Анатолий Жаренов - Искатель. 1973. Выпуск №2
— Фу ты! Неужели не ясно? — потерял терпение Далька. — Да потому, что галактики спиральной формы наблюдаются всеми цивилизациями космоса.
— А остров Пасхи? — напомнила девочка.
— Пожалуйста, будьте любезны! — Далька вынул из бумажника развернутую репродукцию фрески Тассили из книги Анри Лота и положил рядом с ней вынутую из специального карманчика фотографию наскального рисунка с острова Пасхи.
— Здорово! — послышались голоса.
Галактион Александрович небрежно взглянул на фотографию и пожал плечами.
Эльга с почтительным вопросом смотрела ему в лицо.
Таня переводила смеющийся взгляд с Дальки на рисунки и обратно.
Галактион Александрович поднял руку:
— На мой взгляд, неуместно смешивать научные исследования по строгому методу с преждевременными выводами на основе увиденных картинок.
— Почему ты считаешь более научным предположить, что предки айнов жили здесь, а потом расселились на восток и на запад, а не желаешь считаться со множеством следов, которые оставили на Земле инопланетяне в древности?
— Потому что таких следов нет.
— Как же нет? Никто еще в строго научном плане, о котором ты говорил, не рассматривал этих следов. Разве можно пренебречь сказаниями древних народов в Южной Америке, Месопотамии, Индии, Японии!.. Везде речь идет об одном и том же — дети неба спустились на Землю с другой звезды, помогли людям, научили письменности, земледелию, ремеслам. Потом улетели и обещали вернуться. В Южной Америке это даже повело к трагедии завоевания индейцев испанскими конкистадорами. Ацтеки, майя, инки приняли их за вернувшихся с неба благодетелей людей, сынов Кетсалькоатля или Кон-Тики.
— Какие сказки! Умерь свою фантазию, Даль. По моему мнению, все это чепуха.
— Ты заменяешь аргументы мнением!
— Мнение весомее любых аргументов в том случае, когда оно основано на однозначных научных выводах. Науке не нужны фантазеры.
— У меня факты, а не плоды воображения. В Южной Америке имеются не только предания, сказки, как ты говоришь. Там до сих пор сохранились древнейшие Ворота Солнца с неземным календарем, в котором двести девяносто дней в году! Нельзя забыть пирамиду храма надписей в Паленке, гробницу в ней с надгробной плитой, где высечен чертеж ракеты в разрезе. А в ней. — человек.
— Ритуальное изображение кукурузы, под которой человек размышляет о бессмертии.
— Только этот человек погребен в саркофаге, почему-то сделанном в форме ракеты! А нефритовая маска его лица говорит о многом!
— О чем? — спросила Таня, переводя сияющий взгляд с одного спорщика на другого.
— У него нос начинается выше бровей. Нам неизвестна такая раса. Может быть, в крови захороненного древнего майя была инопланетная примесь.
— Поистине прав был Салтыков-Щедрин, говоря, что ничем не ограниченное воображение создает мнимую действительность.
— Какая же мнимая? Действительность заставляет нас вообразить себе инопланетян на Земле, а не наоборот.
— Никто никогда не докажет мне, что гости из космоса побывали на Земле, ибо нет возможности для смертного существа преодолеть межзвездное расстояние в сотни и тысячи световых лет. Планеты же солнечной системы по новейшим данным, увы, не населены, — с раздражением закончил Галактион Александрович.
Но Далька не сдавался.
— Тебе мало следов, которые есть на Земле? А в космосе?
— Что-то я не слышал о следах в космосе.
— А между тем именно там гости иных миров должны были оставить нам память о себе. И может быть, оставили.
— Почему? — спросила Таня.
Эльга укоризненно взглянула на нее. Но девочка выразила общий вопрос всех собравшихся.
— Прекрасно! Отвечу! — запальчиво произнес Далька.
— Любопытно будет послушать, — иронически заметил Галактион Александрович. — Только не забудь о своем дежурстве на кухне.
Кто-то хихикнул.
— С тех пор как был запущен первый советский искусственный спутник Земли, — тряхнув лохматой головой, продолжал Даль, — появилась новая наука — слежение за спутниками. Сложный комплекс астрономических, радиоастрономических, электронно-вычислительных устройств, компьютеров. Оказалось, что множество тел бороздит ближний космос. Почти о каждом можно сказать, когда и кем оно было запущено. Но только почти… Есть такие спутники Земли, которые не запускали ни в СССР, ни в США.
— Обыкновенные спутники-шпионы, — зябко пожала плечами Эльга, ощутив степной ветерок. — Разве на Западе признаются в их запуске? Смешно!..
— Логика — оружие науки! — подхватил Галактион Александрович и одобрительно посмотрел на свою помощницу.
Та опустила глаза, смутилась. Ей ведь хотелось только подразнить Дальку.
— Да, но среди неопознанных спутников есть, по крайней мере, один, как пишет доктор наук Чикагского университета, специалист слежения за спутниками француз Жак Балле, — не отступал Далька. — Есть, по крайней мере, один, который движется в сторону, противоположную вращению Земли.
— Ну и что? — простодушно спросила Таня.
— Запустить такой спутник куда сложнее, чем обычный. Вращение Земли обычно помогает обрести первую космическую скорость. А если оно мешает, надо затратить энергии много больше.
— Ну вот что, — оборвал Галактион Александрович. — Мы нашли ценнейшие статуэтки. Однако они не дают нам права размахивать руками в космосе. А «Черный Принц» — всего лишь приблудившийся метеорит.
— «Черный Принц»? — удивилась Эльга, вскинув свои тонкие брови.
— Да. Так называют этот объект на Западе, — небрежно пояснил Галактион Александрович.
— Мы привыкли, что археологи копаются в земле, — снова вступил Далька. — Это потому, что люди на поверхности своей планеты живут в пыли, пылят, вздымают пыль, — и он указал рукой в степь. Там по дороге двигался столб пыли, растягиваясь следом за грузовиком медленно оседавшим шлейфом. — Но настанет день, и археологи станут искать уже не только в почве, но и в космосе, сделают науку археологию КОСМИЧЕСКОЙ.
— И мы полетим к «Черному Принцу»! — счастливым голосом крикнула Таня.
Все рассмеялись.
Однако космос космосом, а кухня кухней. Нужно было чистить картошку. Таня с девочками вызвались помогать Дальке.
Ловко вырезая из картофелин фигуры, приближающиеся к сферам (не считаясь с отходами!), Далька увлеченно рассказывал про загадочные каменные шары величиной с многоэтажный дом, рассыпанные по лесам и болотам Коста-Рики, как на звездной карте, оставленной пришельцами.
