Кеннет Робсон - Док Сэвидж. Выпуск первый
С чувством собственного достоинства Док поднял обе бронзовые руки высоко над головой. Стоя так, он крепко держал священный нож, скрывая его от майя. Он прятал нож в ладони, как фокусник.
— Я приветствую вас, дети мои! — сказал Док, стараясь произносить слова на языке майя так хорошо, как только мог.
Затем, сделав быстрое движение запястьем руки, он ловко блеснул ножом перед майя, а им, наверное, показалось, что клинок из обсидиана появился у Дока, как у настоящего факира, прямо из прозрачного воздуха.
Нож произвел впечатление — воины с красными пальцами начали размахивать руками и двигать ногами в сандалиях с высокими задниками. Среди воинов нарастал шум.
Док понял, что настал подходящий момент, и заговорил своим мощным голосом, обращаясь к секте воинов:
— Я и мои друзья прибыли, чтобы говорить с королем Чааком, вашим правителем!
Это совершенно не понравилось Утреннему Дуновению. Его неприятное лицо выражало недовольство и испуг.
Наблюдая за вождем секты воинов, Док точно определил его характер. Утреннее Дуновение жаждал власти и славы. Он хотел верховного положения среди своих соплеменников и поэтому был врагом правителя — короля Чаака. Изменившееся выражение лица Утреннего Дуновения при упоминании имени правителя подтвердило правильность выводов Дока насчет вождя.
— Говорите о своем деле мне! — скомандовал Утреннее Дуновение, пытаясь повелительным голосом показать, что он представляет полномочную власть.
Понимая, что Утреннему Дуновению нельзя ни в чем довериться, Док придал своему голосу больше внушительности и громко сказал:
— Я не буду решать свои дела с мелкой сошкой, а только с самим королем Чааком!
Это заявление Дока тоже подействовало, причем по-разному — Утреннее Дуновение побагровел от унижения и ярости, а остальные воины были совершенно покорены Доком и ошеломлены. Сэвидж понял, что они решили отложить жертвоприношение и готовы отвести белых пришельцев к королю Чааку.
Как никто другой, Док умел выразить голосом всю полноту своего достоинства и способность влиять на людей. Док приказал:
— Не будем больше задерживаться!
Ловкость рук с ножом, знание их языка, гордая манера поведения — все это победоносно благоприятствовало Доку.
Фаланга краснопальцых воинов перестроилась, образовав группу для сопровождения Дока и его друзей к королю Чааку.
— Отлично сработано! — восхищенно засмеялся Манк.
— Просто надо кое-что помнить! — сказал ему Док. — Надо знать, как можно магически воздействовать на воинов с красными пальцами. Это знание и спасло нас.
Они оставили самолет на узком песчаном берегу, рассчитывая на суеверный страх майя, который удержит их от излишнего любопытства по отношению к прилетевшему чуду. Желтолицее население вряд ли решится переступить через свою религиозность и не станет трогать руками священную голубую птицу.
Судя по внешности простых майя, можно было сказать, что они чрезвычайно общительные люди. На них даже приятно было смотреть, особенно на молодых женщин. Их одежды говорили о том, что они занимались и ткачеством, и крашением тканей. А в наряды некоторых женщин были вшиты чудесные золотые нити, что придавало одежде очень богатый вид.
Кожа их лиц была прекрасного золотистого цвета, абсолютно гладкая.
— Я не видел раньше лучшего цвета лица, чем у этих майя, — сказал Хэм.
Молодые женщины и некоторые парни помоложе украсили голову прическами из пышных тропических цветов. У некоторых были красивые перья, грациозно спадавшие на плечи.
Манку понравились одеяния всех майя, кроме воинов, накрасивших свои пальцы.
— Похоже, они выбирают самых гадких утят и делают из них бойцов! — посмеивался он.
А позже Док и его друзья узнали, что именно так и было. Воинами становились те майя, которые были в какой-то степени ущербными как физически, так и умственно. У майя не было тюрем. Когда кто-нибудь из них совершал незначительное преступление, его не наказывали изгнанием или тюрьмой, а заставляли становиться воином — защитником племени.
Члены воинственной секты отражали нападения врагов и сохраняли Потерянную долину в неприкосновенности. Многие из них погибали в сражениях и тем самым несли наказание.
Они были самыми невежественными и суеверными в Потерянной долине, эти краснопальцые защитники.
Кавалькада шагала по улицам маленького городка.
Джонни, с восторгом прирожденного археолога, продолжал делать все новые и новые открытия огромной важности и все время отрывался от компании.
— Поглядите на строения! — задыхался он от изумления. — Они точно такие же, как в знаменитом, теперь уже разрушенном городе Чичен-Ица и в других подобных местах. Смотрите, они даже используют сводчатые крыши и арочные дверные проемы!
Еще одна особенность зданий поразила всех, кроме Дока, так как они, в отличие от Дока, не знали подробностей о архитектуре майя. Сооружения изобиловали деревянными скульптурами животных, людей в самых разных гротескных позах и птиц. Майя украшали такими фигурками каждый дюйм свободной площади.
Вся группа, наконец, подошла к каменному дому, который был больше остальных. Он немного возвышался над другими домами благодаря фундаменту, сложенному из камней.
Гостей пригласили войти, и они предстали перед королем Чааком.
Король майя производил сильное впечатление, и оно было приятным. Властитель был высокий, крепкий мужчина, чуть-чуть сутулый под тяжестью лет. Его волосы были белоснежно седыми, а черты лица почти так же совершенны, как у Дока! Одетый в вечерний костюм, Чаак мог бы в таком виде сделать честь любому торжественному банкету в Нью-Йорке. На нем был макстли — широкий пояс красного цвета. Концы пояса свисали в виде фартука впереди и сзади.
Король расположился в середине большой комнаты. Сзади него стояла молодая женщина. Она по многим параметрам превосходила всех индейских девушек, которых Док и его друзья видели до нее. Совершенство черт ее лица красноречиво говорило о том, что девушка — дочь короля Чаака. Она была почти такая же высокая, как отец. Утонченная прелесть ее красоты, казалось, вышла из-под мастерского резца скульптора, сделавшего девушку из золота.
— Как куколка! — Манк даже рот открыл.
— Хороша! — согласился Ренни, а его обычно суровое лицо просветлело, что было большой редкостью.
Док тихо, чтобы слышали только эти двое, которым вздумалось громко обсуждать прелести девушки, сказал:
— Заткнитесь, вы, гориллы! Вы что, не видите, что она понимает по-английски?
