Патрик Вудроу - Меж двух огней
???
01 градус 17 минут 43 секунды С
103 градуса 39 минут 01 секунда В
???
Координаты были те же самые, что и на запонках Стрейкена. У него пересохло в горле. Он узнал почерк.
Желая подтвердить свои догадки, Стрейкен полез во внутренний карман пиджака. Книги намагничивали, чтобы читатели не выносили их из библиотеки, но по старинке нужно было заполнить и формуляр. Внимательно изучив бумажку с фамилиями, Стрейкен подсчитал, что за последние тридцать лет эту книжку брали всего семнадцать человек.
И один из них был Эйдриан Гамильтон.
24
Стрейкен просмотрел остальную часть книги, проверяя, есть ли другие пометки. Не найдя больше ничего интересного, он вышел и выкурил две сигареты «Кэмел», одну за другой. С его последнего погружения на Мысе Ножа события стали развиваться в стремительном темпе.
На карточке была указана дата — 12 октября, вторник. 12 октября было на прошлой неделе. Значит, пока Стрейкен работал на Кюрасао, Гамильтон побывал в Сингапуре. Так или иначе, Гамильтон нашел вторую запонку.
Стрейкен стал прикидывать варианты. Вполне возможно, что его отец показал Гамильтону обе запонки до своей смерти и тот списал цифры. А может быть, координаты долготы Гамильтону были известны с самого начала? Но если это так, то почему он ждал все эти годы? Нет, Гамильтон узнал их совсем недавно. До вчерашнего дня вторая запонка была спрятана в квартире Молли. В этом Стрейкен был уверен.
Он вспомнил о том, как Гамильтон говорил о наследстве. «Точно статуя». Именно такими словами он и сказал. Самым обычным тоном, с абсолютно нейтральной интонацией.
Стрейкен почувствовал закипавший в нем гнев. Казалось, даже кровь по венам потекла быстрее. Гамильтон был его крестным и кузеном отца. Пусть дальним, но все же родственником! У них была общая кровь. И теперь Гамильтон предал его.
В холле библиотеки стояло несколько телефонных автоматов. Стрейкен разменял двадцатидолларовую купюру, чтобы точно хватило монет для звонка. Он был вне себя от ярости. В Сингапуре два часа дня, в Лондоне шесть утра. Стрейкена это не беспокоило. Если этот лживый ублюдок еще не проснулся, то сейчас вскочит как миленький.
Телефон стоял у Гамильтона около кровати, поэтому он ответил после третьего звонка.
— Ты нашел вторую запонку?
— Эд? Это ты?
— Кто же, черт возьми, еще? Ты лгал мне, Эйдриан! Ты нашел долготу!
На другом конце провода повисло молчание. Грубо же он его разбудил. Стрейкен представил себе крестного отца, сидящего на кровати и потирающего глаза.
— Откуда ты знаешь? Ты где?
— Неважно, где я. Скажи, что ты делал в Сингапуре на прошлой неделе? — Никогда раньше Стрейкен не разговаривал так со своим крестным отцом.
— Ты в Сингапуре?
— Этого я не говорил.
— Эд, что происходит? С тобой все в порядке?
— Хорошо, Эйдриан, слушай. Я в Сингапуре. В библиотеке. Я только что смотрел книгу, которую ты брал на прошлой неделе. Ты ведь все знал, не так ли? Ты догадывался, что мое наследство представляет собой произведение искусства. Ты нашел статую. Я хочу знать, как.
— Да, нашел, — Гамильтон ответил довольно быстро. Стрейкен немного расслабился. По крайней мере, Гамильтон ничего не отрицал. — А ты как ее нашел?
— Неважно. Эйдриан, давай, расскажи мне все, и поподробнее.
— Эд, дорогой мальчик. Успокойся. — Теперь Гамильтон проснулся полностью. Удивления в его голосе больше не слышалось. Он полностью овладел собой. — Конечно, я нашел статую.
— Каким образом?
— За несколько дней до того, как ты уехал на Кюрасао, Я чувствовал себя не слишком хорошо, поэтому ушел с работы пораньше. Когда я пришел домой, в квартире кто-то был.
— Молли Ньюкрис.
Гамильтон выдержал паузу.
— Эд, откуда ты об этом знаешь?
— Я скажу потом. Продолжай. — Стрейкен все время подкармливал аппарат монетками. Телефон пожирал деньги с устрашающей быстротой.
— Она была в кабинете и копалась в ящиках моего стола. Девушка была так поглощена своим занятием, что не заметила, как я вошел. Очевидно было, что это воровка, и я запер дверь, чтобы она не убежала, а потом пригрозил, что вызову полицию, если не скажет, что ей надо. Ты не поверишь, что девчонка мне рассказала!
— Продолжай.
— Она оказалась дочерью той няньки. Думала, что вторая запонка все еще лежит у меня, и решила украсть ее. Как только я это узнал, то заставил ее сообщить мне координаты долготы. Потом я позволил ей уйти.
— Ты отпустил ее?
— Не было повода вызывать полицию. У меня полно работы, бегать по судам мне некогда, а кроме того, я получил информацию, которая нам нужна.
— Не нам, Эйдриан. Тебе. — Стрейкен выдержал паузу. — Ты назвал ей широту?
— Конечно, нет.
— Ты сказал ей, что я на Кюрасао?
— Нет, Эд. Конечно, нет. О чем ты? Как ты мог подумать?
Стрейкен приостановился.
— О’кей, — сказал он наконец, — звучит правдоподобно. Но какого черта ты ничего не сказал мне об этом, когда мы виделись два дня назад?
— Я хотел сделать сюрприз. Мне было никак не вернуть запонку, так что я хотел заказать новую и собирался подарить ее тебе на Рождество, а между тем решил проверить, куда ведут координаты. Мне и вправду было любопытно. Не сердись на меня. Я просто хотел проверить, действительно там что-то ценное или все это просто шутка.
Стрейкен вздохнул. Наверное, он и впрямь погорячился. Переволновался и решил, что Гамильтон попробовал украсть его наследство. Гамильтон, который заменил ему родителей. Тот, кто заботился о нем двадцать один год. Кузен его отца. Его родственник, родная плоть и кровь.
— Эйдриан, мне пора. Прости за мое поведение.
— Подожди, Эд. Вторая запонка у тебя? Как ты догадался поехать в Синг…
Гамильтон не успел закончить. У Стрейкена кончились монеты.
Уставший, он направился в гостиницу. По дороге он думал про стихотворение на дедушкиной открытке.
Они серебряные,Пока не исполнится им шестьдесят лет.Потом собери их вместе, и они станут золотыми.
Оно было написано в 1945 году. Что бы там такого ни было в наследстве, в любом случае за шестьдесят лет его ценность должна была увеличиться. Возраст статуи свыше двух тысяч лет. Ее цена должна была значительно вырасти со временем, но все же статуя — это слишком просто. Его дедушка был большим хитрецом.
Стрейкен никогда не видел своего деда и знал о нем только по рассказам Гамильтона. До того как поступить в пехоту во время Второй мировой войны, Артур Стрейкен был серебряных дел мастером. Его отправили в Малайзию, где он выучил японский язык. В марте 1942 года его патруль попал в засаду, после жестокой схватки их взяли в плен. Его посадили на корабль для военнопленных, направляющийся в Японию. Корабль попал в шторм, ударился о риф и потонул неподалеку от побережья Малайзии.
