Франк Хеллер - Миллионы Марко Поло
Вместо ответа шофер свернул на боковую дорогу.
— Через Альткирш, — лаконично заявил он.
От Сен-Луи до Альткирша двадцать семь километров, от Альткирша до Бельфора тридцать три. На то, чтобы преодолеть это расстояние, у них ушло немногим более часа, и в Бельфор они приехали ровно в девять вечера.
— Дорогой Шмидт, — сказал доктор, — я знаю, что наш долг — продолжать преследование, и знаю, что нам следовало бы также взглянуть на знаменитого Бельфорского льва,[3] но в настоящую минуту есть нечто более для меня важное — это подкрепиться какой-нибудь горячей пищей и распить бутылочку вина. Разделяете ли вы мои чувства?
Шофер отдал честь по-военному, однако возразил:
— Может, лучше сначала справиться на таможне, не проехали ли они этой дорогой?
— Вы правы, но проделайте это побыстрее.
Машина обогнула фортификационные сооружения, вздымавшие к небу свои смутные очертания, и свернула в узкие улицы, которые вели к центру города. Шмидт затормозил у ресторана.
— Вы, мсье, поужинайте, а я пока разведаю что к чему.
Доктор похлопал шофера по плечу:
— Отлично сказано, друг мой. Награда будет ждать вас по возвращении.
Со сладким вздохом доктор опустился на стул. Он заказал себе внушительные порции разнообразных блюд и сделал это с тем большим аппетитом, что понимал: быть может, это его последняя трапеза на свободе. Если бы они продолжили путь в Базель, Циммертюр был бы уже вне пределов юрисдикции французов и ужинал бы, не ощущая над головой Дамоклова меча, — но они не поехали в Базель. И теперешняя погоня была в той же мере погоней во славу закона, сколь и бегством от правосудия. В эту минуту телеграфные провода наверняка уже разносили имя доктора и его приметы по всем возможным направлениям, а единственным пограничным пунктом, получившим приметы настоящего преступника, был Базель. Вероятно, Базель уже начал наводить в Страсбурге справки о полицейском сыщике Дюпоне, который послал телеграмму, но сам так и не появился… Бог знает, какой ответ они получат из Страсбурга!
На пороге ресторана «Данжан» появился Шмидт с фуражкой в руке. Его физиономия излучала плутоватую почтительность.
— Так и есть — они проехали этой дорогой! — сообщил он. — Они прибыли со стороны Мюльхаузена и опережают нас ровно на три четверти часа.
Доктор кивнул.
— Они пересекли город, — продолжал шофер, — и выехали через заставу в сторону Безансона, в точности как вы предполагали, мсье.
Доктор поманил его к столу:
— Садитесь, Шмидт, обсудим положение дел.
Шофер покосился на официанта.
— Я заказал ужин на двоих, — просто объяснил доктор. — Отбросим церемонии, садитесь — вот так. Какого вам вина — белого или красного? Пива? Разумно. Нам предстоит ехать целую ночь, так что лучше, чтобы голова оставалась ясной. И все же выпейте стаканчик вишневки, она помогает на ночном холодке. Сам я уже так и сделал!
Шмидт с явным наслаждением быстро опрокинул в себя стакан вишневки и сразу почувствовал себя уверенней.
— Итак, Шмидт, есть у вас какой-нибудь план?
— Не лучше ли будет разослать телеграммы?
— Телеграммы?
— Ну да, во все отделения полиции по этой дороге. Как мы это сделали в Селеста. Ведь вы, мсье, детектив, и теперь, когда мы знаем, по какой дороге он поехал…
У доктора Циммертюра слегка порозовели виски. Детектив! Знал бы честный Шмидт, насколько его пассажир уже злоупотребил этим званием, внушающим почтение и страх! И как мало у него прав носить звание детектива!
— Я не детектив, — торопливо заметил доктор. — То есть не настоящий детектив, — добавил он, видя изумленное выражение шофера. — Я доктор и… гм… частный сыщик, и я преследую человека, который… который украл у меня драгоценную рукопись. Конечно, я мог бы разослать телеграммы во все полицейские отделения на нашем пути, конечно, мог бы, но… — Доктора вдруг осенило: — Но понимаете, Шмидт, я хочу, чтобы честь его поимки принадлежала лично мне! Надеюсь, вы понимаете мои чувства!
Шмидт их понимал. Он уписывал телячью отбивную с таким аппетитом, что официант брезгливо сморщил нос.
— Как вы думаете, Шмидт, что они намерены делать? Всю ночь ехать или спать?
— То спать, то ехать — всего понемногу, — пробормотал шофер, дожевывая отбивную и наливая себе еще вишневки.
— Я тоже так думаю, — сказал доктор. — Если верить нашей карте, отсюда до Безансона девяносто километров. Полагаю, что сегодняшняя их цель Безансон. Очевидно, он будет и нашей целью.
Шофер молча кивнул. Вскоре они уже выехали из городских ворот у форта Данфер-Рошро. Перед ними расстилалась широкая серебряная лента шоссе номер восемьдесят три: Страсбург—Лион. Над горизонтом встала луна, и им казалось, что они летят вперед не по твердой земле, а по стремительному водному потоку. Километрах в двадцати от Бельфора дорога углубилась в ущелье между двумя темными лесистыми склонами. В их тени стояла машина, очевидно с какой-то поломкой, и Шмидт машинально сбавил скорость.
— Помощь нужна? — крикнул он, но ему в ответ буркнули что-то неприязненное. Оба пассажира неисправной машины склонились над ней, нырнув головой в ее нутро. Шмидт начал было рассуждать о том, что люди редко говорят «спасибо», хотя иной раз им не мешало бы это делать, как вдруг доктор с загоревшимися глазами выпрямился на сиденье.
— Шмидт, — сказал он, — это они!
Шофер затормозил так резко, что его и доктора швырнуло вперед. Разинув рот, Шмидт уставился на своего пассажира.
— Не может быть, — пробормотал он и хотел уже нажать на стартер, но доктор его удержал.
— Я уверен, что это он! — воскликнул Циммертюр. — Машину и шофера я прежде не видел, но зато этого молодчика видел много раз. Я ни с кем не спутаю эти широкие плечи и талию танцора.
Доктор горестно оглядел собственную фигуру:
— Это он! У них что-то поломалось и… Шмидт, скажите мне вот что: можно здесь где-нибудь поблизости пересечь швейцарскую границу?
Шофер посмотрел на свою карту.
— Есть объездная дорога от Бом-ле-Дам до Нёшателя в Швейцарии, — сказал он. — Но ехать по ней трудно.
— Если он хочет сбежать в Швейцарию, он не станет думать о трудностях, — заметил доктор. — Мы свернем на эту объездную дорогу и подождем. Так мы по крайней мере точно узнаем, каковы его планы.
Они двинулись дальше и, доехав до развилки, свернули на упомянутую дорогу. И вскоре оказались в маленьком городке Бом, мирно спавшем в горах на берегу реки Дув, которая славится своими форелями — единственной достойной упоминания местной достопримечательностью. Время шло, и часы на соборе отмечали его бег серебристыми, как лунный свет, звуками. И вдруг Шмидт задал своему работодателю вопрос:
