Сборник - Незримое сражение
Надев полушубок и подняв воротник, Игнатов вышел на улицу. Он любил побродить в одиночестве — лучше думалось, легче сопоставлялись факты, глубже удавалось анализировать их. А анализировать было что.
На станции Рава-Русская он работал недавно и для более полной ориентации в обстановке старался изучить город и даже его историю. Узнал, что здесь никогда не затухала борьба против социального гнета. В Раве-Русской до освобождения активно действовали местные комитеты КПЗУ. Это под их руководством происходили первомайские демонстрации рабочих, стачки, это они призывали трудящихся к борьбе за воссоединение с Советской Украиной. А в годы фашистской оккупации все честные люди этого города вели героическую борьбу с поработителями, своими действиями приближая день победы над врагом. В первые два дня войны в Раве было уничтожено более двух тысяч вражеских солдат и офицеров.
Может быть, в отместку за это гитлеровцы создали здесь концлагерь для военнопленных. Двадцать тысяч человек держали в нем и почти всех их уничтожили. Мертвых тракторными прицепами возили в Волковицкий лес, живых людей бросали в ямы и засыпали известью…
Но террор не запугал жителей города. Они спасали и прятали военнопленных, они помогали партизанским соединениям Наумова и Сабурова, многие из них были членами «Народной гвардии имени Ивана Франко», действовавшей на территории района.
А как рьяно взялись они за восстановление разрушенного фашистами города! За короткое время отстроили железнодорожную станцию, переложили железнодорожную линию, пустили электростанцию, водокачку. Досрочно стал в строй шпалопропитный завод — одно из крупных предприятий города. Теперь его продукция идет в разные концы страны. Продукция идет, а…
— Здравствуйте, товарищ Игнатов, — прервал его мысли рабочий угольного склада Печеный.
— Здравствуйте, — остановился Михаил Никитович.
— Извиняюсь, но… досадно мне, что окна у вас позамерзали. Может, вам немного уголька подбросить? Нет-нет, не со склада. Мы премию углем заработали…
— Да что вы? — смутился Игнатов.
— Это просто в подарок, — тянул свое Печеный.
— Спасибо, мы уж согреемся тем, что есть. Нет-нет, спасибо.
— Жаль, — Печеный обиженно сжал губы, а уши у него были красные-красные, как свекла.
Игнатов опять предался своим мыслям. События и факты говорили о том, что город твердо идет по пути советского строительства. А что есть в нем и враги, так это не удивительно — недобитки еще остались. И рано или поздно, но придет им конец.
Когда Михаил Никитович возвратился, его сразу же вызвал к себе начальник оперпункта капитан Сергеев.
— Вот еще одна, — Алексей Захарович протянул Игнатову листовку. — Только что получили. Из Ростова.
Листовка была на четырех страницах, написана на русском языке и отпечатана в типографии. Игнатов не стал читать — полмесяца назад они получили точно такую же из Адлера. Чья-то вражеская рука вкладывает их между шпалами в те эшелоны, которые отправляются из Равы-Русской во все концы страны.
— Да-а, далеко они протягивают свои щупальцы, — сказал Игнатов. — Они что — рассчитывают на какую-то поддержку?
— Ищут сообщников, чтобы с их помощью собирать разведывательные данные и передавать за границу, а также чтобы вредить на каждом шагу. Диверсанты есть диверсанты. — Капитан Сергеев долго молча курил. — Конечно, эти листовки можно было вложить на любой станции, через которую следует эшелон. Но они рассчитывают на логику наивных: если, мол, на русском языке, значит, Рава-Русская исключается.
«Мне бы его опыт», — подумал Игнатов. Да, пока что опыта у него не густо. Ему ведь только двадцать три. Правда, брал пример с отца. Никита Васильевич Игнатов был участником гражданской войны, громил Колчака, был ранен, потом вернулся в родную Тулу, работал на заводе. Во время коллективизации находился среди тех, кого партия направила в село, возглавлял колхоз, в войну эвакуировал его в глубь страны. В сорок втором пошел на фронт, защищал Сталинград.
На всю жизнь запомнил Михаил Никитович проводы отца на фронт. Обнимая сына, отец говорил:
— Ты теперь старший в семье, береги маму и братьев. И никогда, сынок, не отступай перед трудностями. Будь правдивым и честным, не останавливайся на полдороге. Тот, кто останавливается на полпути, обречен на неудачу.
А через год пришла похоронная. Михаил тогда уже учился в техникуме. Мечтал водить железнодорожные составы, но судьба распорядилась иначе. Райком комсомола направил комсомольца-активиста в спецшколу, и через несколько месяцев Мишка Игнатов стал чекистом. Стал… Смех! Безусый чекист! Полон энергии и ни капли опыта. Правда, было большое желание работать на новом поприще. Желание это подогревал и Верин отец, старый чекист.
— Извини, — прервал воспоминания Михаила Никитовича подполковник Ярчук, отодвигая остывшую чашку кофе. — А как твоя Вера Антоновна? Видишь, о главном забыл спросить…
— У нас теперь одни юбилеи, — как-то по-семейному улыбнулся Игнатов. — Недавно мое пятидесятилетие отпраздновали, а на пороге тридцатилетие нашей с Верой супружеской жизни. Вера уже внука воспитывает… Часто вспоминает, как приходилось детей растить — в постоянной тревоге, что могут остаться сиротами. Помнишь, как мы тогда на хуторе Загорном?..
Но перед событиями на хуторе Загорном было еще вот что: пряча листовку в сейф, капитан Сергеев сказал:
— Михаил Никитович, поговорите еще раз с комсомольцами, пусть они пристальнее — но осторожно! — смотрят, как грузят шпалы.
А через два дня капитан Сергеев озадачил его сообщением:
— А ваш Печеный исчез.
— Как?!
— А так. Почувствовал, что за ним следят, и, наверное, нервы не выдержали. Кажется, мы отыскали ниточку…
— Но ведь он не грузил шпал…
— Это ничего не значит. В конце концов, вы сами когда-то говорила, что подозреваете его.
— Да, говорил… Но…
— Считайте, что у вас неплохая интуиция. Еще немного выдержки, логики, анализа. Не вешайте нос, далеко он не уйдет. Главное — я уверен, что листовки исходят отсюда.
Резкий звонок прервал их разговор. Алексей Захарович поднял трубку. «Как же я упустил Печеного? — мучился Игнатов. — Вот будет наука!»
— Звонил старший оперуполномоченный Магеровского райотдела Костерин, — положив трубку, сказал Сергеев. — На хутор Заторный зачастили бандиты, готовится операция. Примете участие.
— Есть.
Бандитов на хуторе Загорном не удалось взять живыми. Зато при них нашли неоценимый документ — отчет какого-то «Червинка» о проделанной работе.
— Какая удача, что они не успели уничтожить этот отчет, — радовался капитан Сергеев. — Какая удача!
