Юрий Кунов - Искатель, 2014 № 07
— Калитка! — вскочила с дивана Татьяна Владимировна.
— Сидеть! — вполголоса приказал Посохин. — Всем сидеть.
На веранде послышались шаги. Дверь в комнату открылась.
— Вот блин! — споткнувшись, выругался вошедший в комнату подросток. Он поправил ногой скомканный половичок и поднял голову. Заметив Посохина, он тотчас развернулся, но выскочить за дверь не успел. Майор в два прыжка настиг паренька, схватил его за плечи и, рванув на себя, через секунду припечатал грудью к стене.
— Стоять!
— Больно! — взвизгнул подросток.
— Леша!
Татьяна Владимировна бросилась к Посохину и повисла на нем. С дивана тотчас сорвалась и Анна. Она подскочила к полицейскому и попыталась стащить правую руку Посохина с плеча брата. Девушка оказалась очень сильной. Посохин от неожиданности едва не выпустил Алексея.
— Брысь! — рявкнул майор, отбрасывая Анну в угол комнаты. — Жарких, ко мне!!!
В комнату влетел старший лейтенант. Его взгляд заметался по комнате. Он никак не мог сообразить, что предпринять в такой ситуации. Подобного развития событий, к своему стыду, он никак не ожидал.
— Мать и сестру убери! — заорал Посохин.
— Есть!
Жарких оторвал женщину от майора и, поймав за талию, снова кинувшуюся на помощь матери Анну, потащил их в другую комнату.
Посохин оглянулся, чтобы оценить обстановку.
— Придержи их там. Пусть успокоятся.
Майор придавил Алексея одной рукой за шею к стене, а другой его обшарил. Сунув руку в задний карман джинсов подростка, Посохин вытащил оттуда смартфон.
— «Е7»! Где взял?
— Отпусти! Нашел!
— Заткнись! Ты знаешь, что это коммуникатор убитой женщины?
— Никого я не убивал! — заорал подросток.
— Леша!
— Куда вы, гражданка?!
Жарких едва успел перехватить рванувшуюся к сыну женщину.
— В наручники захотели?! — бросил зло через плечо Посохин и, сделав паузу, уже ровным голосом продолжил: — Все сядете на пятнадцать суток, если не угомонитесь. Спокойно. Ведите себя спокойно, и никто вас пальцем не тронет. Все поняли? Тогда все присутствующие здесь граждане чинно усаживаются на стульчики и отвечают на мои вопросы. Жарких, посади их, но тащить не надо. Действуй аккуратно. Алексей, я тебя отпускаю. — Посохин ослабил хватку. — Поверь, все будет хорошо. Успокойся, пожалуйста.
Опустив руки, подросток продолжал стоять у стены, уже не пытаясь бежать.
— Хорошо. Все правильно меня поняли. Теперь давайте обсудим ситуацию.
Майор отошел от Алексея и глубоко вздохнул.
— Фу! Я хочу наконец поговорить спокойно. Алексей, присаживайся, пожалуйста. И вы, милые дамы, устраивайтесь поудобнее.
Подросток сел на стул, на котором до этого располагался Посохин, и поджал под себя ноги. Бежать, видно, он уже никуда не собирался. Следом опустились на диван его мать и сестра.
— Я тоже присяду, — сказал Посохин. Он одной рукой взял стоявший возле стола стул за спинку и перенес его к двери.
— Итак, Алексей, расскажи, пожалуйста, полиции, где ты взял смартфон? — спросил майор, стараясь придать своему голосу отеческие интонации.
— Я его нашел.
Посохин присел на край стула и оперся руками о колени.
— Где и когда?
— Во вторник.
Подросток отвечал на вопросы полицейского, не поднимая головы. «Малыш, кажется, сожалеет о своем поступке, — подумал Посохин. — Будем считать, что человек он еще не конченный».
— Неделю назад, так? — спросил майор, еще больше смягчив тон.
— Да.
— Где?
— На старом пляже.
— Время не вспомнишь?
— Утром. Я хотел порыбачить, пришел на пляж, а он там лежит.
— Часов в шесть нашел?
— Не… раньше. Часов в пять.
— Видишь, все идет у нас нормально. Мы спокойно с тобой разговариваем и хорошо друг друга понимаем. Итак, еще вещи какие-либо там были?
— Да. Халат и босоножки. Полотенце еще было. Большое такое.
— Что еще ты нашел?
— Еще очки солнечные, — с явной неохотой ответил подросток.
— Где они?
— Очки?
— Очки и все остальное.
— Очки я Ане подарил, а все барахло засунул в лодку.
— В какую лодку?
— Там, в конце пляжа стояла.
— Можешь описать?
— Дюралевая. С синей полосой.
— Номер на ней был?
— Я не видел. Может и был. Не помню.
— Ключи в халате лежали?
— Ключи? Ключей не было.
— Не врешь?
— Честное слово! Зачем они мне?
— Хорошо. Аня, принесите, пожалуйста, очки.
Девушка встала и прошла в другую комнату. Она почти сразу оттуда вышла и протянула очки Посохину.
— Вот. Они?
— Они, они. Здесь на дужке и название фирмы выбито.
— Я не знала. Леха сказал, что он их в траве подобрал, когда утром на пляж шел.
— Никто вас ни в чем не обвиняет. Он их действительно нашел. Он не врет. Почти.
Посохин повертел очки в руках.
— Красивые. И дорогие, между прочим! У погибшей женщины от них дома футляр остался.
Майор передал очки Жарких.
— На телефон девчонок снимали, молодой человек? — с грустью глядя на Алексея, спросил Посохин.
— Снимал.
— Есть чего-нибудь такое? Ну, сам понимаешь.
— Есть.
— Ладно, не переживай. Никто ничего не узнает.
— Я не переживаю.
— Вот и славно. Ничего с телефона не удалял?
— Не знаю. Я с ним еще не совсем разобрался.
— Ничего, восстановим, если понадобится. Значит, сделаем так: завтра придешь с мамой в полицию, и мы весь твой рассказ там запишем. Покажешь, где вещи нашел?
— Покажу. И лодку покажу.
— Кражу на тебя мы вешать не будем, я обещаю, но завтра старший лейтенант, — Посохин указал на Жарких, — проведет с тобой серьезную воспитательную беседу. Придете в полицию в десять часов утра. Дежурный вас проводит в мой кабинет. Там со старшим лейтенантом и поговорите.
Посохин поднялся со стула и перенес его к обеденному столу, точно на то место, где он прежде стоял.
— Извините за беспокойство. Служба! Жарких, на выход.
— До свидания! Извините, — сказал старший лейтенант, который как показалось Посохину, уже начисто забыл, с какой целью он сюда прибыл. Он не сводил глаз с Анны.
«Если верить древним индусам, которые считали зеркалом души ноги, — подумал Посохин, — душа у девушки должна быть красоты замечательной».
Татьяна Владимировна, вероятно еще не веря, что все плохое осталось позади, нервно теребила на блузке верхнюю пуговицу.
— Может, чаю? — неожиданно спросила она, поднимаясь с дивана.
— Нет-нет, спасибо! Уже очень поздно. Мы пойдем. Всего доброго!
