Бесобой. Художественный роман - Кирилл Кутузов
Вдруг раздался пронзительный вопль. Одному Бретёру всё же повезло. То ли он обладал какой-то совершенно несравненной ловкостью, то ли Даштар всё-таки устал махать громадным клинком… Но убийце всё-таки удалось добраться до Урриарда и всадить ему в грудь тонкий клинок.
— Прямо… в сердце… Будьте вы все… п-прокляты…
Перед тем как испустить дух, Урриард одной рукой свернул шею ловкому Бретёру, смертельно ранившему его, — удача, очевидно, решила, что с убийцы будет довольно на сегодня, и оставила его без присмотра. Шмыг надеялся, что вертихвостка теперь привяжется к нему — без неё ему будет очень непросто. До башни ещё метров двадцать, а Бретёры расправились со своими врагами и теперь наверняка начнут охоту за ценным чёртом.
— Я доставлю глашатая Ярху! — зашипел Бретёр с абордажным крюком, но его тут же отбросил в сторону убийца с компактным арбалетом.
— Нет, это сделаю я! Надеюсь, Ярх Смертоносный не будет в претензии, если я его предварительно немного продырявлю. Не насмерть, само собой…
Шмыг еле увернулся от арбалетного болта и перелетел наконец через частично обрушившуюся стену башни. Но только никакого портала там больше не было. А вот десяток криво улыбающихся Бретёров присутствовал.
— Мы знали, что ты умный. И посоветовали остальным атаковать отсюда, чтобы ты решил, будто брешь, через которую мы пришли, здесь. А ещё мы знали, что вся слава достанется не тому, кто прикончит заговорщиков, а тому, кто добудет языка!
— Да чего вам этот язык дался… Если готовить уметь, то и ливер сгодится… — неуклюже и как-то на автомате пошутил Шмыг. Он ведь и правда надеялся, что сможет выйти сухим из воды. А придётся, видимо, заговаривать зубы уже Ярху Смертоносному, бывшему телохранителю Сатаны.
— Вяжи его! Тащи саван и рунные ремни!
«Что я вам, лялька, по два раза на дню меня пеленать?» — подумал Шмыг и приготовился к тому, что его тело снова сдавят полоски магической кожи и заколдованные цепи, но внезапно суетливые Бретёры замерли. Будто бы из ниоткуда появилась высокая фигура в рваном балахоне, капюшон скрывал её лицо. Воздух тут же будто сделался вязким. Демоны-убийцы застыли в нём, как мухи в янтаре, а Шмыг просто ощутил, как тело перестаёт его слушаться. Мозг посылал сигналы рукам и ногам, но это скорее напоминало попытки докричаться до того, кто отделён от тебя толстой стеной.
— Спасайся! — кричишь ты. А он слышит неясное «а-а-а» и не понимает, что необходимо спасаться.
А вот слова незнакомца в капюшоне гремели в замершем воздухе ясно и внушительно:
— Тебя загнали в угол. Ты долго оставлял сильных мира сего с носом, но в этот раз хитроумного глашатая Сатаны всё-таки припёрли к стенке…
— Т-тоже языка взять захотел, гастроэнтузиаст? — еле шевеля языком, произнёс Шмыг. Или не произнёс… Когда вокруг всё замерло и, казалось, остался только голос незнакомца, свои слова от своих мыслей отличить было почти невозможно.
— Но мы готовы дать тебе шанс… Мы спрячем тебя подальше отсюда… в мире людей. Там тебе проще будет оставаться неузнанным.
Шмыг не почувствовал ни тревоги, ни облегчения. Мир людей? Ну… нормально. Он сам туда частенько наведывался, навёрстывал развлечения, предаваться которым в Аду было не принято. Ну, там, кино, русские квесты, телефонные пранки, щитпостинг…
— Взамен ты будешь исполнять наши приказы. Делать только то, что мы тебе скажем. И если придётся — пожертвуешь собой… или кем-то другим.
— Другим — это запросто, а собой — это давайте без меня.
— Жертвовать придётся только в крайнем случае. Нам кажется, что работа, которую мы для тебя приготовили, будет тебе по сердцу. Ты сможешь отомстить тем, кто презирал тебя, кто охотился за тобой…
— Аваддону в тапки наложить?
На это замечание незнакомец никак не отреагировал. Он чиркнул лезвием по большому пальцу Шмыга, на нём выступила капля крови.
— Осталось подписать кровью договор, и ты тут же отправишься в своё новое убежище… Или ты можешь отказаться. И тогда эти славные господа-Бретёры сделают из тебя живую мумию и отправят ко двору Ярха Смертоносного. Выбор за тобой… Шмыг.
Незнакомец произнёс его имя с таким омерзением, что чертёнку впервые стало за себя обидно. Вот у всех имена как имена — крутые, мощные: Ярх, Аваддон, а он — Шмыг… Но все эти Ярхи и Аваддоны однажды глотки друг другу перегрызут и сдохнут, а Шмыг останется. Потому что он лучше всех на свете умеет выживать. Даже если для этого нужно подписывать всякие подозрительные бумажки.
Почти онемевшим пальцем чёрт всё-таки прикоснулся к повисшему в воздухе листу пергамента, и его тело вновь наполнилось силой, а за спиной незнакомца сам собой открылся портал:
— Так-то лучше, — сказал таинственный спаситель. — И запомни: решишь обмануть нас, поведёшь двойную игру — тут же окажешься в Аду. Причём там, где укрыться будет некуда.
Шмыг в ответ просто хмыкнул и полетел вслед за незнакомцем в портал. Снова между молотом и наковальней… Но ведь от удара молота всегда можно увернуться. Вот когда судьба на одну наковальню его уложит, а второй решит пристукнуть сверху — вот тогда можно будет и поднапрячься. А эта ловушка не лучше и не хуже прочих.
Ещё один день протянул — и на том спасибо.
— И, короче, я распарываю этому рогатому брюхо его же мечом, и он напоследок хрипит, типа: «Я не ожидал от тебя такого… Ты меня посрамил, ты — настоящий воин…» А потом из портала выходит мужик в капюшоне и говорит: «Для таких способных ребят у нас есть одна работёнка…»
— Мужик в капюшоне — это Даня был? — уточнила Марина.
— Не-не, ты чё. Это был мужик, который нас с Данилой познакомил. Его они тоже нашли, когда жизнь его к стенке припёрла…
— Кто «они»?
— Ну… долгая история. А нам ехать не так долго осталось. Потом расскажу как-нибудь.
— У меня тоже есть встречная байка.
— Валяй. Даня всё равно дрыхнет, — кивнул Шмыг.
— Ты в курсе, что из-за ваших в Москве целая секта контактёров появилась?
— Я заинтригован.
— Психов-пассажиров мне всегда прилично попадалось, я уже и не обращаю внимания особенно. Там кто
