Пик Суровый - Алим Тыналин
Он тряхнул головой, чтобы отогнать дурацкие мысли. Левая «кошка» выскочила из стены, заскользила по льду. Аян сжал пальцы, но поздно. Руки сорвались, он полетел вниз. Луч фонарика заплясал на стенах.
К счастью, он свалился опять на мост. Не удержался на ногах, упал набок. Далеко от края.
Мост задрожал. Еще не хватало, чтобы он рухнул под весом человека.
«Я валяюсь тут, а там пропадают мои друзья», — подумал Аян и поднялся на ноги. Он заметил, что луч фонарика потускнел. Заряда батареек надолго не хватит. Все запасы остались в палатках, совсем недалеко. При мысли о том, что он глупо угодил в снежную ловушку прямо перед конечной целью своего пути, Аян чуть не взвыл от злости.
Он снова бросился на штурм стены. Прополз еще меньше и упал. На этот раз поскользнулся и чуть не свалился с моста. Поднялся, дрожа от страха. Вспомнил друзей и опять пополз на стену.
Теперь залез выше. Он уже примерно изучил стену и знал, что в самом начале подъема есть много удобных широких выступов. Но затем стена превращалась в гладкую доску. Выступы исчезли, только еле заметные шероховатости позволяли хвататься пальцами. При этом они крошились и распадались под давлением. Без ледоруба никак не обойтись. Аян сорвался в очередной раз.
В течение двух последующих часов он предпринял несколько десятков попыток. Однажды после падения он даже наполовину скатился с моста и только в последний миг успел удержаться. Ноги болтались в пустоте. Аян еле залез на мост и минут десять сидел, успокаиваясь.
Затем встал и полез снова. Взобрался едва на два метра и упал. Лежал на спине и глядел вверх. Вылезти из трещины оказалось не так уж и легко, как он предполагал. В прошлый раз, когда он выползал из расселины, куда скинуло его друзей, ему помогла веревка, закрепленная на выступе. Без веревки выбраться невозможно.
Аян вспомнил неподвижное лицо Сергея и его глаза.
— Кажется, ты поставил не на ту лошадку, друг, — сказал Аян, продолжая лежать лицом вверх.
Он еще раз посмотрел на отверстие трещины. Отверстие отчетливо виднелось снизу. Временами через нее в трещину слетали облачка снега. Кажется там, наверху, снова бушует снежный вихрь, догадался Аян.
Примерно через половину пути, по которому он пытался вскарабкаться, стены становились гладкие с обеих сторон. Вдобавок, ближе к отверстию они суживались и нависали над расселиной. Взобраться туда без ледоруба нереально.
Как быть? Может, попробовать найти ледоруб внизу?
Аян склонился над краем, посмотрел вниз. Слабый луч фонарика затерялся в непроницаемой темноте. Аян слепил снежок, швырнул и прислушался. Ничего, будто провалился в пустоту. А вдруг сейчас кто-нибудь позовет меня оттуда, подумал Аян и отскочил от края.
Чуть отдохнув, он решил влезть по другой стене. Но там условия оказались еще хуже. Эта стена была ровной почти с самого начала подъема. Он скатился с нее и ослабший, лежал на боку.
Сначала он просто лежал, собираясь с силами. Затем сел и ударил стену кулаком в перчатке. Еще и еще раз. Завопил, как дикий зверь.
— Ну почему, почему это со мной случилось? — он говорил отрывисто и на каждом слове бил стену. — Твари! Твари! Твари! Мне же надо спасти людей!
Он снова закричал в полную силу. А кого стесняться? Вопли отскакивали от стен и падали в темноту. Где-то далеко отозвалось эхо.
Луч фонарика совсем ослаб. На миг вспыхнул ярко и тут же исчез. Аян остался в полной темноте. Он не видел ничего, даже кончиков пальцев.
Поднял голову. Наверху равнодушное светлое пятно отверстия. Но и оно быстро погружалось во тьму.
— Чтоб вас всех… — пробормотал Аян, потирая кулаки.
Он опустил голову и прижался лбом к стене. Он ненавидел сейчас все вокруг. Ненавидел хитрые трещины, безмолвные горы, синие глыбы льда, похожие на надгробия. Он посмотрел на скользкие стены. Он ненавидел их и мост, на котором сидел. Слезы застилали глаза.
Больше всего Аян ненавидел себя, за то, что провалился в трещину и не мог вылезти обратно. Зачем, зачем он поперся в эти бездушные снежные края? Что надо было искать здесь такого, чего нельзя найти там, внизу, в уютном и теплом городе? Зачем он вообще согласился на этот дурацкий челлендж? Неужели он и вправду хотел показать этим Диане и бывшим сослуживцам, что способен на что-то большее? В итоге он оказался способным только погубить своих друзей, ждущих помощи у вершины. И еще бездарно погибнуть самому. Он уже не сомневался, что не выберется из трещины и умрет здесь от холода и обезвоживания.
Аян снова закричал, изо всех сил, до отказа напрягая голосовые связки. Кричал так, как никогда в жизни до этого. Казалось, голова сейчас лопнет от крика. А затем он закрыл глаза, всхлипнул и выдохнул с жалким утробным стоном.
— Может, хватит уже орать? — отчетливо спросил кто-то. Тонкий легкий голос с присвистыванием.
Поначалу Аян думал, что ему показалось. Он умолк и замолчал, вслушиваясь в тишину.
— Вот это другое дело, — удовлетворенно заметил голос. — А то устроил здесь, концерт мальчиков-зайчиков.
Не веря ушам, Аян открыл глаза и огляделся. И теперь не поверил глазам. В углублении, там, где снежный мост соединялся со стеной, на задних лапах сидел пушистый светло-коричневый зверек, с толстыми боками и щечками. От него исходило золотистое сияние и освещало пространство вокруг. Кажется, это сурок.
— Ты кто? — спросил Аян.
— Как, кто? — переспросил зверек. — Я хозяин этой трещины, высокогорный сурок. Зовут меня Фийить. А тебя, если не ошибаюсь, зовут Аян?
— Да, — кивнул Аян и сказал, думая, что ему снится: — Привет, Фийить.
— Привет, — ответил сурок и почесал лапой шею.
Они помолчали.
— Ты чего молчишь? — спросил Фийить. — Говори уж, чего там. Только орать не надо. Не люблю.
Аян ответил не сразу.
— А чего тебе говорить?
Фийить прошелся по мосту, сложив лапки за спиной. Коготки царапали лед. Глянул на Аяна блестящими черными бусинками.
— Все рассказывай. Как докатился до такой жизни? Что дальше будешь делать? Какого цвета твоя зубная паста?
Аян развернулся к собеседнику всем телом, уселся поудобнее. От золотистого сияния веяло теплым домашним уютом. Он даже забыл, что сидит на холодном льду.
— Рассказывать долго придется.
— А куда нам торопиться? — спросил Фийить. Он улегся боком на краю моста, так, что Аян даже испугался, не свалится ли он в пропасть. Пошевелил черными, похожими на человеческие,
