Михаил Март - Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых
— Никакого открытия, Андрей Саныч, вы не сделали. Успокоили лишь тем, что нам не следует бояться появления
блох. У нас умерло еще четыре человека. Итого тринадцать из пятисот. Об эпидемии мы говорить не можем. Мало того, двое больных пошли на поправку. Сибирская язва не лечится. Возможно, ученые создали сыворотку, способную уничтожать микробов, но у нас ее нет. В чем же феномен?
— Я постараюсь объяснить, если мои доводы покажутся вам убедительными. Умерли те, кому микробы попали в кровь, на этом построен весь принцип. Зараза должна переноситься путем кровососущих насекомых. Я бы использовал клопов, они могут прожить сто лет в высушенном состоянии.
— Клопы не прыгают и не летают, они ползают. Если нужно отравить дом, то они подходят, а речь идет о больших пространствах.
— Заразу разнесут отравленные люди. Я о другом хотел сказать. В пробирках, где есть достаточно воды, клетки множатся с прогрессирующей скоростью. А теперь гляньте в микроскоп.
Профессор прильнул к окулярам и долго следил за процессом, потом выпрямился.
— Вы говорили о размножении, но я вижу обратный процесс.
— Вот именно. Клетки пожирают друг друга, а не размножаются. Этой группе личинок я дал воды в четыре раза меньше. Им не хватает влаги, и они начали пожирать друг друга. Все процессы развиваются в слизистой оболочке желудка. Организм наших пассажиров обезвожен, особенно у тех, кого не пускали в ресторан. Скорее всего, они и пошли на поправку. Да и те, что получали воду, не имели ее в достаточном количестве, вот почему процесс растянулся. Случись в поезде эпидемия, никто из нас не прожил бы и суток с момента вскрытия злосчастной колбы.
— Вы предлагаете лишить больных воды? — насторожился профессор.
— Надо выбирать. Смерть от заразы неизбежна. Умереть в создавшихся условиях от жажды — проблематично. Человек — животное очень выносливое. Не верблюд, конечно, но может приспосабливаться. Люди могут выздороветь раньше, чем умрут от жажды, а это уже победа. Здоровых тоже следует обезопасить.
— Нужны обезвоживающие организм таблетки, — сказала Ирина. — В том числе мочегонное, что обычно прописывают больным водянкой.
— Согласен, — кивнул Прянишников. — На первой станции купим в аптеке. Вагоны с больными оставим на попечение властей, в Томске много отличных врачей, работающих в области эпидемиологии. А с людьми надо поговорить. Они должны понять цель предпринимаемой меры и сами сделать свой выбор. Желание выжить поможет им бороться с жаждой.
— Ну вот! Долгожданный Томск! — воскликнула стоявшая у окна Ирина. — Добрались наконец-то!
Поезд остановился на поросшей травой ветке, где не было платформы. Шесть путей с правой стороны были заставлены поездами.
Ирина принарядилась, поцеловала детей и сказала сыну:
— Колокольчик, ты остаешься за главного. Из купе не выходить. Следи за Настеной, я скоро вернусь.
— Мама, мы хотим с тобой! — возмутился восьмилетний Коля.
— Нет, я иду в аптеку за лекарствами, это недолго. Успеете еще нагуляться. Терпи солдат, генералом станешь!
— Не хочу быть генералом, хочу быть химиком, как папа.
— Хочешь, значит, будешь.
Ирина заперла детей в купе, прошла через два вагона и заглянула к молодым. Семен возился с документами, разбирая груду папок, а Таня, надев красивое платье, сидела в ожидании выхода в город.
— Может быть, продуктовый в дороге попадется, — сказала она. — Хочется свежего хлеба и ситро.
— Ситро отменяется, а еды купим. Только возьми с собой документы и билеты на поезд, Томск — узловая станция, здесь много патрулей, могут задержать.
— Хорошо, я поняла. Женщины направились в тамбур. Открывать дверь и
откидывать подножку пришлось самим. Первой на землю спрыгнула Ирина и подала руку Тане.
— Ну, принцесса?
— У меня так ловко не получится.
— Простительно. Я всю войну скакала по подножкам, даже на ходу. Мне не привыкать.
Девушка спрыгнула на хрустящий гравий. В ярких крепдешиновых платьях, с лучезарными улыбками женщины, обходя составы, направились через пути к вокзалу.
Профессор надел генеральский мундир, а начальник поезда — военную гимнастерку с орденами. Они вышли из первого вагона и замерли: поезд стоял обезглавленным. Пропал паровоз.
— Что это может значить, Лука Иваныч?
— Ушел на заправку. Нас здесь долго промурыжат, на последний путь загнали. Сами понимаете, если им предстоит транспортировать больных, то за время обычной стоянки они не управятся.
— Логично. Пошли, нас ждут.
Их действительно ждали. В кабинете начальника станции Никифоренко присутствовал сам генерал Хворостовский, начальник Управления МГБ Юго-Восточного Сибирского округа майор госбезопасности Люсинов и врач-специалист в форме полковника авиации.
Даже войдя в кабинет, профессор и Лыков не сняли повязок с лиц.
— Обойдемся без рукопожатия, товарищи, — не здороваясь, начал Прянишников, увидев столь представительную компанию. — У нас беда, и мы ждем от вас помощи.
— О вашем поезде ходят легенды, уважаемый профессор, — улыбаясь, мягко заговорил Хворостовский. — Слышал о беглых каторжниках, с которыми вы разобрались на Нижней. А почему только с двумя?
— Двое других умерли, — солгал профессор.
— От чего же? — поинтересовался полковник авиации.
— Сибирская язва. Легочная.
Профессор подошел к столу, положил папку и шагнул назад. Только сейчас все заметили резиновые перчатки на его руках.
— Что это? — спросил генерал.
— Отчет о течении заболевания. На данный момент у нас тринадцать умерших и уже пятьдесят семь человек зараженных. Они изолированы в отдельные вагоны и находятся под наблюдением. Поезд дезинфицирован хлорным раствором. Нам нужны медикаменты и врачи, специалисты-эпидемиологи, а также прошу вас снять больных с поезда и переправить их в больницу. Мы не можем подвергать опасности здоровых пассажиров.
Человек в мундире полковника авиации пролистывал отчет профессора и, когда генерал обернулся к нему, коротко кивнул.
— Мы уже думали о сложившейся обстановке, уважаемый Иннокентий Ильич, — учтиво заговорил Хворостовский. — Ваш поезд застрял в Судженске на объездной линии. Я в курсе событий. Основная ветка в западном направлении не очень сильно загружена, и мы решили отправить вас по первоначальному маршруту, на запад. В восточном направлении идут поезда с военной техникой, это уже давно перестало быть секретом. В конечном итоге все вы доберетесь до тех мест, куда собирались изначально. Что касается больных. Здесь вокзал, самое оживленное место в городе. Сгружать больных рискованно, вы же понимаете, что может означать распространение смертоносной инфекции. Санитарные машины подъедут к переезду в восьмидесяти километрах к западу от Томска, на пути к Омску. Там пустынное место. Железную дорогу пересекает шоссе, на нем вас и будут ждать машины. Туда же доставят медикаменты и все необходимое. Специалисты осмотрят пассажиров.
