Юрий Тарский - Искатель. 1968. Выпуск №1
Сопоставив эти факты с той задачей, которую, по-видимому, выполнял фон Борзиг, следуя в Бад-Аусзее, Артур пришел к выводу, что новая секретная миссия специального курьера берлинской СД, вероятно, имела отношение к гитлеровской программе создания «оружия возмездия», быть может и к проекту «Цемент». И эта персональная задача, поставленная перед Борзигом, рассуждал Артур, не противоречит его предположению о том, что в Берлине предусмотрена возможность неоднократных попыток похищения «черного портфеля» разведчиками противников нацистской Германии. Заинтересовал же его этот таинственный портфель, черт возьми! Больше того: Артур все больше задумывался над вопросом, а не должен ли он, выполняя прямую директиву Москвы, всерьез заняться похищением «черного портфеля» у специального курьера СД? Рискованно? Да. После неудавшегося покушения на фон Борзига риск возрастал вдвойне, а быть может, и втройне… Но пойти на эту рискованную операцию Артур имел право лишь в том случае, если он мог знать почти наверняка, кому предназначался «черный портфель». Только при этом условии Артур мог сознательно вторгнуться в расставленные гитлеровцами сети. Но равные ли были «ставки»? С его стороны — собственная жизнь и жизни его боевых товарищей, судьба подготавливаемой ликвидации объекта. В случае удачи — пока что совершенно неизвестные ему документы, ценность которых может оказаться далеко не такой, чтобы оправдать колоссальный риск, на который он прикажет пойти своей группе…
«…И все же портфель надо брать, — после долгих раздумий и колебаний пришел к выводу Артур. — Если в нем то, что предполагают в Москве, то тогда наши ставки — равные…»
Линдеман не был бы настоящим воспитанником чекистской школы, если бы не попытался даже в тяжелейших условиях непрерывного враждебного окружения и постоянно нависавшей над ним и его товарищами смертельной угрозы свести до минимума неизбежный и необходимый в его работе риск.
«…Попробую еще раз проверить адреса заказчиков продукции нашего объекта. Если Бад-Аусзее в списке нет, тогда… — Артур не докончил мысли. — И все же надо еще и еще раз проверить и взвесить».
Пользуясь предоставленным ему, как. особому уполномоченному СС, круглосуточным доступом ко всей секретной документации объекта, Артур всю ночь просидел за томами коммерческой переписки завода Шисля с имперским министерством вооружений, различными военными ведомствами и десятками фирм, так или иначе связанными с выполнением заказов гитлеровского вермахта. Но нигде название австрийского курортного городка не фигурировало.
Мрачный и усталый Артур закрыл последний скоросшиватель. Надежды почти не осталось. Артур словно остановился перед крутым и обрывистым берегом неизвестной ему реки, так и не найдя безопасного брода…
— А что, если проверить регистрационный журнал телефонных переговоров объекта?
Прошел еще час напряженного поиска. У Артура от бессонной ночи слезились глаза. Сердце то лихорадочно стучало, то вяло, словно окутанное ватой, каким-то далеким эхом посылало тревожные сигналы в усталый мозг Артура.
Взошло солнце. Дневной свет смешался с приглушенным, матовым свечением настольной лампы, которую Артур так и не выключал.
«…15 июня 1943 года. Бад-Аусзее, 36. Господин Бауэр. 15 минут…» Артур вздрогнул, точно за его спиной пахнуло ледниковым ветром со Снежной горы. Ее белая, как сахарная голова, остроконечная вершина четким конусом вырисовывалась за окном кабинета Линдемана.
«…23 сентября 1943 года. Бад-Аусзее вызвал герра Шисля. 5 минут». Артур тщательно в который раз перелистал страницы журнала, но больше Бад-Аусзее и господин Бауэр не упоминались.
«…Возможно, что это частный разговор, ничего общего не имеющий с продукцией объекта… — не веря еще в удачу, еще и еще раз предостерегая себя от поспешных заключений, анализировал Артур журнальную запись. — Но я никогда не слышал от Шисля даже намека о его связях с этим господином Бауэром. Стоп, Артур! Неужели?»
Линдеман торопливо — у него дрожали от возбуждения пальцы — перелистывал скоросшиватель, датированный тем же июнем — сентябрем 1943 года.
«Главный штаб военно-морских сил перевел на ваш счет 147000 имперских марок. Заказ на третью партию для Бауэра подтвержден министром Шпеером».
Итак, где-то в районе Бад-Аусзее размещался еще один сверхсекретный объект, связанный с гитлеровской программой создания «оружия возмездия». Теперь уже последние сомнения оставили Артура: фон Борзиг направлялся именно на этот объект. Весьма возможно, что в районе Бад-Аусзее гитлеровцам удалось осуществить часть проекта «Цемент» пенемюндских ракетчиков. Быть может, там находилось и нечто другое. Во всяком случае, характер тщательной маскировки говорил за то, что этому объекту Артур должен был уделить самое серьезное внимание. Теперь становилось очевидным и то, что в «черном портфеле» фон Борзига должны были быть документы, имевшие прямое отношение ко всей программе создания «оружия возмездия». В противном случае берлинской СД не было никакого смысла переправлять со своим курьером секретные сведения именно сюда, в Бад-Аусзее, за тысячу километров от имперской столицы.
Открытие, сделанное Артуром, приобретало принципиальное значение. При других обстоятельствах он, разумеется, запросил бы согласие Центра на осуществление возникшей у него идеи новой операции. Но сейчас он не мог терять ни одного часа.
Правда, знакомый Штумпфу гестаповец проговорился, что фон Борзиг взят под «комфортабельный домашний арест» начальником отделения гестапо на вокзале в Граце и что, возможно, фон Борзиг проторчит там несколько дней: но эсэсовский курьер мог покинуть Грац столь же внезапно, как и неожиданно ему прервали маршрут поездки.
Артур и его товарищи должны были во что бы то ни стало перехватить фон Борзига до того, как он передаст свой портфель адресату.
ГЛАВА XI. ПО КРАЮ ПРОПАСТИ
Поздняя осень кистью художника-великана прошлась огненным багрянцем по лесным склонам Штирийских Альп. Вечерами с гор в узкие лощины спускались холодные туманы. Воздух был ясен и чист. И когда Хайнц вышел из поезда на маленькой уютной станции Бад-Аусзее, он задержал шаг и глубоко вздохнул: «…Эх, не мешало бы здесь подлечиться Артуру! Воздух — бери нож и режь, словно вологодское масло. Прямо на языке тает…»
Появление в курортном городке невысокого, атлетически сложенного спортсмена в форме учителя турншуле «гитлерюгенд», не должно было броситься в глаза ни обывателям, ни бесчисленным заезжим гостям, по преимуществу раненым офицерам вермахта. Навстречу Хайнцу часто попадалась разношерстная тыловая публика. Ее заметно прибавилось в Австрии по мере того, как линия восточного фронта неумолимо приближалась к границам нацистского рейха.
