Шторм - Николай Малунов
Петров пытался растолкать дуга, но тот словно находился в трансе.
Навалившиеся чувства порабощали сознание. Даже то, что делал Решетов с ним, было несравнимо с тем, что делала сейчас огромная грибница. Теперь Кнехт понимал, кто тут на самом деле кто. Кто отдает приказы, и кто их выполняет. Он пытался сопротивляться, но огромная медуза была сильнее. Тысячи сознаний, объединенные в одно навалились на него, прижимая, вдавливая в пол, ломая кости, плюща органы. Он хрипел, пытаясь преодолеть сопротивление, пытаясь что-то сказать.
Данил все понял без слов. Друга плющило не по-детски.
- Нахватался все же, - вытаскивая предпоследний шприц со стимулятором, сдернув колпачок зубами, прошамкал капитан. – А я тебе говорил!
Укол. Поршень шипит, вгоняя зеленоватую жижу в руку. Сам Петров, потратив на это все свои силы устало опускается рядом. В голове стук как от железнодорожного состава. Рана отвечает на удары сердца ноющей, сковывающей болью.
Укол помог. Он ненадолго помог прийти Николаю в сознание. Ровно на столько, чтобы суметь дотянуться до помятой бронепластины, сунуть под нее руку, выудить непослушными пальцами небольшую коробочку с двумя проводками. «Ну, держись, падла!» - рычал человек внутри собственного запертого сознания, борясь с накатывающей слабостью. «Сейчас я тебе такой Армагеддон устрою»…
Левый наушник в правое ухо, правый в левое. Плевать, что перепутал местами, на качество звука это особо не повлияет. Пальцем нащупать большую треугольную кнопку и вжать ее. В ушах тихо щелкает и следом, по нарастающей, начинает появляться мелодия. Простые странные переливы, переплетающиеся с красивым женским голосом, что-то явно с восточными мотивами. Перед внутренним взором встали сирийские барханы, гонимые ветром, яркое, ослепляющее солнце, чистое голубое небо и парящий в них орел, взирающий на бесполезное человеческое кипишение внизу.
- Занеси меня в «Красную книгу», - немного хрипловатым, каким-то тихим и печальным голосом запела девушка первый куплет. - Если кажется странным мой прикус. Но мы дети не неба Индиго, не снаружи. Нет, а внутри. Да! Я не видела дня и ночи без сна. В этом море миров — я волна. Я не видела страх так давно. На устах моих скоплен слов ряд. Загляни в глаза! Загляни в глаза мне! Загляни в глаза, но не замерзай в них! – Музыка постепенно нарастала, голос солистки становился более хриплым, переходя на более низкие частоты и к припеву, когда грянули ударники, и завыла электрогитара, Николай резко открыл глаза.
Из носа потекла кровь, но он не обращал внимания на эту мелочь. Он сумел отрезать связь с гигантским черным пятном, и теперь снова был самим собой. Загривок вновь вздыбился от льющейся в самые уши музыки, вызывая неконтролируемое желание рвать и метать всех, кто встанет на его пути.
- О том, что в мире, где нас растили так много гнили! Так мало мира, но я буду сильна! О том, что в мире, где нас растили так много гнили! Так мало мира, но я буду сильна!
Он встал, утер кровь, сжал кулаки.
- Надень-ка противогаз, - пробасил здоровяк, мельком глянув в конец длинного коридора. – Не нравится мне это.
Он помог другу натянуть маску на морду и, не церемонясь, легко закинул капитана на плечо.
- Держись. Придется пробежаться…
***
«Афалина». Кабинет полковника. Минута до аварии.
Полковник был не в настроении. Хотя теперь он постоянно был таким. Чем ближе подходило время выполнения их плана, тем больше заместитель командира базы нервничал, чего Валентин за начальником никогда еще не замечал.
- Ты уверен, что все изъяли?
- Да, товарищ полковник, - сглотнул прихвостень, забегав глазами по помещению, прокручивая в голове список поручений. – Все. Все жесткие диски - скопированы двукратно, все бумаги, касающиеся проекта «Заражение» - изъяты, необходимые специалисты… - Валентин кашлянул, подбирая слова, - …эвакуированы и находятся в специальном помещении иготовы сотрудничать.
Полковник побарабанил пальцами по столу.
- А Чернова?
- Да, мы сможем обойтись без нее, но-о-о-о... все-таки желательно ее непосредственное участие.
- Понятно, не страшно, незаменимых людей нет…
- Это-то да… но-о-о-о остается вопрос в оборудовании… - нехотя прервал провалившегося в размышления начальника бывший завуч. – Реактивы, аппараты, компьютеры, лабораторная техника… Это мы не сможем эвакуировать. «Титан» не способен подойти к берегу так близко, а на плотах все не перевести…
- На счет этого не переживай! У меня есть одна лаборатория на примете… Даже если с Профессором Решетовым не выйдет, то у нас и без него достаточно и данных, и рук. Как там наш второй образец? Все также? – Валентин кивнул. – Ничего, что-нибудь, да сделаем! Главное, есть с чем работать! В конце концов! По планете куча всяких лабораторий раскидана, а времени у нас с тобой, Валентин, впереди еще очень много! Даже если не выгорит, обойдемся без мутантов! Всегда есть запасной план! Тут как в шахматах… Ты в шахматы играешь? Нет? Жаль… Научись, полезная штука! Так вот… Тут как в шахматах, нужно думать наперед! Что ж… Если у нас все готово, то давай, приступать…
Заместитель начальника базы мгновенно покрылся потом. Сердце пропустило удар. Да, он знал, что последует за тем, как полковник достанет из стола небольшой пульт управления и нажмет на нем кнопку, но покуда это не случилось, был призрачный шанс, что все так и останется, как сейчас. После того же, все резко изменится. Пропадет размеренность и стабильность. Все опять завертится, а он только привык! Но праздность жизни рождает лень! Лишь хаос способен заставить двигаться вперед!
Полковник встал, зачем-то оправил китель. Зашуршал ящик стола, и в его руках появился тот самый пульт с одной единственной, почему-то синей, а не как думал Валентин, красной, кнопкой. Палец уверенным движением вдавил ее и через мгновение «Афалина» содрогнулась от чудовищной силы взрыва.
***
База "Улей". Начало операции "Сев".
Темные коридоры секретного подземного научного комплекса наполнились нечеловеческими криками, стонами, всхлипами, шорохами и клекотом. Они шли откуда-то с нижних этажей и постепенно приближались. Капитан безвольной куклой болтался на плечах сержанта, ударяясь шлемом о его могучую спину. Он морщился при каждом шаге друга, который неустанно тащил его наверх, прочь из этого страшного
