Михаил Белов - Полюс холода
— Почему же этот гвоздь пустует? — спросил он, кивнув головой на круг.
— Ваш ключ и займет это место.
— А почему же это ему такая привилегия?
— Потому что у него будет самая интересная биография, у вашего ключа. Уверяю вас, Алексей Григорьевич.
Алексей попрощался и вышел. По улице навстречу ему бежали Гриша и Ваня.
— Вы куда?
— Самолет прилетел, Алексей Григорьевич. На реку сел, — выложил Гриша на ходу и помчался дальше.
На воде у самого берега покачивался зеленый самолет с красной звездой на крыльях. Около него возилось несколько человек. Люди были так увлечены работой, что не заметили подошедшего Алексея.
— Ну вот, теперь все, не сорвется, — сказал один из авиаторов.
Алексею голос показался знакомым.
— Левченко! — крикнул он.
— Соснин! — обрадовался пилот встрече.
— Ты куда это летишь?
— Прикомандирован к вашей экспедиции. Познакомьтесь, бортмеханик…
Алексей протянул руку юноше.
— А вы, дядя, остаетесь или полетите? — спросил Гриша.
— Полечу, — улыбнулся Левченко. — Вы по земле, а мы по воздуху.
— Вот здорово! Я бы тоже полетел с вами. Горы осмотрели бы…
— А как же твой гербарий? — спросил Алексей.
— Да, без гербария мне нельзя возвращаться в школу, — вздохнул Гриша.
Левченко похлопал мальчика по плечу:
— Ничего, завтра мы с вами, хлопцы, полетаем!
Все направились в село.
Вечером Алексей вспомнил о своем обещании отдать ключ Лагутину. В рюкзаке ему пришлось перевернуть все вещи, чтобы найти его. Ключ оказался в белье. «Пожалуй, прав этот Лагутин. У него больше шансов найти Куна», — подумал Алексей, уже в какой раз внимательно рассматривая таинственный ключ.
— Что это за ключ у вас? — спросил Цинченко.
Алексей рассказал историю ключа.
— Хочу вот отдать охотоведу. У него очень богатая коллекция ключей. Лагутин ведет их родословную: когда, у кого и за какую цену куплен ключ, как он попал к прежнему владельцу, от кого, когда. Лагутин показывал мне некоторые записи; есть любопытные.
— Не понимаю этого занятия…
Пришли Гриша и Ваня, они спешили на рыбалку.
— Вы-то мне и нужны, — сказал мальчикам Алексей. — Гриша, отнеси-ка вот этот ключ Лагутину. Знаешь такого?
— Евгения Корнеевича я знаю, — сказал Ваня.
— Вот и передайте ему, — протянул Алексей ключ Грише. — Смотрите, не потеряйте! — крикнул Алексей вдогонку мальчишкам.
Через час в правление пришли Надежда Владимировна, Дьяков, Олонко, Ветлужанин и еще несколько человек. Завязалась беседа о маршруте экспедиции. Максим Николаевич заметил:
— Как быть с Ваней, не знаю. Рвется в горы! Вы бы его взяли, Валентин Васильевич. Хорошим коноводом будет.
— Возьмем обязательно. Вдвоем с Гришей им будет веселей, — сказал Цинченко.
— Вот хорошо! — обрадовался Дьяков. — А мне дорог каждый колхозник.
— У нас прибавился еще один член экспедиции — завхоз Сергей Петрович Ветлужанин.
При словах Цинченко Ветлужанин поднялся и со всеми поздоровался за руку.
Пришел Лагутин. Узнав, что экспедиция завтра уходит в горы, сказал:
— Я вас догоню, Валентин Васильевич, в пути. Отчитаюсь в районе и сразу же в горы.
— Ключ получили, Евгений Корнеевич?
Лагутин живо обернулся к Алексею:
— А я как раз и зашел за ним. У вас столько хлопот сейчас, что и забыть легко о моей просьбе.
— Как же можно забыть! Я послал вам ключ с ребятами два часа назад.
— Не получал, не получал, Алексей Григорьевич, — вдруг забеспокоился Лагутин.
— Ну что вы волнуетесь? Они скоро, наверное, вернутся.
— Я подожду здесь.
В это время дверь открылась, и в помещение ввалились мальчики, за ними взволнованный Кун.
— Где ключ? Где ключ? — набросился Лагутин.
— Ключ мой взял, — выступил вперед старик.
— Так отчего же вы его не отдаете Евгению Корнеевичу? — спросил Алексей.
— Ключ не надо отдавай. Ключ знак имей, — Кун показал на половинку серебряного рубля. — Горы ходи надо, красный командир ящик оставляй. Ай-яй, — закачал головой охотник. — Кун старый стал, все забывай начал… — он поднял глаза на Алексея. — Где твоя ключ взял? Кун знай надо.
Алексей рассказал о завещании Бастырева. Кун внимательно выслушал и, расстегнув ворот, показал вторую половинку знака. Потом, не сказав ни слова, вернул ключ Алексею и торопливо вышел из комнаты.
Ветлужанин взял ключ и внимательно рассмотрел его.
— Пойдемте, Алексей Григорьевич, поговорим со старым охотником, — пригласил он Соснина.
Кун сидел на берегу Индигирки. В двух шагах от него бежали волны, как будто хотели рассказать важную тайну, им одним известную и принесенную с далеких белых гор. Внезапно налетал ветер и, пошарив в траве, так же внезапно исчезал. День был ясный. Лишь изредка на солнце набегало облачко, и тогда по земле плыла легкая тень. Старый Кун ничего этого не замечал: ни редких облаков, ни далеких гор, сахарно-белыми головами упирающихся в небо. Старый охотник весь ушел в себя и думал.
— Рядом с вами можно посидеть, товарищ Кун? — прервал размышления Куна Ветлужанин.
Кун поднял голову и взглянул на пришедших.
— Сиди, однако, — кивнул он головой.
Ветлужанин и Алексей опустились на землю рядом с Куном. В молчании прошло несколько минут. Но вот наконец охотник повернул свое морщинистое лицо и спросил:
— Однако, скучно, а?
— Мы подождем, пусть Кун думает, — великодушно сказал Ветлужанин.
— Кун много думай, много…
— Расскажи, о чем думаешь.
— Однако, длинная сказка.
Старик снова замолчал, набил трубку, не спеша зажег ее и, сделав несколько глубоких затяжек, заговорил. Это был скорее речитатив, чем рассказ. Слова текли плавно, медленно и торжественно. Ветлужанин знал язык и тут же вполголоса переводил Алексею.
— Лето приходило, лето уходило. Много раз так было. Давно было. Куны жили в юрте на берегу реки. Старший Кун добывал рыбу и зверя. Младший Кун помогал ему. Однажды война была. Худые люди, как волки, ночью напали на отряд красных, командир был ранен, в тайге жил.
Князец Старков искал русских людей. Деньги давал. Никто не взял. Старший Кун ушел с русскими командирами в горы. На олешках высокого русского везли, ящик везли. Пришли в Голубую долину. Высокий командир умер. Бородатый плакал. Старший Кун плакал. Бородатый сказал: «Наш друг Кун, береги ящик. Никому не отдавай. Если я не приду, — вот ключ. Хорошо посмотри. Ящик покажешь человеку, который принесет ключ». Старший. Кун ключ глядел, знак привязал, слово давал никому не говорить, где ящик лежит. Никому не сказал, где спит высокий русский. Бородатый попрощался, далеко ушел.
