу в стремя. Надо за шею схватиться… Осознав, что все еще сжимает в одной руке мелкое зеленое яблочко, царевна, недолго думая, сунула его в рот и слегка прикусила, зажав в зубах. А затем подтянулась и улеглась сначала животом поперек крупа. Потом, обхватив конскую шею обеими руками, удалось заползти целиком и перекинуть одну ногу. Если бы этот белоснежный подлец еще и не переступал беспокойно, было бы куда проще!
Оказавшись наконец в седле, Алька вдруг почувствовала на языке кислый сок и осознала, что все еще сжимает в зубах яблоко. Осторожно, чтобы не потерять равновесие, она разжала правую руку, в которой сжимала повод, протянула ее к яблоку и с хрустом наконец откусила.
И только после этого с самым независимым видом оглянулась на богатырей. Богатыри дружно смотрели на нее с непроницаемыми лицами.
Ну ничего! Вот сейчас она им всем покажет, чего стоит!
С этой мыслью Алька быстро проглотила едва прожеванный кусок яблока и тронула поводья, понуждая коня выйти к невидимой линии, от которой должна была начаться скачка. Тот будто с неохотой, но все же послушался, и царевна торжествующе улыбнулась. Акмаль уже гарцевал на ее кобылке неподалеку.
Обведя взглядом обоих всадников, Михайла наконец махнул рукой.
— Начали!
Кобылка Акмаля мгновенно сорвалась с места.
Алька ударила пятками по бокам коня. Тот встряхнулся, едва не сбросив всадницу, так что пришлось практически лечь на него, чтобы не слететь, и бока непокорного зверя коленями сжать изо всех сил, да еще и вцепиться в поводья. Правой руке почему-то было мокро и неудобно… да она же все еще сжимает вместе с поводом чертово надкусанное яблоко! И зачем Савелий вообще дал их два? И почему она не выбросила его сразу?! Но выбросить сейчас, не выпустив повод, было невозможно.
— Н-нооо! Пошел, скотина неповоротливая! — начиная свирепеть и глядя на удаляющийся зад Акмалевой лошади, царевна снова ударила каблуками в бока коня, да еще и рукой по шее хлестнула.
Встряхнувшись еще разок, конь наконец стронулся с места и неторопливо потрусил вперед.
Отмерев наконец, Светик, глядя ей вслед, боязливо заметил:
— Убьется ведь!
— Ратмир подстрахует, — успокоил его Михайла.
Тем временем Алька, продолжая нахлестывать и понукать вредное животное, пыталась заставить его двигаться быстрее. А вот Акмаль, уже на середине пути обнаружив, что соперница не спешит его догонять, обернулся и, напротив, придержал кобылку, поджидая. И лишь когда царевне оставалось до него пара саженей, снова тронул поводья, пуская лошадь легкой рысцой.
Вконец озлившись, Алька решила, что терять ей уже нечего. Отпустив поводья, она, коротко размахнувшись, запустила проклятым надкусанным яблоком в соперника. Попала, правда, только в зад лошади. Та изумленно заржала и припустила вперед быстрее. Бессильно зарычав, Алька от отчаяния изо всех сил дернула своего коня за гриву.
И тут жеребец (и без того уже проявивший невиданное терпение!) наконец решил, что с него хватит. Он резко взбрыкнул, отчего царевна мотнулась на его спине, а затем и вовсе взвился на дыбы, стряхнул незадачливую наездницу и уже налегке ринулся вперед — на последней сажени легко обогнав Акмаля. Впрочем, останавливаться у берез он не стал, а помчался дальше.
Что до царевны, за один лишь миг, пока летела с конской спины, она успела попрощаться с жизнью и сорвать голос в отчаянном визге. Впрочем, спустя этот самый миг вдруг оказалось, что ее будто подхватила прямо в воздухе невидимая, но мягчайшая подушка, на которой Алька плавно и опустилась на землю. Правда, управлявший “подушкой” Ратмир все же не отказал себе в маленьком удовольствии — и совсем слегка увел ее в сторону. Дождь прошел еще позапрошлой ночью, а поле большей частью было ровным и успело высохнуть. Но небольшая низинка все же обнаружилась…
Спустя еще несколько мгновений богатыри в полном составе уже собрались у места несостоявшейся трагедии — и кое-кто даже присвистнул уважительно.
…В присутствии юной наследницы даже конюхи при царской конюшне всегда старались придерживать языки. Однако укроешься ли от бойкой (и любознательной где не надо!) девчонки, обожающей подкрадываться и подслушивать? Признаться честно, большинства слов, изученных таким образом, Алька не понимала. А прежде не понимала и того, зачем вообще нужны такие слова, которые и повторять-то нельзя.
Сейчас царевна, не предпринимая попыток встать, сидела в единственной на все поле грязной луже — и не менее грязно и витиевато ругалась.
Потому что вдруг и разом поняла вообще все. Как оказалось, просто некоторых принцев, коней, колдунов, яблоки, лужи и прочие обстоятельства только такими словами и можно описать. Что бы они ни значили!
Глава девятая, в которой царевна смотрит страху в глаза и метко поражает цель
Может, злость и не лучший советчик, а только другого у Алевтины не нашлось. Да ведь эти богатыри смеются над ней! Наверняка все заранее знали — и что Акмалю она как наездница не соперница, и что с его конем ей не сладить! Может, и вовсе нарочно ей того коня подсунули, убедив, что лучше него не сыскать. А уж загадка Савелия — и вовсе издевательство чистой воды! Никто бы ее не разгадал, будь он хоть семи пядей во лбу!
Сам белоснежный красавец-конь, которого Акмаль легко подозвал каким-то мудреным свистом, сейчас грациозно вышагивал рядом, косясь на царевну как-то очень уж ехидно. Ну точно все знали! Даже конь!
Неужто надеются таким образом отмахнуться от нее — мол, сама видишь, ни на что-то ты
